Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»

13-08-2022, 14:25, Интервью [просмотров 2490] [версия для печати]
  • Нравится
  • 0

Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»Федмар Федорович Багаев, Народный художник РЮО, реставратор Национального музея, архитектор, чрезвычайно трудолюбивый, но скромный мастер. Он никогда не ставил вопроса о проведении собственной выставки и часто работал для себя, из преданности любимой специальности. Расцвет его творческого потенциала пришелся на начало 90-х годов, что вынудило его на долгие годы забыть об архитектуре, потому что строилось тогда мало, да что говорить – ничего не строилось. И только послевоенное восстановление Республики, разрушенной в ходе последней грузинской агрессии в 2008 году, позволило как специалистам, так и жителям Южной Осетии, вернуться к мысли об архитектурном облике столицы, о сохранении старинных уголков Цхинвала, об увековечении памяти павших героев в мемориалах и памятниках. Человек искусства особенно остро замечает, как постепенно уходит атмосфера неповторимости облика старого Цхинвала вместе со строительством новых зданий, прекрасных, но универсальных для постсоветских городов. Если снесут Старый мост и будут спилены последние старые разлапистые ели на Театральной площади и улицах города, наш неповторимый Цхинвал, который «один на целом свете», станет обыкновенным новостроем, каких тысячи. Эта перспектива, как и многих других, беспокоит Федмар Федоровича, чей реставрационный кабинет в музее является и его собственной мастерской – здесь проекты оформления площадей и улиц, въезда в Цхинвал, территории городского озера, мемориалов славы, фонтанов, модели памятников Васо Абаеву и Коста Хетагурову... Некоторые работы выполнены для участия в конкурсах, но большое количество проектов Федмар Багаев создал не по заказу, а из интереса, просто потому, что настоящий художник не может не творить. Множество его прекрасных работ по стилизованному национальному орнаменту могли бы уже давно быть изданы отдельным альбомом, для этого надо проявить внимание к Народному художнику и оказать помощь в подготовке издания, которое вызовет несомненный интерес у любителей этого жанра. 1-го сентября текущего года Федмар Федорович Багаев отмечает 75-летие. В преддверии юбилея он поделился с нашей газетой некоторыми мыслями, рассказал о своем творческом пути.

– Творческий путь был предопределен встречей с Махарбеком Тугановым, его необыкновенным магнетизмом, хотя мне было всего пять лет на тот момент. Мой отец был актером театра, а Махарбек Сафарович работал художником театра. Отец часто заглядывал к нему в дом по улице Сталина напротив нынешнего Нацбанка, где он жил вместе с сыном Энвером. Однажды в 1952 году отец взял меня с собой к уже тяжело больному Махарбеку, а я прихватил с собой тетрадные листы с карикатурами знаменитых КуКрыНиксов, которые перерисовывал из журнала «Крокодил». Туганов не поленился посмотреть мои листочки, похвалил и сказал, что рука у меня работает четко и меня ждет хорошее будущее. Из домашних разговоров я знал, что Туганов великий человек, и всегда вспоминал его слова, как напутствие, хотя отец старался пробудить во мне интерес к сцене. Дети актеров не просто ходили в театр, они играли в спектаклях в массовке, получая невыразимое удовольствие от всей этой процедуры переодевания, грима и «игры». Но меня тянуло рисовать, и родители решили, что для творческого развития мне не помешает научиться этому профессионально, поэтому они не возражали, когда, окончив 9-й класс в 6-й школе, я пошел в Художественное училище.

– Туганова уже не было…

– Да, он скончался в том году, когда я впервые увидел его. После долгое время училище возглавлял Котаев Григорий Сесеевич. Он приложил все свои силы к тому, чтобы Цхинвальское художественное училище не закрыли, а такие поползновения со стороны грузинского центрального руководства были. Это был выдающийся, всесторонне образованный человек. После училища я хотел продолжить учебу в Академии художеств, надо было решить, куда именно поступать. Курс у нас был талантливый и веселый, и мы придумали такой способ определить свою судьбу: повесили большую карту Советского Союза, взяли наточенные перья и стали кидать их в карту с расстояния. Мое перо угодило в Украину, значит следовало ехать в Киевскую художественную академию, хотя отец все еще настаивал, чтобы я поступал в театральный ВУЗ. Сам он окончил актерский факультет в Ленинграде и так хотел, чтобы я повторил его судьбу, что раздобыл для меня через отдел культуры «лимит». Отца я очень уважал и слушался, но в этот раз сделал все, чтобы опоздать к подаче документов, и уехал оттуда прямо в Киев. Сдал экзамены и поступил на факультет архитектуры. Учиться было интересно, но к первой же сессии начались проблемы: меня вызвал ректор и сказал, что я должен выучить… украинский язык, потому что никто не будет принимать у меня экзамены и зачеты на русском.

– Да, Грузия не одна ставила опыты с алфавитом и языком. В 1965 году руководство Украинской союзной республики сделало попытку перевести высшее образование полностью на украинский язык. В каких-то вузах выполнили это националистическое требование, а в каких-то оно саботировалось годами, пока все это не было окончательно пресечено Москвой.

– Далеко не все преподаватели говорили по-украински, а тем более студенты. Я хорошо учился, и без знания украинского языка мог сдать черчение, графику, специальные предметы, а вот с общеобразовательными была беда, математика и физика обязательные предметы на архитектурном. Однокурсники всячески мне помогали, пытались учить языку, хотя их очень веселил мой акцент.

Я не писал домой после Ленинграда, боясь гнева отца, но положение мое было очень сложное, и я собирался с духом, чтобы сообщить родным о своем местонахождении. К тому времени отец, обеспокоенный моим молчанием, приехал в Ленинградский театральный институт и выяснил, что искать меня надо на Украине. В Киеве, узнав о проблемах, он, после хорошего втыка мне, решил вопрос о моем переводе в Тбилисскую академию художеств на второй курс. Это, конечно, была ирония судьбы для осетинского студента, но, во всяком случае, там пока учеба была на русском. Теперь я думаю, что эти две академии могли бы работать в симбиозе и дополнять друг друга, поскольку Киевская давала прекрасную академическую основу архитектурного образования, а Тбилисская – творческую свободу, раздолье для воплощения самых фантастических идей, ничего не запрещалось строгими рамками советской архитектуры.

Я закончил академию и уехал по распределению в Ленинградский институт эстетики, чему отец был, наконец, рад. В институте, расположенном на Мойке, мне дали венгерскую студию, где мы делали проекты для Венгрии – дачные домики, малые формы, скульптуры и всякую всячину. Это было очень интересно, но проработал я там недолго – ленинградский климат не подошел моей супруге, у нее развилась астма, стала прогрессировать, и мы вернулись в родной Цхинвал. Здесь спроса на архитекторов не было, все государственное строительство осуществлялось через республиканские структуры, т.е. через Грузию, да, собственно, ничего уже и не строилось. Я пошел работать художником в газету «Советон Ирыстон» и параллельно занимался редкими частными заказами на строительство домов горожанам. Редкими, потому что в Цхинвале мало кто обращался к услугам архитектора, в основном строили сами, как могли и чем могли.

– Эпоха газетных художников тоже вскоре подошла к концу…

– Так и было. Я перешел в издательство, где работал много лет, был художником-иллюстратором, оформил около 300 книг, затем был директором. С издательством тоже были проблемы, хотя старые советские связи все же иногда работали. Однажды мы заказали Харьковской типографии книгу Дюма «Графиня де Монсоро», они ее напечатали и отправили поездом, грузины перехватили тираж в Гори, забрали себе и продали…

– Вы забросили творчество в тот период?

– Нет, я работал, создавал проекты, участвовал в конкурсах, даже были государственные заказы. Эдуард Кокойты попросил меня однажды придумать что-нибудь с городским озером, я сделал проект с пляжным участком, детским кафе, причалом, произвел все расчеты максимально недорогого проекта. Занимался также чеканкой, изготавливал из мельхиора кинжалы с ножнами. В этот период я начал работать реставратором в Национальном музее, где остался по сегодняшний день, работу эту знаю хорошо, она мне нравится. Параллельно, с 2008 года Лаврентий Касоев позвал меня педагогом в Лицей искусств, я вел рисунок, живопись и композицию. Лицей был центром притяжения художников, а Лаврентий Павлович его сердцем, у нас постоянно были гости из России, из Европы, сам Лаврентий участвовал в выставках в Европе, которые организовывал фонд «Возрождение». Среди лицейских детей было много настоящих талантов, они продолжили учебу в Москве и Петербурге, есть среди них и архитекторы.

– Насколько отличается старая школа в архитектуре от современной, что актуально для сегодняшнего образования в этой сфере?

– Сегодня важно владеть компьютерными программами, умение пользоваться карандашом постепенно отходит на второй план, хотя специалисты моего поколения считают этот элемент основой проектирования. Все расчеты производит компьютер, он создает модели, но архитектор, безусловно, должен обладать интеллектом, хорошим вкусом, знаниями во многих смежных отраслях науки, в математике, физике, химии, знать историю архитектуры, национальные особенности в строительстве. В одном моем проекте центральным объектом дома я сделал башню, ирон мæсыг, он гармонично вписан в фасадную часть. Фонтан на Театральной площади я спроектировал в национальном стиле, но утвержден был нынешний, который, на мой взгляд, не предназначен для центральной площади столицы, это обычный фонтан для парковой зоны или другой части города.

– Некрасивых, примитивных зданий в городе стало много, строящиеся торгцентры похожи как близнецы. Что Вы об этом думаете?

– В архитектуре есть понятие тектоники, это гармоничное и функциональное расположение всех элементов объекта, качество формы. У нас об этом понятии, похоже, никто не знает. Даже ландшафтный дизайн не продуман, хотя это не так затратно, как строительство, и как раз в этой сфере можно компенсировать недостатки во внешнем виде города, ведь Цхинвал всегда отличался уютом, это был ухоженный зеленый город, весь в цветах. У нас в центре города все дома частные, жителей не заставишь строить по единому архитектурному замыслу, но государство может взять на себя оформление фасадов, а не ждать, когда домовладельцы приведут их в порядок.

– Для общества в данный момент актуально сохранение в Цхинвале старинных объектов, чтобы столица не потеряла индивидуальность. В частности, наша газета публикует материалы о необходимости сохранения Старого моста, как одного из последних строений начала прошлого века. Какова Ваша позиция?

– Однозначно считаю, что его надо сохранить. Он не обрушится, но его надо капитально отремонтировать, потому что полотно износилось, его нельзя восстановить «ямочными» и прочими локальными ремонтами. Полотно надо снять полностью, арматуру усилить, сетку сделать плотней. А что касается опор, для проверки их прочности надо провести специальную экспертизу на давление, я не думаю, что они исчерпали свой срок, бетон это все-таки монолит, как раз каменный мост может расшататься быстрей. Тем не менее, моя позиция, как и многих горожан, такова: для автомобильного пересечения Лиахвы надо построить мост в другом месте, а наш Старый мост отремонтировать и сделать пешеходным, и он гармонично дополнит всю парковую зону. Кстати, никто не хочет исследовать на устойчивость Новый мост? Он прямой, в отличие от выгнутого Старого, и промежутки между опорами от этого менее устойчивые.

У нас много интересных мест в городе, которые можно использовать для культурных объектов, сейчас они пропадают. На месте бывшего кинотеатра «Ирыстон» я просто для себя спроектировал детский сквер, без шумной музыки и грохота, с фонтанчиками, мороженым, маленькой часовней, множеством деревьев, чтобы была тень, маленьким детям ведь также нужна тишина, как шумные развлечения. Пару лет назад объявили конкурс на оформление въезда в город Цхинвал, я представил свой проект, который придумал еще в 80-х годах, в национальном стиле, с аланскими всадниками с двух сторон, но конкурс так и не получил продолжения. У меня есть модель скульптуры Васо Абаева, которую я предлагал установить во дворе музея ученого, она также подойдет для городского сквера.

– Скульптура «Фатима у источника», героини поэмы Коста, производит на туристов странное впечатление, они не сразу понимают, что это значит, почему она там сидит в центре воды.

– Сам бассейн фонтана большой и он «съедает» маленькую фигурку Фатимы, пропорции не соблюдены, я говорил это авторам, когда они еще только приступали к строительству... Что касается других проектов, то у меня был готов и проект Мемориала, и Пантеона выдающихся деятелей. Пантеон это ведь не простое кладбище, в архитектуре это называется зрелищным местом, оно должно привлекать внимание. Памятник защитникам Отечества по моему проекту установлен в центре Ленингора, он сделан в виде фигур аланского и русского воинов.

– Расскажите о Ваших работах в жанре орнамента.

– Еще со времен академии я хотел стилизовать осетинский орнамент, эскизы делаю давно, но вплотную занялся только последние годы. У меня их много, хотел бы сделать их в цвете, нужна помощь специалиста компьютерной обработки. Здесь национальная символика от самых архаичных до современных изображений, различные композиции с моими собственными рисунками, а также с известными иллюстрациями Махарбека Туганова к Нартскому эпосу и элементом росписи старого театра в исполнении Григория Котаева. Видите, в цвете смотрится прекрасно, надеюсь будет небольшой подарочный альбом. Если все получится…

– Желаем Вам успеха, Федмар Федорович, и от имени редакции газеты поздравляем с предстоящим юбилеем!

Инга Кочиева

Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»

Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»
Архитектор Федмар Багаев: «Столица государства не должна терять индивидуальность»

Информация

Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.

Новости

«    Октябрь 2024    »
ПнВтСрЧтПтСбВс
 123456
78910111213
14151617181920
21222324252627
28293031 

Популярно