Инал Цховребов, глава города Цхинвал в начале 90-х годов: «Историю делали совсем другие люди»

Мы продолжаем интервью с Иналом Георгиевичем Цховребовым, который выразил желание рассказывать нашей газете о драматических событиях истории нашей Республики. В те годы он занимал пост председателя Цхинвальского Горисполкома и прекрасно был осведомлен обо всех политических нюансах, знал лично всех действующих лиц тех исторических событий. И поэтому является очень интересным источником информации.

– Мы беседуем с Вами в преддверии 32-й годовщины выборов в первый исторический Верховный совет РЮО. Вы были депутатом этого созыва. Как Вы охарактеризуете тот период? Воодушевлены были люди или, наоборот, боялись голосовать?

– Депутаты Областного совета были готовы принять эти исторические документы, но наши юристы разъяснили, что акты, которые примет старый советский Облсовет, будут незаконными, поскольку будут относиться к законам советской власти. И поэтому надо было создать свой выборный орган провозглашенной Республики. Никто не спорил, всё решили сделать быстро, организовали выборы. Я был уже председателем Горисполкома, все хозяйственные вопросы были на моей ответственности – гости, журналисты, расходы на питание и ночлег, все эти вопросы решала городская власть. А приезжало очень много народу, ждали гостей и к выборам. Спор был только по количеству депутатов нового Парламента, наконец, остановились на цифре 64 и организовали проведение выборов. Почему 64? Потому что поделили количество по районам, хотя получилось неравномерно, тогда населения было гораздо больше, чем сейчас, и мы просто дали одинаковые квоты по районам, а не по количеству жителей. Ленингорский район тоже был предусмотрен и все села грузинских анклавов. Народ не надо было просить идти на выборы, люди сами подталкивали нас к проведению выборов и избранию законодательного органа. Я был избран депутатом Верховного совета первого созыва. председателем ЦИК был Борис Чочиев, он организовал выборы действительно грамотно, да и выхода другого не было. Люди толпами стояли перед Горисполкомом, а вот в грузинских селах, конечно, голосования не было, люди не пришли на организованные для них участки. Они относили себя уже к Горийскому району, и все политические вопросы решали через тамошнее руководство. Им предложили квоту в Верховном совете, как жителям нашей области, но они не приняли участия, и эти места оставались незаполненными в Парламенте много лет. Перед выборами на нас оказывали очень сильное давление, приезжали разные высокопоставленные лица, А. Дзасохов использовал всю свою власть, чтобы пресечь эти выборы. У меня с ним уже была стычка однажды – в день рождения Коста Хетагурова в 1989 году, когда мы были в Наре, куда впервые повезли наши аланские флаги. Флаг создал Алан Чочиев, и это была как бы презентация национального символа. Я держал в руках один флаг, когда на вертолете Инала Остаева прилетел А. Дзасохов. Он, проходя мимо нас, выразил возмущение и потребовал убрать флаг, а я ему ответил: «Уважаемый, я не знаю, кто вы, но это наше священное знамя», и поднял еще выше. Конечно, я знал Дзасохова, а он, несомненно, запомнил этот случай. Я это к тому, что кроме А. Галазова и С. Хетагурова, остальные на севере в подавляющем большинстве не поддержали нас в вопросе выборов. Они решали все под диктовку Москвы, а в Москве тогда сидел враг народа Горбачев. Кроме того, хочу сказать ответственно, что грузины пользовались этим очевидным разногласием между нами и северянами, и пытались все вопросы решать через северных осетин. Могу привести несколько примеров, когда они приезжали и говорили нам: «Зачем вам это? Живите, как живете».

– В своей книге «Пережитое» Галазов рассказывал, как Дзасохов требовал, чтобы он уговорил южан отменить последующий референдум. Потом Галазову звонил Гамсахурдиа и говорил, что готов на все, что вернет обратно автономную область, лишь бы не было плебисцита, просил подействовать на южных осетин.

– Я только могу добавить, что мы, южные осетины, должны собраться и поставить памятник Галазову из чистого золота, потому что он действительно очень многое сделал для нас.

– Вы помните первую сессию Верховного Совета? Зал был полон, говорят.

– Первая сессия проходила в актовом зале здания Правительства, который потом будут называть Хореографическим, и он был переполнен. Пришли не только депутаты, а, кажется, весь город, потому что это было историческое событие, люди стояли в дверях, в проходах, в фойе было не протолкнуться, а еще больше на улице. Люди даже просили поставить репродуктор, чтобы можно было слушать ход собрания. Я сидел в первом ряду. Торез пока сидел рядом в зале, и Знаур Николаевич предложил ему уже начинать собрание, чего, мол, еще выбирать председателя заседания, и Торез, поднявшись на сцену, пока в одиночестве сидел в президиуме. Он начал вести собрание. Когда стали выбирать председателя Верховного Совета, то сначала прозвучала кандидатура Алана Чочиева, но Чочиев встал с места и буквально навязал, чтобы Председателем ВС РЮО выбрали Тореза. Хотя большинство было за него самого, в том числе и я сам, потому что считаю, что он был гениальным человеком. Свои безусловные способности были и у Кулумбегова – Торез был отличным организатором и стратегом, я уже говорил вам уже об этом. И хотя я близко дружил с Торезом, мне представлялось, что правильней будет выбрать Алана Резоевича. Но Алан встал и обратился к залу с предложением избрать председателем Тореза Георгиевича. А сам он даже замом не соглашался, но народ уже даже не спрашивал его, просто выбрали Алана заместителем председателя… Тогда был всеобщий подъем, бурное ликование, казалось, что теперь у Южной Осетии все будет хорошо.

– Вы не боялись уголовного преследования со стороны Грузии, когда готовили выборы в Верховный совет?

– На нас на всех завели уголовные дела, весь депутатский корпус предупредили, что нас арестуют при первой же возможности.

– Говорят, что политическая верхушка нашей Республики отказалась участвовать в выборах, когда грузины потребовали их отменить.

– Да, это правда. Но у нас уже и партийной верхушки как таковой не было, обкомовские чиновники все попрятались, кроме Знаура Гассиева. В Облисполкоме остались только Вилен Келехсаев, Иван Кокоев и два брата Чочиевы – Валентин и Руслан, они все время были на передовой, работали активно на интересы Южной Осетии. Валентина однажды грузины схватили и сильно избили, но отпустили живым, потому что не узнали, кто он, избили просто как осетина. Партийные чиновники даже перестали ходить на работу, поэтому если бы они даже приняли участие в выборах, за них бы не проголосовали. Мы были новой политической прослойкой строящейся Республики и уже диктовали условия партийной номенклатуре.

Вторая сессия Парламента проходила уже в Органном зале. Но и здесь было многолюдно. Торез попросил меня поехать встречать гостей из Москвы, так я не мог даже выбраться из зала, так он был переполнен. Помню, люди толпами ходили за Торезом, простые горожане, всем что-то надо было сказать ему. Было здорово, что в те годы люди приходили на сессии. Это был глас народа, они контролировали нас, требовали, чтобы мы принимали те документы, которые они считали правильными. Шел прямой контакт с избирателями.

– Вы не считаете, что было бы правильно вернуть эту традицию?

– Я не только считаю это правильным, я за то, чтобы мы отменили президентское правление и вернули парламентское. Даже настаиваю на этом. У нас другой менталитет, институт президентства осетинам не подходит. Народом должен управлять Парламент, Ныхас, как это решалось раньше у наших предков. Президент уже сказал, что готов передать ряд полномочий Парламенту, но этого недостаточно, на мой взгляд, именно Парламент должен управлять страной, чтобы в том числе и всех должностных лиц, начиная от глав районных администраций, назначал именно Парламент, народные избранники должны их выбирать, чтобы потом спрашивать с них. В те годы все решалось коллегиально. Элементарно, Председателем ВС РЮО избрали Тореза, но он был один из депутатов, только с правом подписывать законы, он не мог ничего решать единолично.

– А кем была представлена исполнительная власть, у нас ведь еще не было Правительства?

– Поначалу я в единственном лице был исполнительной властью, председатель Горисполкома. После выборов решили, что постепенно будем создавать Правительство, но там была своя последовательность, мы должны были объявить независимое государство и после этого уже формировать Правительство. Шла война, не все было так легко, к тому же, на нас оказывала сильнейшее давление Москва, вынуждая нас урегулировать отношения с Грузией, то есть «помириться». Нам говорили, что никто не пойдет на обострение с Грузией из-за нас, подобные доводы мы слышали постоянно. Но все равно, как могли, гнули свою политику и в итоге провозгласили независимую Республику против воли Москвы. Даже российские журналисты, которые писали исключительно за нас, говорили нам открыто: «Ребята, не напрягайтесь, вас все равно никто не признает»…

В период, когда мы провозгласили Республику, нас было не больше 70 тысяч населения, а сейчас, может быть, только половина от этого количества. Было очень опасное время, обстрелы, опять же уголовные дела, страх преследования и т.д., так что часто некоторые депутаты просто не ходили на сессии, их приходилось на машинах привозить из дома. Грабежи и бандитизм были не редким явлением в городе, надо было устанавливать силу закона, наводить порядок. Не все руководители правоохранительных органов справлялись с этой огромной проблемой. Вы все знаете трагическую правду, что нас не столько погибло от рук грузин, сколько от своих же в послевоенное время. Чтобы вы знали, ни один представитель интеллигенции не покинул город во время первой войны. Они начали уезжать, когда начались грабежи и насилие. Бандитизм был неконтролируемый, потому что у этих людей было оружие, они воевали и пользовались своей известностью, хотя порой их заслуги сильно преувеличивались, их боялись. Оружие доставалось с таким трудом, ценой такого риска, и не для того, чтобы бандиты терроризировали свое население.

– Кто из депутатов Парламента активно работал над законами?

– Петр Гатикоев, Анатолий Хугаев, Ахсар Джигкаев, которого я считаю национальным героем Осетии. Почему он не здесь на хорошей должности? Почему новое поколение не знает о заслугах Ахсара? Он сделал очень многоедля Республики, был одним из авторов, теоретиков нашейстраны, патриотом, и не заслужил забвения. Юрий Дзиццойты тоже один из видных депутатов, образованный, умный политик, он очень много работал, готовил документы, встречался с делегациями, огромный объем работы выполнял... Вот они основали нашу Республику, были идеологами, а я, к примеру, был «рабочей лошадью» нашей борьбы.

– Вы чувствовали ответственность после первой сессии за последствия?

– Грузия немедленно отменила автономию Южной Осетии, все пошло не так, мы все оказались в совсем другом положении, и выжили благодаря таким выдающимся осетинам, как Галазов, Хетагуров и другие. Москве было все равно, что там Грузия предпринимает против южных осетин. Что касается, например, снабжения, то в тот период были любопытные особенности этого процесса. Цхинвальские евреи, которые еще оставались в городе, но чувствовали сильнейшее притеснение в условиях слабости правоохранительных органов, предложили нам свою помощь. Я тогда взял на баланс города театр, худучилище, горком комсомола, а платить трудовым коллективам было нечем. Евреи предложили освободить их от милицейских проверок и обещали помочь со снабжением. Я собрал всех силовых начальников и категорически потребовал не нарушать закон в отношении евреев. И что вы думаете, евреи действительно начали поставки товаров в город, даже из Владикавказа приезжали к нам покупать и перепродавать на севере, прибыль пошла в казну. Одновременно у нас готовили материал из местного дерева для прикладов и отправляли на оружейный завод в Тулу большими контейнерами. Учителя и врачи стали получать зарплату.

– Как вы доставали оружие?

– Расскажу один эпизод, который вы легко можете проверить на достоверность. В очередной раз я вез партию оружия – 14 ручных пулеметов, 9 автоматов, 8 ящиков патронов и два ящика гранат. Привез их во Владикавказ из Чечни, откуда меня сопроводили до Северной Осетии, а оттуда уже позвонил Валере Хубулову прямо из гостиницы. Он сразу приехал на цхинвальском «УАЗике», вскоре подъехал и Джабо Тедеев с водителем, и мы выехали. У Валеры были связи везде, и он договорился, что мы легко проедем через пост в Буроне, а потом и через тоннель. Бурон мы проехали беспрепятственно, а когда подъезжали к посту у тоннеля, Валера увидел, что пост сменился. Он только успел выговорить, что это не те люди. Они с Джабо сидели сзади, я впереди с водителем, шел снег с дождем. Подошел капитан и сказал, чтобы мы вышли из машины, солдаты в красных беретах стояли, направив на нас автоматы. Как только мы вышли, они подскочили с автоматами и сразу уложили нас на мокрую землю.

– Видимо вас ждали?

– Не думаю, они просто остановили нас, но увидев пулеметы, буквально пришли в ужас. Почему-то именно я им не понравился, пару раз выстрелили рядом со мной, попробуй, мол, пошевелись. Я решил, что мы крепко попали. И вот, в какой-то момент, когда солдаты ослабили бдительность, Валера вскочил как пантера, и в два-три шага ворвался в вагончик, схватил там капитана, сунув ему пистолет в рот, ногой прижал к стене и сказал: «Звони Сикоеву». Сослан Иванович Сикоев был замминистра внутренних дел Северной Осетии. Все застыли, боясь шевельнуться, и капитан набрал Сикоеву. Валера говорил с ним, мы видели только его силуэт сквозь оконную раму. Сикоев сказал дать трубку капитану, и не знаю, что он ему сказал, но все эти военные были в панике. За то время, что мы лежали на земле, они опустошили машину и все растаскали, попрятали в грязных канавах и кустах, вплоть до патронов. Они могли это все потом легко продать. Валера держал капитана, уткнув в него пистолет, мы с Джабо уже поднялись и сидели на земле рядом с машиной, а водитель вообще сел в свою машину, еще и дверью хлопнул. Капитан приказал своим подчиненным немедленно все вернуть на место, они стали бегать туда-обратно, таскать все, что попрятали. Дальше мы проехали через тоннель, а я сел на попутную машину и поехал обратно, потому что мне предстояла еще одна поездка за оружием. Сопровождали меня двое чеченцев, и в этот момент мы попали под налет авиации, снаряд попал в машину как-то по касательной, снесло лобовое стекло и часть боковой двери. Не знаю, как чеченцы, но я твердо верю, что Уастырджы спас нас от гибели. Бросили «Волгу» и все равно на другой машине поехали к месту встречи.

– В условиях войны все же приходилось нарушать законы, некоторые воевавшие парни морально не справились со вседозволенностью. Но многие полевые командиры оставались чистыми в годы полного беспредела.

– Могу сказать, что Гри Кочиев был безупречно чистым, порядочнейшим и мужественным человеком. Самый первый рейд в тыл врага совершила его группа, через села Дидмуха и Аунеу, я давал им оружие, потому знаю об этом так подробно. Он был настоящий осетин, патологически справедливым и беспредельно храбрым. И дисциплина была четкой в его отряде.

…Расскажу вам историю, как грузины задержали Алихана Пухаева. Внутренние войска накануне сожгли автобус на переезде в с.Тбет. Не знаю, как, но, в общем, он сгорел, и им негде было ночевать на посту. Начальник АТК Даду Гаглоев отказался дать им другой автобус. И они попросили меня, как главу администрации, приказать ему выдать им транспорт, иначе грозили оставить без охраны въезд в город. Мы поехали на АТК с Алиханом и двумя парнями на моей служебной машине. Я попросил Даду Гаглоева отдать солдатам автобус, сказав, что он сгорел случайно, а мы не можем оставить этот участок без охраны. Он согласился. Когда мы возвращались, к нам выскочил спецназ ВВ МВД, солдаты в масках, скрутили нас с Алиханом и кинули в машину. Повезли на ТЭК, вывели из машины и какой-то другой патруль стал проверять нас. Руки были связаны, поэтому один из военных сам достал из моего кармана удостоверение и долго не мог понять, почему задержан председатель Горисполкома. Он сказал своему напарнику, что это какая-то ошибка и стал передавать по рации начальству. Приехали подполковник Слабко и комендант Пузырный, стали извиняться. Но я начал кипятиться, угрожать, что прямо сейчас позвоню в Москву и сообщу, что внутренние войска ловят здесь депутатов. В общем, меня немедленно отпустили, но Алихана категорически отказались отпускать, увезли его в направлении Гори для проверки. Сами понимаете, сразу стали подозревать, что я сдал Алихана русским, а те отдали его грузинам. Как выяснилось, на самом деле они собирались задержать Пухаева Алихана, но не нашего, Андреевича, а Федоровича, который расстрелял из автомата грузинские флаги, развешанные на здании торгцентра в Тамарашени. Тогда еще была советская власть, и грузинская милиция официально разыскивала его, как преступника. Русским кто-то сообщил, что в такой-то машине едет Алихан Пухаев, и они, недолго думая, схватили нас. Когда с ошибкой разобрались, его отпустили. К тому же в Цхинвале уже были беспорядки перед зданием милиции, требовали освободить Алихана. Никто не хотел связываться с нашими ребятами, ни тогда, ни потом, когда уже началась война, и у них были свои отряды и оружие. Их боялись. Одного только Толика Кочиева боялся весь грузинский анклав, все время за ним охотились, такое жесткое сопротивление он им оказывал. Вот какая была ситуация: комендантский час ввели в Цхинвале и Дзауском районе, и наших ребят задерживали солдаты Внутренних войск, а грузины в Кехви и других селах спокойно расхаживали с автоматами и их никто не трогал.

– Как получилась ситуация, когда внутри города была совершена первая провокация и был убит наш милиционер Сергей Цховребов перед зданием Райисполкома?

– Один из этих грузинских бандитов, Уридия, был охранником Звиада Гамсахурдиа, они были специально засланы, чтобы совершить провокацию, Цховребов их остановил, проверить документы, и они его убили. Но уехать с места преступления им не удалось, наши ребята, оказавшиеся на улице, расстреляли их прямо в машине. После этой провокации и объявили комендантский час.

– Официально поводом к началу войны грузинские власти называли то, что осетины отобрали автоматы у грузинской полиции. Как это было?

– Наши ребята отобрали у грузинских милиционеров 14 автоматов, и министр внутренних дел Хабулиани пытался урегулировать этот вопрос. Под угрозой была его карьера. Поэтому он хотел договориться, чтобы наши сдали хоть что-то, а он уже оформил бы, как будто передали все. Наши тоже поставили условие: отдаем вам пару простых ружей, автоматы оставляем себе и подписываем акт передачи 14 автоматов. Подписали, кстати, прямо в моем кабинете, в присутствии Алана Чочиева, он еще сказал, что мы убили двух зайцев этим делом. Но потом, к 6 января это требование все еще фигурировало в официальном поводе ввода войск в Цхинвал.

Когда началась война, и 6 января 1991 года грузины под покровом ночи вошли в город, полтора дня не было никакой связи с военной комендатурой, они не высовывали носа, а нам передвигаться в ту часть города было нельзя, грузины выставили кордоны. Первым к командованию ВОГ пробрался начальник Гормилиции Казбек Тедеев, наладил с ними связь. Все было неожиданно, Внутренние войска нас предали, но наши ребята все же сориентировались, не попрятались по домам, а вышли и стали строить баррикады, организовали сопротивление, хотя грузины уже заняли полгорода. Ко мне привели двух грузин, которые хотели поговорить со мной. Они оказались милиционерами, направленными сюда из Кахетии, сказали, что их девять человек, обещали отдать свое оружие и форму в обмен на то, чтобы мы их незаметно проводили за пределы города. Это было очень кстати, ребята их провели через Никози. Говорят, таких милиционеров было немало, они и боялись и не хотели участвовать в убийстве мирных жителей. А ребятау нас были бесстрашные, я помню сыновей Хаджи Дзуццаты, Гри Кочиев с его ребятами, которые буквально из спортзала к нему пришли в отряд. Многие поняли необходимость искать оружие, собирали деньги, даже драгоценности своих жен обменивали на оружие. Многие, конечно, придержали свои деньги, в расчете на то, что это все скоро закончится, говорили, что у них ничего нет. Правда, потом, когда начался обмен денег при реформе, внезапно стали носить свои пачки в пункт сбора на обмен. Деньги вывезли в Москву и через некоторое время всем вернули полные суммы в других купюрах. Жалею, что мы не пустили эти деньги на оружие. Был создан штаб по обороне, он был у меня в кабинете. Могу точно сказать, что Торез в этот момент был несколько растерянным, он был борцом, но война была совсем другой реальностью для него. Большей частью воевали тем, что отбирали у милиционеров, запуганных этой обстановкой. В саперной части служили осетины, их имена известны, к примеру, полковник Алвери Кочиев, но им даже сегодня еще нельзя говорить о том, какую всестороннюю помощь они оказывали своему народу. Нельзя не сказать и о том, какую помощь оказывала Северная Осетия... Это была настоящая война, и Победа была нашей общей. Имя каждого героя должно быть восстановлено, нельзя заслонять их теми, кто приписывает себе подвиги. Историю делали совсем другие люди.

Инга Кочиева

Опубликованно: 05-12-2022, 14:48
Документ: Интервью > https://respublikarso.org/interview/4545-inal-chovrebov-glava-goroda-chinval-v-nachale-90-h-godov-istoriyu-delali-sovsem-drugie-lyudi.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.