Общение с Муратом Джиоевым, известным государственным деятелем и дипломатом, кандидатом исторических наук, всегда интересно. У читателя исключительно доверительное отношение к нему, как к человеку, стоявшему у истоков формирования государственности Южной Осетии. Мурат Кузьмич являлся депутатом исторического первого созыва Верховного совета (Парламента) РЮО, долгое время возглавлял Министерство иностранных дел. Сегодня наше общение с автором многих научных трудов по средневековой истории народов Кавказа, истории Осетии нового и новейшего времени, посвящено состоянию исторической науки в Южной Осетии и ее актуальности при сегодняшних вызовах, касающихся аланского наследия, которые требуют наступательного и бескомпромиссного ответа.

– Мурат Кузьмич, интервью с Вами было задумано давно, за это время количество вопросов к Вам увеличилось, но, чтобы не слишком злоупотреблять Вашим временем, зададим самые важные из них. Прежде всего, о датировке обоснования алан на нынешней территории Южной Осетии – какое мнение преобладает в ученом мире, и каково Ваше мнение?

– Заселение нынешней территории Южной Осетии не связано с событиями переселенческих процессов, которые упоминаются в источниках. Для меня, как историка, аланы – это не какой-то период истории нашего народа, это наш народ, мы осетины-аланы, начиная с древнейших времен по настоящее время. Вот в этом русле давайте и поведем нашу беседу. Понятие «аланы» является общим для скифов, сармат, средневековых алан, которых мы традиционно привыкли так называть, и сегодняшних осетин. Бо-лее того, название «аланы» восходит к древнему самоназванию индоиранских народов – «ариана» – и является общим для всех североиранских народов. Если в источниках упоминаются в какие-то периоды нашей истории скифы и сарматы, отдельные племенные названия, это значит, что источники, которые это зафиксировали, знали только эти части, но не весь народ. «Аланы» являются общим названием для всего народа, которое, правда, в некоторых источниках сохранился как название и отдельных его частей. Благодаря античным источникам, мы знаем, что среди сарматских племен выделялись, как наиболее крупные племенные объединения, роксаланы (аланорсы), на осетинском это звучит «рухсалантӕ», «урсалантӕ». Эпитет «рухс», «урс» («светлые», «белые») означает, что они были благородного божественного происхождения, поскольку свет и чистота восходят именно к Богу. И это полностью объясняет название «ариана», то есть народ, происходящий от Бога Ария, «арион». С филологической точки зрения это имеет очень легкое объяснение, дело в том, что в осетинском языке «р» часто переходит в «л»: «ариана – алан». Самыйраспространенный пример, который я часто привожу, это «сывӕллон» – происходит от слова «сывӕр», то есть еще не родившийся ребенок, находящийся в утробе матери. Но когда ребенок появляется на свет божий, он уже сывӕллон, «-он, -ан» это суффиксы, обозначающие принадлежность к чему либо. Или другой пример – слово «ӕлдар» от слова «ӕрмдар», то есть «рукодержец».

Появление наших ираноязычных, точнее, индоиранских предков на Кавказе, можно отнести, как минимум, к III тысячелетию до нашей эры. Трудами Баграта Техова и других археологов доказано, что Кобанская и Тлийская культуры являются культурой иранских народов. То есть в середине второго тысячелетия до нашей эры наши ираноязычные предки жили на Центральном Кавказе. Как минимум с VIIвека до нашей эры скифы фиксируются на территории не только Центрального Кавказа, но и Закавказья. Таким образом, освоение территории Северной и Южной Осетии-Алании нашими ираноязычными предками происходило в III-IIтысячелетии до нашей эры. Что касается появления алан в Закавказье, то стоит вспомнить, что Страбон, древнегреческий географ, пишет, что «горную часть Иберии занимает воинствующее большинство, которое по образу и обычаям напоминает скифов и сарматов». Страбон называет Иберией нынешнюю восточную Грузию, имея в виду равнинную часть. «Воинствующим большинством» был, конечно же, народ, родственный скифам-сарматам. На основании более поздних источников и археологических материалов мы можем уверенно говорить, что уже в первом тысячелетии нашей эры территория не только Южной Осетии, но и прилегающая горная полоса были освоены аланами. Некоторые историки, в основном грузинские, продолжают считать, что освоение Южной Осетии осетинами происходит в более позднее время, и относят это событие к эпохе нашествия татар. Тут я хочу отметить, что ни один из письменных источников, которые повествуют о переселении каких-то групп алан под давлением Золотой Орды в Закавказье, не говорит, что это было переселение на территорию Южной Осетии.

Конечно, под давлением монголо-татар, когда аланы были вынуждены уходить с равнин, они могли переселяться на южные склоны, но эти переселения были внутри одного аланского мира и для сторонних источников оставались незамеченными. Также и в наше время кто-то переселяется на Север, кто-то на Юг, но это происходит внутри одного мира. Источник, который говорит о переселении большой группы алан во главе с аланской царицей и ее малолетними сыновьями Пареджаном и Багатаром в середине XIIIвека, сообщает, что эти переселенцы пока перешли в государство Хулагуидов (монгольское государство на территории Ирана, в состав которого входила тогда и большая часть Закавказья), и потом только обратились к грузинскому царю с тем, чтобы получить место для расселения. Расселены они были в трех местах в Грузии, но вне Южной Осетии. Я хочу сказать, что осетинское население в XIIIвеке было не только на территории горной полосы центральной части, но и в других районах, в частности, в восточной Грузии, Кахетии, Гори, т.е. в стратегически важных пунктах. Итак, осетинское население на территории Южной Осетии формировалось очень долгое время, начиная, как минимум, с третьего тысячелетия до нашей эры. Материалы Тлийского могильника и других источников говорят о том, что это была территория постоянного проживания аланского этноса.

– Что Вы думаете о фальсификациях, которые стали особенно популярны в последнее время – ингушских историков, карачаево-балкарских? Достаточно ли убедительны аргументы наших историков, чтобы эти околонаучные теории не получали никакого развития?

– Серьезной исторической наукой уже давно и прочно обосновано, что аланы являются предками осетин, хотя еще раз повторяю, мне удобней говорить, что аланы это осетины, или осетины – аланы. Но последние десятилетия в мозгах людей превалирует не серьезная наука, а скорее эмоции, политические концепции, совершенно далекие от науки. Люди сейчас больше читают интернет, чем серьезные научные труды, поэтому потуги наших соседей прибрать к рукам аланское наследие – это очень опасный прецедент. Стоит на это обращать более серьезное внимание. Есть поговорка, что ложь, повторенная двадцать раз, начинает казаться правдой. Завтра эти идеи могут стать опасными, поэтому считаю, что с ними надо бороться, доказывать, писать, обосновывать преемственную связь средневековых алан с осетинами, доказывать, что сегодняшние осетины – это просто потомки своих отцов и прадедов. У наших восточных соседей нет реальных аргументов, чтобы претендовать на аланское наследие, и мне непонятно, как можно отвергать собственную историю, довольно богатую и интересную, и хвататься за историю чужую. У карачаево-балкарцев ситуация немного другая, дело в том, что они имеют все-таки отношение к аланам, я бы сказал, как «хӕрӕфырттӕ». То есть это народ, который сложился в результате слияния двух основных компонентов – тюркского (половецкого, кипчакского) и аланского. Процесс этот происходил довольно поздно, не ранее XIV-XVвеков. Сторонники теории аланского происхождения карачаевцев считают, что аланы были тюрками. Это, конечно, совершенная чушь. Горная полоса западного Приэльбрусья, где живут в основном карачаевцы, осваивалась тюрками уже после того, как они вынуждены были уйти с равнин после нашествия Тимура, когда равнины были заняты переселившимися туда кабардинскими племенами. Очень интересен в этом плане момент, который мы почему-то не всегда используем: в карачаевском языке сохранилось слово «алан», это нарицательное слово, которое обычно означает обращение к человеку, имени которого не знаешь или не хочешь его называть. Так же как, например, в осетинском говорят: «Уӕртӕ лӕппу, ашы лӕг» и т.д., они обычно говорят, например: «Эй, алан, куда ты идешь?». Получается, что в карачаевском языке это слово употребляется по отношению к другим, но не к самому себе. Карачаевцы себя аланами не называют, для них алан – это чужой, посторонний. А значит, исторически это слово воспринималось именно как название другого народа, ведь слияние тюрков и ираноязычных алан произошло не за один день и даже не за одно столетие, а растянулось на несколько веков. Поэтому, пока они не смешались, они воспринимали алан, которые остались на этой территории, как другой народ. А потом со временем, когда этот процесс уже завершается, то есть, к концу XVIII-го – началу XIX-го века, у них слово «алан» становится уже не этническим обозначением, а нарицательным обращением к другому человеку. Это еще раз говорит о том, что в языке тюркских предков карачаевцев «алан» все-таки был названием другого народа. Я уже не буду говорить о том, что проникновение тюрков на эту территорию было более поздним процессом. Правда, встречаются разные мнения, к примеру, в одной из своих последних работ доктор исторических наук, очень уважаемый историк Владимир Александрович Кузнецов говорит о том, что в XII веке в западной Алании произошла катастрофа из-за вторжения туда тюрков-кипчаков. «Кипчаки» и «половцы» – это два разных названия одного и того же народа. Я не знаю ни одного источника, который сообщал бы об этой «катастрофе», тем более мы не знаем ни одного источника со сведениями о каком-то половецком засилье в Алании и, в частности, в Западной Алании. Более того, христианские храмы, которые продолжали функционировать в Западной Алании вплоть до конца XIVвека, были аланскими храмами. Они имели своих прихожан – именно алан, тюрки-половцы никогда не были христианами. Сам же Кузнецов пишет об аланском зодчестве, и по его работам мы можем говорить, что в XII и XIII веках эти храмы функционировали, аланы поддерживали связи с Византийской церковью, и Аланская Епархия продолжала существовать вплоть до конца XIV века. Спрашивается, если там была этническая катастрофа, то для кого существовали храмы, и кто их поддерживал?

Очень интересный вопрос – алано-хазарские отношения. Имеется в виду период до Xвека. Cуществует довольно распространенное мнение, что Алания оказалась на какое-то время под хазарским игом. Но это никакими источниками не подтверждается, более того, очень уважаемый скрупулезно работавший историк Анатолий Петрович Новосельцев, который всегда использовал только источники в оригинале, в своей солидной монографии, посвященной истории Хазарского каганата, пишет, что он не на-шел ни одного источника, подтверждающего зависимость Алании от хазар.

– Изолированность в горах, с одной стороны, способствовала сохранению этноса,мы не смешались с тюрками. С другой стороны, развитие аланского народа в горных условиях продолжалось несколько иначе: создавались общества, менялась демография... Как аланы жили в этот период?

– В условиях монголо-татарского нашествия на Северный Кавказ в XIII веке и затем длительного господства Золотой Орды на равнинах аланы постепенно уходили с равнин в горную полосу. В основном это произошло уже после нашествия Тимура в самом конце XIV века. Тимур нанес аланам намного больший урон, чем всё полуторастолетнее пребывание Золотой Орды на Северном Кавказе. Тимуровскими войсками были истреблены значительные массы аланского населения, другие вынуждены были покинуть равнину. Наши предки оказались надолго заперты в горах, тем более что после тимуровских походов, где-то в начале XV века равнины Северного Кавказа были заняты переселившимися с западного Кавказа кабардинцами. Аланы оказались в изоляции: на равнине кабардинцы, слева и справа вайнахские племена, на юге грузины, на западе и на севере – адыги. Соседи, с которыми аланы все же общались, не имели постоянных связей с народами вне ареала Северного Кавказа, и международные связи алан практически обрываются. Если в русских летописях в той или иной форме встречается упоминание о яссах до конца XIV века, то после Тимура до середины XVIвека – до того, как при Иване Грозном русские послы стали посещать Кавказ, об этом народе практически нет никаких сведений. В условиях изоляции происходит постепенное забвение алан народами Европы, Византии, стран Востока. «Благодаря» этому происходит постепенное забвение общего названия нашего народа «аланы». Ведь общее название народа встречается в основном во внешнем употреблении, потому что внутри себя у народа нет необходимости утверждать: я алан! Они знают, что они аланы, поэтому внутри народа употребляется более локальное название, скажем: туаллаг, къуыдайраг, чысайнаг, дыгурон, куыртаттаг и т.д. В XVвеке общее название практически перестали употреблять, народ оказался разделенным по тесным ущельям гор Центрального Кавказа, где постепенно формируются общества, не-зависимые друг от друга, со скудными контактами друг с другом. Общества представляют собой социальные группы, которые уже не имеют общей государственности, но управляются принципами общественного права, называемого «Ӕгъдау», и обычного права.

По тому же принципу – по ущельям – получили названия и общества: Алагирское, Дигорское, Кударское, Цъалагомское, Чысанское. Кстати, Чысанское общество территориально было намного шире, чем мы привыкли сейчас подразумевать, потому что осетинское население было тогда на всей территории Дарьяльского и Арагвийского ущелий. И вплоть до середины XIXвека эти территории однозначно считались частью Осетии. Такой пример: в 1843 году, когда в пределах Тифлисской губернии определили Осетинский округ, его центр был в селе Косет, или по-грузински Квешети, на нынешней Военно-грузинской дороге. Таким образом, только с середины XVI века русские послы стали посещать Грузию (при Иване Грозном, затем при его сыне), и они, обычно сопровождаемые представителями Грузии, узнали, что в горах вдоль этих дорог, по которым они проходили, живет народ, который грузины называют «овсы» или «осы». Русские, которые до конца XIV века знали нас как «асов», стали произносить это название по-своему, встречалась форма «осинцы», «осетинцы» и, наконец, как устоявшаяся форма– «осетины». Этоболее позднее русифицированное название нашего народа и стало на сегодня нашим международным названием. Поэтому я абсолютно уверен, что мы всё больше должны позиционировать себя на международной арене как аланы, чтобы наше исконное общепринятое название заняло свое законное место.

В создавшихся условиях экономическая база аланского феодализма была подорвана, широкие экономические и культурные связи, которые были у алан на равнине, разрушены, как и христианские связи с Византией, которая, впрочем, сама прекратила существование в середине XVвека. И хотя какие-то элементы христианства все еще присутствовали, в новых условиях жизни в горах происходит возрождение именно дохристианских традиционных культов. При этом христианские догмы также сохраняются, но уже, можно сказать, в национальной форме.

– О датировке крещения Алании говорится в одной из Ваших работ. Почему официальная дата – 1100 лет, если есть другие версии?

– Вопрос дискуссионный. Одни историки появление Аланской Епархии отмечают началом X-го века, при этом здесь встречаются разные даты – 907, 916 и 921 годы. С другой стороны, знакомство алан с христианством, конечно, происходило намного раньше, я уверен, что уже с первых веков нашей эры отдельные представители алан были знакомы с христианством. В первом веке на Кавказе проповедовали Андрей Первозванный, Симон Канонит, впоследствии, в IV веке – Святая Нино в горных местностях.

В Армении официальной датой принятия христианства считается 301 год, примерно тогда же большая группа алан, которая была в Армении в качестве свиты аланской царевны Сатáны (в армянской традиции Сатеник), приняла христианство. Но эта группа жила вдали от Родины, и считать, что она оказала влияние на распространение христианства в самой Алании, будет не очень корректно. Другое дело, что мы, осетины-аланы, редко вспоминаем тот важный факт, что представительница аланского народа Сатáна стала женой армянского царя Трдата III, первого в истории царя христианского государства. Супруга царя и его сестра Хосровадухт сделали очень многое, чтобы убедить царя, который до этого был ярым противником христиан и подвергал их гонениям, принять христианство и крестить страну. Хочу привести очень интересный факт: в армянской истории наряду с именем царицы Сатеник сохранилось еще одно женское имя – царицы Ашхен, жены Трдата III. Дело в том, что Ашхен – это армянская огласовка аланского социального титула «ӕхсин» («ӕхшин»), буквально «госпожа». Аланская свита царицы Сатеник, естественно, к ней обращалась не по имени, хоть это и были представители знати, а «госпожа». «Ӕхшин» в устах армян по лингвистическим правилам закономерно превращается в «Ашхен». Два популярных имени в Армении, Сатеник и Ашхен, это имя и титул аланской царевны, которая была женой армянского царя.

– Дата основания города Цхинвал – лучшая тема для популяризации истории как науки. В Цхинвале в прошлом году готовились отметить юбилейный 1760-й год со дня основания нашей столицы. Какие есть источники по этой дате?

– Несколько лет назад эта тема широко обсуждалась, предлагались юбилейные мероприятия, но что-то помешало их организовать. Что касается даты, мы с вами нигде не найдем точную запись, что в таком-то году был основан город Цхинвал или какой-то любой другой город. Но эта дата, 262-й или, по другим источникам, 265-й год, обычно упоминается в трудах грузинского историка середины XIX века Платона Иоселиани. Он пишет, что первое упоминание города Цхинвал относится ко времени царя Аспагура из персидской династии. Обычно в таких случаях берется за основу какая-то дата, допустим 262 год, от которой и отталкиваются. Первое упоминание Москвы относится к 1147 году, потому что в этот год князь Юрий Долгорукий пригласил другого князя погостить у него в Москве. Значит, Москва уже существовала тогда, раз он туда приглашал. У нас так же. На месте Цхинвала выявлены археологические памятники, начиная с древних времен, в частности на территории города есть эпоха бронзы, в западной части есть уникальный памятник эпохи энеолита «Нацаргора», но коль скоро в литературе упоминается дата 262 год, думаю, что можно взяться за эту дату, и уже без всяких сомнений отмечать. Других источников у нас нет. При этом очень важно использовать те исторические памятники, которые сохранились на территории города, их хорошо знают наши археологи – Роберт Хазбиевич Гаглойты и другие. Церковные здания, крепостные стены – это все подтверждение тому, что в средние века, даже в раннем средневековье, этот населенный пункт уже существовал.

– Из всех вопросов, которых Вы сегодня коснулись, совершенно очевидно следует, что очень много задач остается нерешенными для ЮОНИИ. Как Вы считаете, что самое важное сейчас для исторической науки? Может быть, это проблема научных кадров, алановедов, археологов? Вы сказали «и другие», но список этот совсем небольшой, мягко говоря.

– Хотелось бы, чтобы они были. Нам нужны сильные научные кадры, чтобы возродить прежние традиции исторической науки. К сожалению, очень большой потерей для нас был уход из жизни таких историков, как Юрий Гаглойты, Баграт Техов, Баграт Плиев, Иван Цховребов, Мурат Санакоев, Коста Пухаев. Поэтому сейчас нам нужно особое внимание уделить воспитанию кадров исторической науки. Проблемы, которые стоят перед историками ЮОНИИ, действительно очень важны. Нам необходимо серьезное алановедение, специалисты по средневековой истории Южной Осетии, я имею в виду аланский период. Интересен XIX век, Южная Осетия в составе Российского государства, ее социально-экономическое развитие, политические процессы. Над этим надо очень глубоко и серьезно работать. Особо, конечно же, надо уделять внимание новейшей истории Южной Осетии. Кроме того, у нас очень много богатых исторических памятников, в частности, Роберт Гаглойты проводил раскопки близ села Бузала и выявил па-мятники эпохи бронзы, это все надо изучать. Или, например, в моем родовом селении Малой Гуфте, откуда произошла фамилия Джиоевых, окончательно разрушается очень интересный памятник эпохи средневековья, целое городище, но он пока остается неизученным. Если бы камни умели говорить, они бы очень многое рассказали, но они и так многое могут рассказать археологам. Не могу не сказать об этнографии, этнологии. Для нас полевая этнология – это уходящий быстрым темпом поезд, надо быстро успеть зафиксировать то, что еще остается в памяти народа о нашей традиционной культуре. Задачи очень большие, и я надеюсь на молодых сотрудников, которые сейчас появились в ЮОНИИ.

– Важно создать условия для развития исторической науки.

– Безусловно, молодые ученые должны публиковать свои работы, стажироваться, это имеет большое значение. Раньше каждый сотрудник мог получить месячную командировку в Москву, чтобы поработать в серьезных библиотеках, была возможность учиться в аспирантуре. Сейчас это сложно. Но нельзя опускать руки, нам никто не преподнесет готовые открытия, наоборот, готовы отхватить их у нас. Историческая наука – это обоснование нашего бытия, надо обосновывать, не голословно, как делают наши соседи, а научно, что осетины живут на своей земле тысячелетиями, мы ни на чьи земли не претендовали, наоборот, наши исконные земли у нас по кусочкам отбирали в разное время. На Женевских дискуссиях, к примеру, мы ставим вопрос о Тырсыгоме, об этом ущелье в целом, о том, что целые территории Осетии в 1920-х годах были просто отданы Грузии. Так что работы очень много, главное, чтобы было желание, и тогда можно добиться результата.

– Мурат Кузьмич, мы желаем Вам крепкого здоровья, чтобы Вы продолжили активную работу, в том числе над всеми перечисленными Вами аспектами истории осетинского народа.

– Спасибо. Вопросы, которыми я бы хотел заниматься, это связи и отношения аланского народа с соседями, алано-хазарские, алано-половецкие отношения, алано-закавказские связи, вопросы новейшей истории. Очень бы хотел заниматься популяризацией исторической науки, чтобы наш народ мог читать не только глубокие научные исследования, но и исторические тексты, изложенные в популярной форме. Не сказки на исторические темы, а научные материалы, написанные для широкой аудитории.

Инга Кочиева