Был случай как-то в армии…
Алан Козонов, депутат Парламента РЮО, председатель
парламентского Комитета посоциальной политике издравоохранению:
– Сразу
после окончания школы 1989 году я выбрал медицинскую стезю с военным уклоном.
Поступил в Благовещенский Государственный институт на военную кафедру. По завершении
учебы был дипломированным медиком и лейтенантом медицинской службы. На службе я
дружил с одним сахалинским чеченцем. Вообще, 90-е годы было непростое время в
истории России. Ну а для нас, помимо всего прочего, была одна большая напасть –
тараканы. Нас населяли целые полчища надоедливых усачей, они, действительно,
были повсюду и от них не было спасения, хотя мы их и убивали десятками. Вот в
один из дней, уже вооружённые знаниями в борьбе с насекомыми, мы объявили им
войну с помощью… китайских карандашей. Обработали всю комнату. Это средство
лишает тараканов сил, и они становятся вялые, но от воздействия лекарства то ли
смелеют, то ли становятся чокнутыми. Словом, в таком состоянии тараканы непредсказуемы
и потому существует вероятность, что они могут заползти и в уши. Поэтому, из
подобных опасений я заклеил себе уши лейкопластырем, а мой друг почему-то
уперся и не захотел себя обезопасить. Ночью в сладком сне с заклеенными ушами
меня будит взволнованный голос чеченца. «Алан у меня что-то в ухо заползло…». Мы
рванули в медпункт. Была зима, температура минус 30. И от мороза таракан пробирался
все глубже, ища теплое укромное место в ушной раковине. А в барабанной перепонке
действия насекомого вызывают ощущение настоящего грохота, сильного шума в
голове и отзываются жуткой болью. Через 2-3 минуты мы были на месте, медики
утопили насекомое в масле, чтобы он прекратил копошения, а после вытащили... А
мой друг еще месяц, хотя тараканы вроде пропали, спал с заклеенными
лейкопластырем ушами .
Егор Кочиев, глава официального представительства Приднестровья в РЮО:
– Свою армейскую службу в рядах Советской армии я проходил на Чукотке в
войсках связи. Связь с родным домом была слабая, ведь в то время сотовых
телефонов не было, вся надежда была на письма, которые порой шли неделями.
Как-то, оставшись ночью на дежурстве один, я решил, что конечно же
категорически не разрешалось, воспользоваться армейской линией связи и набрал
пока номер родителей, но они не ответили. После этого попробовал дозвониться к
моему другу и однокласснику Жорику Кочиеву, дабы узнать, как у него дела. В
Цхинвале был вечер, а у нас далеко за полночь. Пообщавшись с родителями друга и,
не желая дальше сидеть всю ночь в одиночестве, я спросил – никуда ли они не
хотят позвонить? В то время они как раз битый час набирали на дисковом телефоне
межгород в Тбилиси к родственникам. Ну, и я их быстренько соединил. Получилась
любопытная линия связи: Цхинвал – Чукотка – Тбилиси. Представляете, какое
расстояние! В итоге, свой голос в трубке они, спустя секунды, слышали пока сами
и только потом он доходил до Тбилиси . Конечно,
так было неудобно, но зато какая-никакая, но устойчивая связь. После я уже
неоднократно использовал армейскую связь во время дежурств для общения с близкими
людьми.
Григорий Кулиджанов, главный хирург-онколог
республиканской больницы РЮО:
– Я учился
на военной кафедре, и после пятого курса нас забрали на военные сборы в с.
Тарское в Северной Осетии, где было много представителей с Северного Кавказа. Сборы
проходили по всем армейским канонам, вплоть до похода в столовую строем. Но
наша группа, состоящая из осетин, не знаю, может на правах «хозяев», но от
марширования в столовую пыталась увильнуть и мы бегали через спортплощадку. Но
однажды нас перехватили офицеры, построили в колонну и повели на обед. Справа
от спортплощадки была курилка для офицеров, где они после обеда расслаблялись. В
тот день там уже сидело офицеров человек 6-7, без фуражек, с расстегнутыми
рубашками и галстуками. А тут мы строем. Командир роты по фамилии Томаев, который
вел нас, когда мы поравнялись с курилкой, скомандовал: «Рота, равнение
направо», то есть на офицеров. Те быстренько повскакивали, побросали сигареты,
застегнули рубашки, одели фуражки, отдали честь. После трапезы мы снова тем же
путем возвращаемся колонной, и снова команда: «Равнение налево», и офицеры
снова вскакивают, оправляются, отдают честь… На следующий день мы проделали то
же самое, после чего нам разрешили ходить в столовую по отдельности, не колонной…
Альберт Валиев, президент Федерации бокса РЮО,
владелец кафе «Vincenzo»:
– В ряды
Советской армии я поступил 1984 году и два года моей армейской жизни прошли в Московской
области. Вообще, Подмосковье очень красивое место, тем более, что мы находились
в окружении рек, лесов и бескрайних просторов. Я, выросший, как и многие мои
сверстники, фактически на берегу Лиахвы, очень любил купаться в речке, поэтому
по ночам мы с друзьями-сослуживцами пускались в самоволку и плавали всласть в
подмосковных водах. Один из офицеров, прознав об этом, пытался нас поймать, но
ему это никак не удавалось – мы были осторожны и меняли дни самоволок. Но он
уже явно ополчился, почему-то именно против меня. В один из выходных дней я все
сутки провел в казарме, но вечером к нам наведался комбат и, приказав мне выйти
из строя, обвинил в том, что я якобы в тот день купался в речке, и даже от него
убегал. Что интересно, нашелся даже свидетель сего «злодейства». Я пытался
доказать свою правоту, но кого там убедишь… Так я на пять дней угодил в
гауптвахту. Видимо этим наказанием компенсировали мои нераскрытые походы... Так
я с утра до вечера маршировал, а в один из дней нас отвели в школу на
исправительные работы под конвоем. Я до сих пор помню, как учитель
подозрительно на нас озираясь, отводил от нас детей в сторонку. Было очень
обидно от осознания того, что тебя считают злостным преступником… Но после
истечения срока гауптвахты, я стал еще чаще по ночам ходить на речку, чтобы
«оправдать» свои пять дней наказания…
Подготовили Фатима Плион и Мадина Цховребова
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.