Вячеслав Гобозов: «События на Украине ещё раз показали, что новому Президенту РЮО необходимо решать вопрос восстановления армии в первоочередном порядке» |
Известный в Осетии и России политолог, правовед, политик, автор исследований в области геополитики Вячеслав Гобозов в беседе с «Республикой» дает оценку происходящим событиям, как в Южной Осетии, в которой только что состоялись президентские выборы, так и за ее пределами и, прежде всего, на Украине. Наш разговор о том, какие первоочередные задачи стоят перед новым Президентом РЮО, как отражаются на Южной Осетии события на Украине и какие насущные проблемы Республики вскрылись в связи со специальной военной операцией, в которой участвуют, в том числе, военнослужащие и добровольцы из Осетии.
– Вячеслав Федорович, прежде чем просить Вас сделать прогноз по событиям на Украине, хотелось бы услышать Ваш анализ ситуации, того жесткого сопротивления украинской стороны и масштабного антироссийского настроя, который наблюдается все это время. – В первую очередь, я думаю, надо учесть, что последние восемь лет максимально интенсивной нацистской пропаганды все-таки сделали свое дело. Это не такой уж маленький срок, например, тем же нацистам в Германии понадобилось гораздо меньше времени, чтобы сделать нацистскую идеологию господствующей, оболванить ею немцев – нацию, имеющую великую культуру и историю. Тем более что на Украине определенная почва уже была. Я это хорошо знаю, потому что служил в советское время в городе Верховцево Днепропетровской области, это был город бывших бандеровцев, и могу сказать, что к нам, солдатам воинской части, было отношение чуть ли не как к оккупантам. И таких маленьких городков с вернувшимися из мест заключений бандеровцами было разбросано достаточно много. После победы в Великой Отечественной войне бандеровцев осуждали на большие сроки за преступления во время войны и уже при Хрущеве их начали возвращать. Но не обратно в Западную Украину, а расселяли компактно вот такими городками по югу и юго-востоку Украины. Это была целенаправленная политика украинизации указанных регионов, в которых подавляющее большинство жителей являлись русскими. – И Крым в тот же период был украинизирован? – Крым вошел в состав Украины позднее, и у Киева не получилось его украинизировать. А вот с населенными пунктами, о которых я говорил, получилось. Причем, заселяли бандеровцев туда под тезисом «перевоспитания» их в советских людей, а получилось с точностью до наоборот – они сами стали влиять на местное население в направлении «украинизации» в бандеровском понимании. До определенного момента казалось, что националистов было немного, однако у них была четкая идеология, и они были очень сплоченными. Между различными националистическими группировками могли быть чисто личностные противоречия, но в идеологическом плане у них разногласий не было, они всегда выступали единым фронтом. Они ведь не в 2014 году появились ниоткуда. И при Ющенко, и при Януковиче националисты входили в парламент, во власть, украинские президенты заигрывали с ними. Возможно потому, что им казалось, что нацики достаточно удобные оппоненты, потому что являются маргиналами, у которых достаточно легко выиграть, в том числе за счет русских голосов. И ведь выигрывали – и Янукович, и Порошенко, и Зеленский. Но став президентами они брали на вооружение именно идеологию нациков, считая, по всей видимости, что создание «анти-России» – единственный идеологический вариант существования Украинского государства. Истоки сегодняшних событий во многом связаны с событиями 2014 года. Можно, конечно, сейчас размышлять о том, что было бы, если бы тогда Россия решила не только вопрос Крыма и Севастополя, но и юга и юго-востока Украины, но это уже ничего не изменит. Тем более что мы не знаем достоверно всех подводных камней, всей тогдашней картины, чтобы делать мало-мальски объективные выводы. Но вот что надо обязательно сделать, учитывая опыт 2014 года, это убедить всех на Украине – и друзей, и недругов, что Россия пришла навсегда и больше не уйдет. Тогда и денацификация будет идти эффективно. – Денацификация затянется? – Это однозначно, в отличие от демилитаризации это более длительный процесс, на денацификацию потребуется много лет. – И единственный механизм это – смена власти? – Думаю, да. Я не верю, что, не сменив власть, можно провести денацификацию. – Работа с населением, которая должна была вестись с 2014 года, саботировалась… – Запад давно работал с украинскими политическими группировками, но до 2014 года они как бы брезговали открыто взаимодействовать с нацистами, поддерживали их через различные организации. Но думаю, что ближе к 2014 году Запад понял, что единственной силой, которая решительно повернет Украину в нужном – антироссийском – направлении, это нацизм, и смирился с этим. С тех пор они начали напрямую финансировать и всячески поддерживать их. Это они сделали нацистов реальной силой, это благодаря им нацики из маргиналов превратились в решающую военно-политическую силу на Украине. Если бы не Запад, нацисты остались бы маргинальной группой, шумной, активной, но не столь влиятельной. Но Запад сделал ставку напрямую на нацистов, как на единственную силу, которая может создать «анти-Россию», и в этой ситуации даже смена президентов не имела существенного значения. В какой-то степени это напоминает 30-40 годы прошлого века, когда коллективный Запад также привел нацистов в Германии к власти для борьбы с Советским Союзом, по сути, с Россией. Просто все пошло не так, как они планировали. Почему в этой ситуации не сыграли российские ставки на «мягкую силу», хотя, говорят, на это выделялись немалые средства, сказать трудно. Это вопрос к тем высокопоставленным российским чиновникам, которые отвечали за данное направление – они либо недооценили существовавшие угрозы, либо занимались другими делами… – В свете беспрецедентных масштабов снабжения Западом Украины различными вооружениями, всех волнует один вопрос, возможно ли применение ядерного оружия. – Нет, применения ядерного оружия не будет. И с той, и с другой стороны люди, ответственные за такие решения, прекрасно понимают, что фактор ядерного оружия хорош именно для сдерживания, для проведения «красных линий». Поэтому никакого применения ядерного оружия не будет. Что касается России, то она доведет свою военную операцию до конца, другого пути у нее просто нет. И это не красивые слова, и не метафора. Вы помните, какая волна недовольства поднялась в российском обществе, когда показалось, что российские переговорщики готовы пойти на какие-то уступки?! Сейчас уже варианта уступок нет, цели объявлены, и любое отступление от них будет восприниматься как поражение России. – Специальная военная операция на Украине оказываетзаметное влияние и на внутриполитическую ситуацию в России. Общество не готово к длительной военной операции, и это, конечно, ведет свою разрушительную работу. – Наоборот, я думаю, что российское общество сейчас консолидировано как никогда. В то же время, понятно, конечно, что специальная военная операция отличается от полномасштабной войны в том числе и тем, что является менее длительной по времени. Думаю, что после того, как российские Вооруженные силы разберутся с донецкими котлами, им будет уже легче. Фактически наиболее боеспособные части ВСУ и наиболее мощные оборонительные укрепления были сосредоточены на Донбассе. Возможно, изначально Украина и ее Западные покровители не верили, что Россия будет наносить удары по всей территории, и готовились втянуть Россию к войне «в локальном варианте», только на Донбассе. Скорее всего, именно этим объясняется истеричная реакция Запада на специальную военную операцию России, масштаб которой, похоже, стал для США и ее союзников неожиданностью. – Следует ли ожидать «передела мира» по окончании военных действий, учитывая ту огромную поддержку, которую Запад оказывает Украине? – Передел мира будет обязательно. Он уже идет. Если посмотреть внимательно, наблюдается очень интересная картина: на Украине Запад ведет с Россией «прокси-войну», а весь остальной мир молчит и ждет результата: либо Россия выиграет и тогда реально будет передел мира, в котором можно будет поучаствовать, либо Россия проиграет и тогда зачем соваться в эту войну. Россия не в первый раз выдерживает такие битвы с коллективным Западом. И сегодня у нее нет другого выхода, кроме победы. А значит, результатом этого будет, в том числе, передел мира. А Украина может вообще не сохраниться как государство. – Наши соотечественники участвуют в военной операции в составе российской армии или добровольцами. По последним данным, общее количество погибших из Осетии составляет около 70 человек. Это слишком большие цифры для маленького народа. – Да, это действительно большая трагедия для нас. Но при этом мы прекрасно понимаем, что там, на Донбассе и на Украине, сейчас решается, в том числе, и наша судьба. Мы кровно заинтересованы в том, чтобы Россия успешно завершила специальную военную операцию, поэтому наши ребята сегодня воюют на Донбассе и за Южную Осетию. Но я хочу сказать и о другом аспекте, который стал более чем очевидным, в том числе в связи со специальной военной операцией. Было очень большой ошибкой разрушение собственной армии. Армия Южной Осетии нужна – маленькая, боеспособная, компактная, но она необходима. Ее восстановление выгодно, в том числе, и России. Поэтому я думаю, что новому Президенту будет необходимо решать этот вопрос в первоочередном порядке. Спецоперация на Украине показала, что собственная армия для Государства Алания – это не роскошь, это необходимость. – С этой точки зрения очень важна позиция Грузии, проявившей нейтралитет, но мы не раз убеждались в ненадежности публичной позиции грузинского руководства. – Грузия сейчас действует очень рационально, она понимает, что сегодня лучше не попадаться под горячую руку России. С другой стороны, не исключено, что они надеются за свою сегодняшнюю относительную лояльность получить от России какие-то дивиденды в будущем. «Грузинская мечта» не столь идеологизирована, как «Единое национальное движение», «мечтатели» сделали прагматичный выбор, который, как они надеются, принесет им положительные дивиденды завтра. – Но, безусловно, возможность торга они не упустят. – Не упустят, конечно. Но, с другой стороны, там очень активна оппозиция, которая считает предателями лидеров «Грузинской мечты». Посмотрите, сколько грузинских добровольцев воюет на Украине. – Запад поощряет призывы открыть второй фронт против России где угодно – в Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии, даже в Тайване. Реально ли это осуществить? – Конфликт Китая с Тайванем будет катастрофой для Запада, потому что два фронта США не выдержат. А ведь по договору с Тайванем американцы обязаны защищать его. Поэтому «игры» вокруг Тайваня вряд ли зайдут далеко. А вот в Грузии, Молдове, Карабахе и даже в среднеазиатских республиках США с удовольствием бы создали второй фронт против России. Но эти республики наглядно видят, к чему такие действия привели на Украине, и явно не горят желанием пойти по такому же пути, а потому пока сопротивляются достаточно успешно. Хотя существуют определенные предпосылки для обострения ситуации в Приднепровье, но и здесь есть шанс избежать негативного варианта. – Учитывая масштабы и количество акторов, можем ли мы сказать, что идет третья мировая война? – Как сказал министр иностранных дел РФ С.Лавров, это «прокси-война» НАТО с Россией. А кто сказал, что третья мировая война – это прямое столкновение ядерных держав? Территория Украины сегодня – это театр масштабных военных действий Запада против России. Запад не скрывает, что желает ослабить, если не уничтожить Россию, поэтому есть немало оснований говорить, что речь сегодня идет о третьей мировой войне, даже если это – «прокси-война». – Как Вы считаете, в этих условиях референдум, анонсированный Южной Осетией, неусложняет ситуацию для России? – Давайте начнем с того, что это – не референдум о вхождении Южной Осетии в состав России. В вопросе, который предлагается вынести на голосование, говорится только «об объединении РЮО и РФ», а это далеко не то же самое, что «вхождение РЮО в состав РФ». Не является верным и тезис о том, что вопрос нашего референдума повторяет Крымский. В Крыму вопрос стоял четко: «Хотите ли вы воссоединения Крыма с РФ направах субъекта Федерации?». Не было здесь речи ни о каком «объединении». Объединение государств – это либо создание нового государства, либо создание союза государств. Поэтому в нашем случае так и тянет задать инициаторам референдума вопрос: во что они предлагают объединить Республику Южная Осетия и Россию? Ну, явно не в новое государство. Значит, в союз государств? Но для этого совершенно не нужен референдум, потому что в статье 10 Конституции РЮО, принятой, кстати, на референдуме, четко сказано: «Республика Южная Осетия вправе вступать в союз с другими государствами и передавать органам союза осуществление части своих полномочий». Зачем проводить еще один референдум по вопросу, который и так уже однозначно решен в Конституции страны? Это, кстати, достаточное основание для того, чтобы Верховный суд РФ не согласился с проведением референдума с вопросом «об объединении». Еще раз повторю: референдум, который нам предлагают провести, не имеет ничего общего с референдумом о вхождении Южной Осетии в состав России. Это был чисто предвыборный политический ход, который себя совершенно не оправдал. Более чем странно звучат заявления и о том, что референдум 2006 г. «обнулил» результаты референдума 1992 года. Во-первых, я вообще не понимаю, что это значит: «обнулить» мнение народа. Во-вторых, повторяю в тысячу первый раз: в 1992 году не было двух взаимоисключающих вопросов. Наряду с вопросом о независимости вторым вопросом был: «Поддерживаете ли вы Решение Верховного Совета о вхождении РЮО в состав РФ?» В этом Решении было написано: «Просить Верховный Совет Российской Федерации принять РЮО в состав РФ». То есть, существует документ, имеющий вместе с Конституцией РЮО высшую юридическую силу, в котором Южная Осетия просит Россию принять ее в свой состав. Как этот документ мог быть «обнулен» референдумом, в котором ни слова не было об отмене этого документа? Отвечаю – никак! Более того, считаю, что ссылку на результаты референдума 1992 г. надо закрепить в Конституции. – В поздравлении Владимира Путина Алану Гаглоеву с избранием было написано о дальнейшем развитии «от-ношений между нашими странами, основанных на принципах союзничества и стратегического партнёрства». Ничего не говорится об интеграции. – Союзничество и стратегическое партнерство, так или иначе, предполагает интеграцию, поэтому, думаю, нет никакой необходимости особо прописывать это в поздравлении. Причем, интеграция именно межгосударственная, так как, по моему глубокому убеждению, России сегодня выгоднее независимая Южная Осетия. Я не высказывался до сих пор по поводу вновь педалируемой идеи референдума, потому что понимал, что это предвыборный ход, который почему-то приезжим политтехнологам показался очень мощным. Между тем, надо хоть чуть-чуть изучить новейшую историю Южной Осетии, чтобы понять, что референдум как предвыборный ход ни разу не оправдал себя здесь. У нас четко разделяют референдум и его инициаторов. Последний пример – референдум по названию «Государство Алания»: 80% получило Государство Алания, чуть больше 30% – инициатор этого референдума. Он, конечно, может прибавить какие-то проценты, но стать основой для победы не может. Изначально в конституционном законе «О гарантиях избирательных прав и права на референдум» было четко написано, что референдум и выборы не должны проводиться одновременно, это положение отменили при Эдуарде Кокойты в 2006 году, когда провели референдум одновременно с президентскими выборами. Надо вернуться к этому положению, разделить референдум и выборы. – Какие первоочередные задачи стоят перед новым Президентом и его будущей командой? Начнем с Конституционного суда? – Выборы четко показали один плюс всего этого масштабного административного бесчинства: мы увидели, какие мощные прорехи есть в нашем законодательстве. И не только в выборном законодательстве. Поэтому, первое, что нам действительно необходимо, это провести ревизию нашего законодательства. Конституционный суд не является панацеей сам по себе, сначала надо сделать так, чтобы у нас один закон не противоречил другому. Может, имеет смысл принять один Избирательный кодекс, который будет регулировать все выборы и референдум. Так что в первую очередь надо начинать с ревизии законодательства, с его совершенствования. Судебная система тоже нуждается в реформе. Нужно создавать самостоятельные апелляционные и кассационные суды, выбирать городских и районных судей непосредственно самим населением города и районов. Это ненормально, когда все судебные инстанции, кроме первой, представлены одним судебным органом – Верховным судом. Естественно, есть и другие проблемы, я много раз говорил о них. Это и реформа силовых структур, в частности, разделение прокурорского надзора и следствия; и отказ от системы президентской «монархии» в пользу более сбалансированного механизма взаимоотношения ветвей власти; и формирование исполнительной власти по результатам парламентских выборов; и многое другое. – То есть, парламентская республика – Дело в том, что парламентская республика не подходит для развивающихся государств. Это модель для страны, имеющей мощные гражданские структуры и политические партии. Я же говорю о модели, где ни у кого нет контрольного пакета. Новому Президенту наверняка придется заняться реформой политико-правовой системы. Алан Гаглоев на встречах неоднократно говорил о желании сформировать Правительство народного единства, в котором будут представлены различные политические силы. Это хороший вариант для переходного периода, для того, чтобы обеспечить широкую поддержку реформ со стороны общества. – Президенту нужна высококвалифицированная команда. У нас не прощают кадровые ошибки… – Да, потому что у каждого свое понимание «хороших» кадров. Любой человек подбирает их очень субъективно. К тому же, просто невозможно собрать кадры, которые встретят всеобщее одобрение. А потому есть единственный механизм, которым подбираются кадры в достаточной степени объективно – это выборы. Надо внедрять выборные и реальные конкурсные механизмы, чтобы свести к минимуму субъективные факторы при определении степени компетентности того или иного специалиста. Выборность надо внедрять снизу доверху, начиная с сельсоветов и заканчивая министрами. Каждый министр должен проходить через Парламент, соответственно, Парламент будет нести ответственность за деятельность правительства. В любом случае, самое главное – не бояться ошибаться, и не идти дальше по старым тропинкам, ведущим в никуда.
Инга Кочиева
Опубликованно: 16-05-2022, 13:43 |
Вернуться назад |