Директор Полиграфического производственного объединения РЮО Мадина Икаева отмечает сразу два юбилея – свое 60-летие и 25-летие с того дня, как возглавила предприятие. Работать в типографию она пришла еще раньше, молодым специалистом, знает здесь каждый винтик. Признаться, непривычно, когда элегантная, красивая женщина профессионально говорит о технике, о компрессорах и трехножевых станках. И это при том, что она человек глубоко творческий, музыкальный. О своей работе, об отце, выдающемся поэте Владимире Икаеве, и своих песнях на его стихи Мадина Икаева рассказала в интервью газете «Республика».

– Мадина Владимировна, есть какой-то секрет, как стать успешным руководителем большого предприятия? Или достаточно получить профильное образование?

– Полиграфия это специфическая отрасль, для работы в которой обязательно иметь профильное образование. Успешный руководитель это тот, который грамотно организует производственный процесс, создает доверительную атмосферу в рабочем коллективе. Важно быть преданным своему делу, работать с энтузиазмом, ведь сейчас полиграфия развивается быстрыми темпами, технологии меняются постоянно, нам надо идти в ногу со временем, так что многое зависит и от коллектива, и от руководителя. Он должен быть хорошим управленцем, а для этого нужны лидерские качества. Тогда работа всегда будет выполняться вовремя и качественно.

– Руководителю-женщине требуется какое-то дополнительное усилие, чтобыработники чувствовали ответственность?

– Думаю, гендерные различия тут ни при чем. Когда ты защищаешь интересы каждого отдельного работника, ты уже должен подходить не как руководитель, а как человек, и понимать его во всех отношениях. И когда работники ощущают эту поддержку, они отвечают взаимностью. У нас прекрасный коллектив, и благодаря таким отношениям работа ладится.

– Вы говорите, полиграфия развивается, но, наверное, все же есть некий кризис бумажного производства по сравнению с цифровыми технологиями?

– Я каждый год выезжаю на полиграфические выставки и вижу, как быстро развивается эта отрасль. Меняются технологии красочности печати и многое другое. Тому оборудованию, которое мы приобрели после войны 2008 года, уже 15 лет. Тогда это было техникой нового поколения, но сейчас оно устаревшее, требует полной замены, хотя  запчасти мы меняем постоянно. То есть, исходим из имеющихся возможностей. При этом работаем по большому счету на энтузиазме, но выходим на зарплату работникам и прибыль даем государству, пусть и небольшую. Работать в последние годы стало сложнее. Сейчас в каждой организации есть практически все, для того, чтобы самим печатать необходимую бухгалтерскую или бланочную продукцию. А еще в городе имеются мини-типографии. Кроме того, за последнее десятилетие мы наблюдаем тенденцию сокращения заказов и книжной продукции. Все это, конечно, отражается на нашем финансовом положении. Были моменты, когда нам очень сложно было работать.

– Почему Вы выбрали полиграфию? Выросли в исключительно гуманитарной и творческой атмосфере, получили музыкальное образование…

– Я хотела продолжить музыкальное образование после музыкальной школы, но отец уже с детства замечал у меня лидерские качества и говорил, что мне нужна профессия, специальность: «Музыка и так будет идти с тобой по жизни, я знаю, придет такое время, когда ты будешь писать песни на мои стихи и будешь их петь». Его слова оказались пророческими. Я очень благодарна отцу, он правильно меня направил по жизни, в итоге я прислушалась и поступила в Полиграфический институт. Отец ведь работал в газете, и я часто сидела с ним, когда он дежурил по номеру. Он водил меня также в типографию, так что я примерно представляла, что это за работа. И нисколько не жалею о выборе, потому что очень полюбила эту профессию. По диплому я инженер-экономист, а моя специальность – организация полиграфического производства. Практику проходила во всех больших типографиях Москвы, в том числе в типографии Гознака, где печатаются деньги. А вот дипломная работа у меня была по издательскому делу, я сама выбрала это направление, хотела познать еще и издательское направление. После Института начала работать пока технологом, диспетчером-калькулятором, потом зав. производством, а после уже стала директором. Конечно, не каждая женщина захочет работать руководителем предприятия, это очень ответственно, нужен твердый характер, тем более в производстве, где имеешь дело с техникой. Обычно мы представляем на таких должностях мужчину, но я считаю, что и женщина отлично справится, если у нее есть эти качества.

– Расскажите о  детстве, об атмосфере в доме. Вы понимали, что отец пишет гениальные стихи?

– Мое детство было очень светлым. Я вспоминаю, что папа писал свои стихи ночью, именно тогда муза приходила к нему. А утром он будил нас своими стихами, написанными за ночь. Они в основном были патриотические, читать их надо было громко, пафосно… Я никогда не хотела даже окунаться в смысл стихотворений, маленькая была. Потом, когда стала студенткой, папа часто приезжал ко мне в Москву, и там читал мне новые стихи. Тогда я уже начала понимать, насколько они у него великие, от них щемило сердце, настолько это были глубокие стихи, особенно о Родине, о горах, о чести. Например, он посвятил стихотворение сыну в виде наставления, «Ныстуан»: «Мӕ фырт, лӕджы ном мын фӕхӕсс, цы фӕнды уаргъы уӕзӕн ма уа…». Так и привилась нам любовь к Родине с детства через эти стихи, через атмосферу в доме. Когда я училась, отец иногда делал мне сюрпризы, прилетал в Москву первым рейсом и в шесть утра был уже в общежитии. Мы гуляли с ним по всей Москве. После, через два года, приехала моя сестра, поступила в институт и мы уже были вместе, брат Вова на 12 лет был младше нас. Родители очень старались помочь нам получить хорошее образование, мы очень благодарны им за это.

К нам домой часто приходили друзья отца, интеллигенция, поэты, писатели. Все разговоры были о поэзии и литературе. Я училась в пятом классе, когда написала собственную «симфонию», и отец часто просил меня сыграть ее. Кто-то из писателей однажды спросил, как называется моя симфония, а у меня не было названия. Она игралась на сумасшедшей скорости, эмоционально, мощно. В итоге друзья отца дали моей симфонии поэтическое название «Камнепад в горах».

Все любят Родину, но я еще и слышала эту тему каждый день в семье. Моя мама, Букулова Вера Георгиевна, работала в 12 школе, преподавала русский язык и литературу, всегда была рядом с отцом, помогала ему. Он переводил Новый Завет, работал над ним много лет, и мама поддерживала его. Если отец сомневался в каком-то слове, они обсуждали это. В 70-х годах отец выпустил осетино-русский словарь, помню, как они заполняли бесконечные карточки. Папа был великолепным переводчиком и, кроме того, очень духовным человеком, понимал, что без духовности мы не сможем существовать как нация. Что у нас должна быть Библия на осетинском языке. Она уже была на осетинском, но папе не нравился перевод. Он практически уже заканчивал работу, осталась небольшая часть последней книги – Откровения Иоанна Богослова. Но он не успел завершить работу. В сентябре 1989 года отец попал в больницу, он был серьезно болен, была клиническая смерть, его спасли тогда наши врачи, и он прожил еще четыре месяца. И очень переживая, что может не успеть закончить перевод. Он попросил врачей, чтобы ему позволили принести в палату печатную машинку, там он и работал, не переставая. В начале января 1990 года его не стало... Но он многое сделал. Скажем, дополнительно к переводу Нового Завета составил Библейский словарь. Я хочу издать хотя бы его словарь, Библия тоже хранится у нас, но это более сложное дело. Помню, что во время работы он иногда советовался с Васо Абаевым, если сомневался в каком-то слове. Василий Иванович высоко ценил его труд, однажды даже воскликнул: «Володя, я  бы  и сам не смог перевести так точно!». В советское время было запрещено религиозную литературу даже читать, не то, что работать с ней. Отец делал свой перевод 15 лет, один! А ведь подобную работу выполняют целые институты! Он посвятил себя этому делу и очень спешил закончить начатое. Отец серьезно болел, он был астматиком, постоянно дышал астмопентом, ему всегда не хватало воздуха, и думал только о том, что должен успеть, торопился. Да и время уже было очень тревожное, он каждый день был на собраниях в «Адӕмон Ныхас». Была зима, ему нельзя было переохлаждаться, мы беспокоились, но он нас не слушал, говорил, что Осетия в опасности, и мы должны все вместе бороться за наш Ирыстон.

– В этот период Вы уже начали работать в типографии. Линотип и этот  запах краски… Сбежать не хотелось?

– Я вернулась в Цхинвал в 1987 году, застала в типографии линотипы, устаревшее оборудование. В Москве уже были другие технологии, редко когда еще попадались линотипы, это трудоемкий процесс работы и, конечно, мне было нелегко, к тому же здание само было такое мрачное... Я не хотела здесь работать, понимала, что здесь не тот уровень полиграфии. В те годы заказов было много, и я иногда засыпала в перерывы за своим рабочим столом, так уставала. Работало у нас 16 линотипных станков, были матрицы – маленькие латунные буковки, из которых потом всю ночь до утра изготавливали формы – свинцовые стереотипы, и печатали газету. Я сейчас думаю, какие сильные были люди, как они выдерживали такой труд. Когда в 2000-м году я стала уже директором типографии, то в первую очередь избавилась от этого тяжелого процесса изготовления газет. Мы перешли на компьютеризацию производства. Стали набирать готовые тексты, поменяли и технологии печатания. Офсетный станок не работал, запустили и его. Потом уже после войны августа 2008-го по гуманитарной линии нам прислали огромный станок Рыбинского производства, на нем мы печатаем «Хурзӕрин» и «Южную Осетию». Также по гуманитарной линии мы приобрели фальцевальную машину немецкого образца. А по программе социально-экономического развития – японский печатный станок, газета «Республика» сейчас печатается на офсете нового поколения. Также появилась система прямого экспонирования, где изготавливаются газетные пластины. То есть сегодня у нас уровень полиграфического исполнения высокий, но важен и послепечатный процесс, я об этом давно говорю, мы просим Правительство оказать нам помощь в приобретении ниткошвейного станка, трехножевого резального станка, это то, что подлежит замене. Действующему оборудованию 65 лет, оно морально и физически изношено, мы уже и детали к нему с трудом находим. Если же приобретем новое оборудование для этапа брошюровочно-переплетного процесса, то книги, которые мы сегодня печатаем в Ростове-на-Дону в суперобложках, подарочные издания, мы уже будем печатать в Цхинвале. То есть заказы не будут уходить за пределы Республики. Мы и сейчас печатаем книги, это хорошие издания, но у нас проблема с корешком книжного блока, чтобы он соответствовал стандартам полиграфии. Визуально корешок подарочной книги закругленный, красивый, более презентабельный. Для этого нужно оборудование.

– А какая у нас ситуация с полиграфистами?

– Из тех, которые учились в наше время, многие остались в Москве. На сегодняшний день во всей Южной Осетии два профессиональных полиграфиста, которые работают именно в этой сфере: я и Марина Козаева, она технолог полиграфического производства, я инженер-экономист. Мы подали наш бизнес-план в министерство экономики, чтобы нас внесли в программу социально-экономического развития Республики, есть надежда, что нас услышат, потому что все-таки это предприятие, которое сегодня стабильно работает, дает доход в бюджет, мы аккуратные налогоплательщики, надо поддерживать такие предприятия. Мы не можем приобрести самостоятельно оборудование, не осилим это. Сейчас на  предприятии работает  40  человек, и я не уволю ни одного человека, даже пенсионера, если он необходим. Нас связывают годы работы в трудных условиях, которые мы прошли вместе. Типография ни на один день не остановилась с 1989 года, не было срывов, хотя работали под обстрелами. Мы вместе прошли серьезные испытания, закалились, стали сильнее, еще дружнее.

– Последнее время мы замечаем, что печать в газете «Республика» бывает некачественная. С чем это связано?

– Оборудованию 15 лет. Один раз мы отремонтировали его капитально, но машина требует постоянного обслуживания. Сломалась одна деталь, мы починили, тут же сломалась вторая – такой период у нас был, начиная с 8 марта. Я провела выходные и праздничные дни на работе, чтобы «Республика» своевременно дошла до читателя. Требуется замена еще нескольких деталей, мы сейчас их ждем, менять саму машину пока не надо, она прослужит еще лет десять. Но точечный ремонт ей необходим.

– В свое время Вы активно участвовали в политической и общественной жизни – Парламент, партийная работа: чем гордитесь за годы этой деятельности?

– Я не замыкалась в профессиональной работе, хотела участвовать и в политических процессах, баллотировалась в депутаты от Цхинвальского района, поскольку наш род из села Соцъи, это километрах в 15 от Зонкар. Мы с отцом несколько раз поднимались в родовое село. Там удивительная первозданная природа, мы живем в райском уголке, потому он писал гениальные стихи. Как писал Ахсар Джигкаев, если хочешь узнать Осетию, услышать ее драматическую песню, надо познакомиться с поэзией Владимира Икаева. Я решила, что мне надо помочь этому району, поддержать людей. И сам законотворческий процесс меня интересовал. Баллотировалась самовыдвиженцем и была избрана. А к следующему созыву прошла от Компартии по партийному списку. Я не жалею об этом опыте, помогала жителям Цхинвальского района, чем могла, в законотворчестве принимала участие, изучила всю законодательную базу Южной Осетии, это, кстати, очень помогает мне в работе. Старалась помочь каждому человеку, кто ко мне обращался, даже в личном плане. Быть депутатом-одномандатником – это большая ответственность, у них ближе связь с избирателями.

– Песни в Вашем исполнении хорошо знают в Осетии. Они звучат очень профессионально, Вы учились вокалу?

– Вокалу я не училась, но в школьные годы всегда участвовала в музыкальных конкурсах, пела в хоре, училась в музыкальной школе. Но что-то должно было заставить меня запеть. Я помнила слова отца, что «придет время…», и все ждала, когда же оно придет, хотя всегда напевала какие-то свои мелодии. Первую песню написала в шестом классе, это детская песня «Рӕзтис хъӕды балбӕлас йӕхицӕн», а вторая – «Алы райсом хуры скастыл ӕз кӕнын мӕ зард». Папа по утрам напевал себе это стихотворение на собственную, сомнительную для меня, мелодию и, главное, громко. «Пусть соседи просыпаются, утро, солнце взошло!» – говорил он. Тогда я сочинила для него свою мелодию, мгновенно, как будто она была уже в моей голове. Спустя много лет записала эту песню – в 2008 году. У нас случилась трагедия – мамы не стало сразу после войны. Она была у моей сестры во Владикавказе, куда я ее отправила 7 августа, у нее случился инсульт. Мы с мужем выехали в то же утро, еще соседей в машину посадили, и попали под обстрел, бензин вытекал из бака, мы бросили машину и передвигались пешком, пока нас не подобрала проезжавшая «Газель». С трудом мы добрались до Владикавказа, но вынуждены были вернуться в тот же день – типография пострадала, и я очень переживала. Танк, который подорвали перед Совпрофом, разнесло на части и два радиатора полетели на крышу типографии, над некоторыми помещениями обвалился потолок. Но я успела повидать маму, ее не стало через несколько дней... Напряжение того периода подкосило меня. Мои родители так и не узнали о том, что Россия признала независимость их любимой Южной Осетии. Потом, уже после похорон, я сидела домаодна, листала папину книгу, и мне попалось стихотворение «Хъӕрзыс, мӕ ныйарӕг зӕхх». Это диалог Владимира Икаева с матерью-землей. Мелодия почувствовалась сразу, я ее наиграла на синтезаторе и в три часа ночи записала песню. Такой у меня был драматичный приход в музыку. В том году я написала 18 песен, через год выпустила свой первый альбом, там были уже и лирические песни, и о природе. Сейчас у меня  28 песен на отцовские стихи.

– У Вас музыкальная семья...

– Мы все поем, как и все Икаевы, это правда. Сестра Инна унаследовала отцовский талант, она пишет детские стихи, басни. Брат Владимир любит петь, у него хороший голос от природы, в школьные годы пел в президентском хоре. Муж, Валерий Кабулов, прекрасный музыкант ударных инструментов, известный в Осетии. Не бывает такого дня, чтобы он не играл, каждый день занимается, работает над своим мастерством, разучивает новые ритмы. Мы поддерживаем друг друга, понимая, что такое творчество. Валера и его друзья много лет назад создали свой джаз-бэнд, на их концерты невозможно было достать билеты. Сейчас они создали группу «Этно-джаз», ее выступления завоевали  большую популярность. Наша дочь Зарина окончила факультет международных отношений РАНХиГС, получила специальности «мировая экономика» и «мировая политика», она человек всесторонне творческий. Семья у нас дружная.

Композитор и музыкант Мурат Плиев сделал аранжировки к большей части моих песен. Кстати, его сын, Мурат Плиев-младший, играет вместе с Валерием в группе «Этно-джаз». Еще несколько аранжировок на мои песни сделал Сослан Джиоев, прекрасный музыкант. Сейчас я готовлю четыре детские песни на стихи Владимира Икаева. Хочу в будущем году к 90-летию отца выпустить два диска с песнями. И еще обязательно постараюсь выпустить диск со всеми песнями на стихи Владимира Икаева, когда-либо написанными и спетыми разными исполнителями: Ахсаром Джигаевым, Лаурой Джабион, Ириной Кокоевой, Галиной Джиджоевой, Малхазом Алборовым, Дикой Бестауты, Ибрагимом Икаевым, детским хором «Булӕмӕргъ» Мариной Дзигоевой, Миленой Икаевой.

– Некоторые стихи приходят к читателю именно через песни. 

– Икаев – поэт-песенник, на его стихи музыка ложится идеально красиво, он в своей поэзии и художник, и поэт, и композитор. И еще пророк, его поэзия как исповедь. Как будто он предчувствовал все то, что произошло с Осетией, хотя ушел из жизни до этих событий. Я написала всего две песни не на стихи отца – это были очень красивые стихи Азау Хацырты и Азы Худжиевой. И подумала, почему бы и нет, раз получается. Так что не все еще песни спеты J.

– Вы жизнерадостный человек.

– Я оптимист по жизни, у меня нет врагов, стараюсь их не наживать, стараюсь делать добро людям. Если посылаешь позитив в мир, он к тебе будет возвращаться.

Инга Кочиева

На фото:

1. Владимир Икаев с супругой Верой Букуловой и дочерями Мадиной и Инной. Из семейного архива

2. Владимир Икаев с дочерями Мадиной и Инной. На руках сын Владимир. Из семейного архива

3. В цеху с печатником Гурамом Одтаевым