История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-3).

Январь 1939 года в Сталинире* отметился новым видом праздничного досуга – в городском театре был организованкостюмированный новогодний бал-маскарад. На афише у входа в театральное здание была вывешена программа веселого действа: «Духовой оркестр музыки. Сюрпризы. Оригинальные конкурсы. Артисты – среди зрителей». Упоминание артистов театра было вполне уместно, так как они не только были радушными хозяевами, но и сами принимали активное участие в бале-маскараде.

Еще в конце декабря коллектив театра собрал директор Борис Галаев. «Товарищи, руководитель Юго-Осетинкой автономной области, товарищ Цховребашвили Владимир Гедеванович дал нам установку по-советски достойно и весело организовать новогодний праздник. Он советует по примеру города Москвы провести в нашем театре костюмированный бал. Актеры люди талантливые и, я уверен, смогут подготовить интересную программу, а костюмерный цех предоставит участникам костюмы из театрального реквизита», – поделился новостью директор.

Свое обращение Борис Александрович сделал со сцены театра, а его сотрудники сидели в партере. «Наши образы на карнавале должны быть в соответствии с нашими ролями?», – спросил молодой актер Алихан Магкаев. Сидевший рядом Владимир Каиров ответил репликой: «Ну не в соответствии же со своим именем!». Все посмотрели в сторону старейшего актера Дзабидыра Дзахова и рассмеялись. Дело в том, что его имя – Дзабидыр – переводится с осетинского как «горный тур».

Актриса Нина Чабиева попросила, чтобы она на карнавале предстала в образе Бабы-яги. «А то у меня каждый раз серьезные роли», – объяснила она свое намерение. «Право же, не стоит этого делать, дорогая Нина, Вы нам всех детей распугаете, – сказал Галаев и добавил.

– А роль комедийная у вас будет в этом году, товарищ режиссер из Тбилиси Виктор Маргулия будет ставить спектакль «Ханума».

Художник театра Махарбек Туганов наклонился вперед к сидевшему в переднем ряду актеру Дмитрию Мамиеву. «Мы покажем бал-маскарад в театре, а потом пойдем в «Фидиуæг» смотреть кинофильм «Маскарад» – эти слова мастера кисти прозвучали как каламбур. Действительно, в первую неделю января в городском кинотеатре «Фидиуæг» демонстрировался художественный фильм, австрийская мелодрама «Маскарад».

«А елка будет?!», – не отставал в своей любознательности Алихан Магкаев. Галаев ответил утвердительно. «А выпивка и закуска?» – этот вопрос из зала вызвал большее воодушевление.

Интерес относительно новогодней ели не был праздным. Лишь пару лет как в Советском Союзе украшенные мишурой и игрушками лесные красавицы стали частью новогоднего праздника. После установления советской власти этот символ Нового года посчитали наследием царского режима и мракобесием – и запретили. Однако столь печальное положение дел сохранялось недолго – 28 декабря 1935 года в газете «Правда» вышла статья второго секретаря ЦК Компартии Украины Павла Постышева под названием «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». В ней партийный деятель призывал вернуть праздник, заявив, что «елка вовсе не является буржуазным символом, а представить ее таковым пытались троцкисты»**. С этого момента и начала складывать-ся уже советская традиция празднования Нового года.

…2 января театр открыл свои двери для многочисленных гостей, которых на входе встречал Дед Мороз в шубе революционно-красного цвета. Живую ель, установленную в фойе, украшала пятиконечная «кремлевская» звезда, на ветках висели игрушки – шары, дирижабли, выкрашенные в разные цвета еловые шишки и вырезанные из цветной бумаги фигурки. Большинство участников были, конечно же, дети, но не обошлось без взрослых. И это были не только родители, бабушки и дедушки, среди участников бала-маскарада – представители партийной и советской верхушки автономии, творческая интеллигенция, сотрудники госучреждений.

В маскарадные костюмы были одеты только дети – мишки, зайчики, волчата. Взрослые в основном не утруждали себя разнообразием, да и при дефиците тканей соорудить себе что-то оригинальное возможности не было. Но зато маски были на многих участниках бала-маскарада, хотя делалось это больше для создания праздничного настроения, чем для того, чтобы оставаться неузнанными. Сталинир был городом небольшим, и все друг друга узнавали даже в масках.

А вот актеры театра постарались загримироваться в привычные для себя образы, но и здесь заядлые театралы легко распознавали знакомых лицедеев: Дмитрия Мамиева с наращенными бровями, в очках и шляпе; Нину Чабиеву – в накрашенной сверх меры хохотушке Салфетке; Бариса Цховребова, облаченного в костюм медведя… Как ни старался актер в средневековом костюме рыцаря из «Короля Лир» быть неузнанным, его долговязая фигура не оставляла для гостей сомнений – это Владимир Каиров. А вот кем был Дед Мороз в тот вечер, так и осталось загадкой.

Внезапно по театральному фойе, где проходило новогоднее действо, прошелестел легкий шепот: «Гедеванович!». В этот момент в театр вошел партийный босс Владимир Цховребашвили. Впереди шли его маленький сын Валнин и дочь одного из партийных руководителей Эсма. Дети держали в обнимку большие бумажные кульки с конфетами. Цховребашвили громко со всеми поздоровался, потрепал по голове стоящего первым мальчика, и сказал: «А мы вам конфеты принесли, угощайтесь, мои дорогие!». Девочка стала щедро раздавать конфеты направо и налево, а вот Валнин насупился и еще сильнее прижал к себе кулек. Лишь получив легкий подзатыльник от отца, он нехотя раскрыл кулек и стал предлагать сверстникам сладости.

..

Р.Кулумбегов.

(продолжение рубрики следует)

*Название города Цхинвал в период 1934-1961 гг.

**Сторонники советского деятеля Л.Троцкого, политического противника И.Сталина