Член Союза художников России и Южной Осетии, а теперь и Заслуженный художник РЮО, наш земляк, «истинный квайсинец», как он себя называет, Павел Хасиев позволил миру открыть себя относительно недавно. Его персональные выставки во Владикавказе проходили с огромными перерывами – 24 года после первой, и еще семь лет после второй. В Южной Осетии любители искусства увидели его масштабные работы впервые. «Друзья помогли», – благодарно отметил художник. На лицах посетителей выставки в день открытия читалось изумление и что-то вроде возмущения: «Почему мы его не знали раньше?!». Хотя, конечно, знали – в мире художников Осетии он хорошо известен, как отличный рисовальщик, один из лучших, безупречно изображающий людей, лошадей, доспехи и оружие, показывая движение в говорящей динамике. Все это на полотнах впечатляющих размеров, с изображением сотен персонажей, например, на таких работах, как «Куликовская битва», «Скифы перед боем», «Битва нартов с небожителями» и других. Четко узнаваемы типажи цхинвальцев военных 90-х годов на его графических работах. Сегодня Павел Хасиев принимает у себя югоосетинского зрителя и говорит ему: «Добро пожаловать в мой мир!».

– Павел Дмитриевич, многие ценители осетинского изобразительного искусства, да и просто здешние любите-ли художественного творчества, были покорены Вашими работами и в то же время удивлены, как могло случиться, что это Ваша первая выставка на юге Осетии.

– Я очень благодарен за такой теплый прием и хорошие отзывы на мои работы, особенно рад, что вот уже второй день на выставку приходит молодежь. На самом деле мои работы много раз выставлялись в Цхинвале, как и в Москве и Тбилиси – я был членом Союза художников Южной Осетии (и Грузии тоже), но это было в советское время, пока в Грузии не начались все эти сепаратистские движения при живом еще Советском Союзе и буйное процветание национализма. Когда случились события ноября 1989 года, я был там вместе со всем городом. Никто не верил, что грузинские экстремисты тихо проведут свой «мирный митинг» и уедут домой, мы все понимали, что у них другие планы. Хотя никто еще не мог знать, как круто в этот самый момент меняется жизнь абсолютно для всех – и политиков, и рабочих, и художников, конечно, тоже. Непрошеным гостям оказали сопротивление наши ребята. На выставке у меня есть целая галерея работ, где я изобразил в графике события тех времен, хотя это не полный перечень моих произведений на тему событий 1989-1992 годов, свидетелем и участником которых я был. Глаз художника фиксирует детали совсем иначе – я смотрел, и как будто уже рисовал в памяти саму атмосферу, напряжение, которое звенело в воздухе, предательство гарнизона советских войск, который здесь был расквартирован, и снег, который выпал под самое утро 6 января 1991 года... Все так и было – в черно-белом цвете: какие-то разномастные грузины с немецкими овчарками, одетые в милицейскую форму, и наши ребята, собравшиеся в небольшие отряды и удивительно быстро сообразившие, что надо делать – искать оружие и сопротивляться. Вот вам и кровь предков! Мы же всегда были законопослушным народом, строго следовавшим советской политике? Но здесь речь шла о достоинстве и свободе, и я видел в них аланских воинов на огромных полях средневековых сражений. И это необыкновенное чувство гордости – что вот здесь наш народ своими руками защищает Родину, вдохновляло меня в творчестве.

Так сложилась моя жизнь, я был вынужден уехать в Северную Осетию, когда наступили трудные для семьи времена, устроился работать, но оставалось время и для творчества. Это решение далось мне нелегко. Я родился в селении Корнис, рос там до семи лет, затем мы переехали в Квайса, отец работал на шахте, я ходил в школу, все мое детство прошло там. В Квайса я прожил около двадцати лет, так что я квайсинский. Мама видела мои способности к рисованию и думала, что с этим делать дальше, и после 8 класса отвела меня в Художественное училище.

– В каком году Вы поступили?

– В 1965-м. Махарбека Сафаровича уже не было, он скончался в 1952 году. Махарбек Туганов – отец осетинского искусства, мы все его потомки, включая художников Северной Осетии. Все наши корифеи учились здесь, у Туганова, получили образование в Цхинвальском Художественном училище, всех даже трудно перечислить: Народные художники РФ Шалва Бедоев и Магрез Келехсаев, Народный художник РСО-Алания Жорж Гасинов, Заслуженный художник РФ Мурат Джигкаев, Академик РАХ Ушанг Козаев и многие другие. В годы моей учебы директором училища был Григорий Сесеевич Котаев, он был и преподавателем у нас, а изобразительное искусство мне четыре года преподавал Борис Иосифович Санакоев.

– Один из крупнейших осетинских реалистов, Санакоев повлиял на Ваш стиль?

– Реалистическому искусству нас учат всегда – и в училищах, и даже в академиях. Потом, получив классическое образование, каждый из нас начинает искать свой путь, свое мироощущение, кто-то может стать абстракционистом, а кто-то не расстается с реалистическим классическим искусством – я один из них. Но и у меня за последние годы под влиянием всех современных событий начинает вырабатываться собственный подход к на-писанию картин. К примеру, на одном из моих больших полотен изображен царский трон, события первой мировой войны 1914 года. Война всегда начинается за природные ресурсы. Европейские государства особо нуждались в ресурсах, и начали колонизировать страны Африки и Востока. Об этом сюжет картины – война в Европе за мировое господство.

– Контраст размеров подчеркивает, какой высокой была ставка: огромный трон, который штурмуют маленькие солдатики под флагами разных стран.

– Что ж, пять империй рухнуло после Первой мировой войны. Россия со своими богатейшими ресурсами сама является мечтой для захватчиков, но и Россия участвовала в этой войне, там есть и российский флаг среди других. У меня в целом интернациональный подход к любой истории, это видно по разнообразию тем моих работ. Я люблю историю античности, у меня есть картины на мифологические сюжеты Древней Греции, есть картины, изображающие эпоху Римской империи, здесь на выставке неполный перечень моих работ. Я изучал этот период по книгам и фильмам, изучал историю, костюмы тех времен, доспехи и оружие разных веков до нашей эры и позже. Костюмы на картинах достоверные, они соответствуют времени. Я считаю, что художник и писатель – это одно и то же. Писатель говорит: «Дайте мне один мизерный факт, и я сочиню вокруг него целый роман!». Художник то же самое – дай ему факт, и он сфантазирует картину. Но этот самый факт останется центральным элементом картины, а все остальное – фантазия художника.

– У Вас глубокий интерес к истории осетинского народа, причем, начиная с истории алан, скифов, к Нартским сказаниям.

– Да, и это, конечно, можно понять. Но повторю, мне интересны все народы.

– А как Вы развивали этот чисто национальный интерес к истории своего народа в тот период, когда учились в Академии художеств в Грузии? Была полная свобода или Вы ощущали какие-то рамки?

– Ко мне хорошо относились, я учился в советское время, учился неплохо, не замечал, чтобы преподаватели в те годы делили нас по национальностям, занятия велись на русском языке. Осетин в Грузии было очень много, почти в каждой грузинской семье хоть в каком-то колене можно было найти осетина.

– Мы видим у Вас и работы на библейские сюжеты, то есть охват тем обширный и разнообразный. Что, например, повлияло на Вас перед созданием картины «Распятие Христа?».

– У художника бывают периоды поиска, когда начинает происходить переоценка ценностей. Начинаешь думать о силе веры – может, на человека, идущего на преступление, действительно больше повлияют христианские заповеди и страх перед гневом Божьим, чем любая статья уголовного кодекса? У меня тоже были такие поиски, в этот период я и написал «Голгофу». Христианское учение, безусловно, повлияло на людей, изменило в определенной степени отношение к ценностям жизни, хотя, конечно, были и свои издержки в утверждении христианства. Я много работал над собой, прежде чем позволил себе написать эту картину. Читал историю стран Ближнего Востока, исследования о личности Христа, образе жизни людей и традициях народов. Это не только для того, чтобы достоверно отразить само событие, включая мельчайшие детали: надпись на кресте, затмение, доспехи стражников, одежду людей и время суток. Мне все это было очень интересно, была потребность изучать эту тему.

– Павел Дмитриевич, многие ли сейчас работают в стиле академической живописи или это уже не очень модно?

– Многие работают в этом стиле. Изобразительное искусство многолико, есть разные почерки, разные стили даже у тех, кто получил строго академическое образование. Как он чувствует данную тематику, так и делает работу. Как обычно говорят, «он так видит». Иногда художник погружается в субъективное искусство, это другой уровень. Объективное искусство требует наличия у художника техники исполнения, оно показывает реальность, может быть и специфически показывает, но эта реальность понятна всем. До сих пор гадают, что хотел сказать Казимир Малевич своим «Черным квадратом», это самый известный в мире образец субъективного искусства. Я работаю объективно, используя навыки классического искусства, исполнение и композиции у меня почти классические. Есть, конечно, разнообразные формы и у меня: допустим, картина с огромным кувшином. Этот стиль живописи зародился в XVII веке в Голландии, в этом стиле работают многие. Осетины на картине радостно отмечают праздник Святого Георгия, но как-то очень по-своему отмечают, абсолютно не канонически, как говорится. Удивительно, как их не преследовала церковь.

– Мне кажется, или по небу на белом коне летит Уастырджы почему-то в римском шлеме?

– Это Святой Георгий в небе! Я хотел показать, как с легкостью намешали понятия эти люди, ведь там в небе должен быть Уастырджы. Это не сатирическая картина, которая обычно представляет грубую карикатуру, а только юмор, как бы шарж. Я сам любитель застолья, Осетия всегда славилась своим дружелюбием, пиршеством, юмором, аракой, которая льется рекой на картине. Там есть и сходство персонажей с некоторыми художниками. В центре застолья, к примеру, изображен Ушанг Козаев, он увлеченно срезает мясо с ребра, есть и некоторыеиз моих владикавказских друзей. Кстати, Ушанг видел эту картину и оценил.

– В большом формате работает не очень много мастеров, трудно писать такие масштабные работы?

– У меня есть одна работа по теме древнеримской мифологии, она слишком большая, я не смог ее транспортировать сюда. Но вы можете посмотреть мою картину, которую я подарил Национальному музею РЮО ко Дню независимости, она висит на втором этаже, огромное полотно с изображением сцены из Нартского эпоса.

– Это очень ценный подарок Республике, спасибо Вам большое. И спасибо за эту замечательную выставку. Наша редакция работает над двухтомным подарочным изданием – альбом-каталог «Художники Южной Осетии», начиная с Махарбека Туганова, думаем, что Ваши работы займут в ней почетное место.

– Мы все осетинские художники, на юге и севере Осетии. Мне присвоили звание Заслуженного художника РЮО, для меня большая честь получить такую высокую оценку от своей Родины. Я всегда подчеркиваю, что я квайсинец, у меня очень много друзей в Южной Осетии. Союз художников Северной Осетии создал мне условия для работы, организует выставки, я очень благодарен моим близким друзьям во Владикавказе, ценю их дружбу и многое почерпнул у них. Я стараюсь оправдывать доброе отношение к моему творчеству, и думаю, что еще полон сил и энергии для работы. Первая моя выставка в Северной Осетии состояла из тех картин, на которых изображены события в Южной Осетии. Я перевез отсюда свои картины в закрытой машине по Зарской дороге и устроил выставку во Владикавказе, это было в 1992 году. Вторая выставка состоялась в 2016 году, а третья – буквально месяц назад, в мае 2023 года. Были хорошие отзывы. Сейчас четвертая выставка – здесь, в Цхинвале. Меня очень тепло приняли, предоставили замечательное пространство в ЮОГУ. Южной Осетии нужен большой современный выставочный зал, с разнообразными возможностями, талантов здесь удивительно много, их надо всячески поддерживать. Культура всегда победит, надо только создавать ей условия – в изобразительном искусстве, музыке, театре. В Южной Осетии я никогда не выставлялся так масштабно, хотя в прежние времена всегда участвовал в здешних выставках. Но я не стремлюсь выставляться часто, у художника должно быть, что показать, как писателю – что сказать миру.

– Вы дружите с нашим Художественным училищем? Может, могли бы преподавать здесь время от времени отдельные дисциплины.

– Я все-таки человек другого поколения, так что дружил я с отцами тех ребят, которые сегодня преподают в ЦХУ, например, с отцом директора училища Сармата Зассеева, Хазби Леонтьевичем, мы были близкими друзьями. Преподавать в ЦХУ мне не пришлось. Я преподавал как-то изобразительное искусство в Университете, но, к сожалению, недолго. В Северной Осетии тоже не занимался преподавательской работой, приходилось зарабатывать более приземленным способом, чтобы содержать семью. Но меня всегда тянуло к творчеству, и тут одним из факторов явилось то, что у меня всегда были хорошие педагоги, такие как Борис Санакоев и Григорий Котаев, они внушили мне любовь к истории и картинному жанру. Не собираюсь изменять классике, хотя иногда чувствую острое желание перейти, например, к жанру карикатуры. Мои графические работы немного отражают этот жанр, посмотрите работы, где легко читаются плакаты тех времен, лозунг «Грузия для грузин», который они до сих пор не отменили. Люблю пейзажи, как и портретный жанр, но все же больше привлекают картины на исторические темы, особенно история скифов, их традиции и культура, легенды о них. Над большими картинами работаю по несколько лет. Это не значит, что рисую, не отходя от холста. Иногда нужен длительный перерыв, чтобы понять, на верном ли ты пути, а потом продолжаешь. Монументальные картины изображены у меня сверху, с высоты птичьего полета. История, описанная Геродотом, о встрече войска Дария со скифским войском, мне очень нравится. Я изобразил на картине сюжет, когда скифы перед боем погнались за зайцем, а персы изумленно смотрят на них, не понимая, почему они громко смеются, вместо того, чтобы умирать от страха, и, в конце концов, решили не иметь дела со скифами.

– Расскажите о своих друзьях, Павел Дмитриевич.

– У меня, слава Богу, много друзей, и на Севере, и на Юге, это видно и по портретам на выставке. Мой близкий друг Жорж Гасинов, Народный художник РСО-Алании, как я уже говорил, окончил ЦХУ, сейчас он один из корифеев изобразительного искусства Осетии. Он руководил и фольклорным ансамблем, играл во многих фильмах, например, «Хохаг» и т.д. Называет себя учеником Туганова, отлично знает Нартский эпос, осетинские костюмы его интересуют, очень многоликий и разноплановый творческий человек. Дружу с Магрезом Келехсаевым, мы понимаем друг друга, он фанатично относится к изобразительному искусству, вся его жизнь в творчестве. Шалва Бедоев, академик РАХ, необыкновенный человек и выдающийся художник. Мурат Джигкаев, автор герба Республики Южная Осетия… Я горжусь дружбой с такими замечательными людьми.

Инга Кочиева