ВИЧ-инфекция, онкология, туберкулез, высокие показатели смертности от сердечно-сосудистых заболеваний, периодические вспышки различного рода инфекций – это все реальность наших дней, опасность, которая может подкосить и перевернуть жизнь каждого из нас в любую минуту. В этой ситуации Министерство здравоохранения и социального развития нашего государства оказывается в роли мишени, в которую не переставая прицельно сыплются стрелы упреков, а иногда и всеобщего негодования. Глава ведомства Григорий Кулиджанов, как выяснилось в ходе нашей с ним беседы, и сам не против критики в адрес медиков, но в то же время считает, что нередко выпады в адрес министерства здравоохранения и социального развития являются крайне необоснованными. Мы попытались разобраться в проблемах, которые на сегодняшний день обнажены с наибольшей удручающей очевидностью и свой разговор с министром начали с самой актуальной темы последних двух месяцев – фактов выявления ВИЧ-инфицированных на территории нашей республики. 

– На сегодняшний день по нашим данным диагноз ВИЧ-инфекции нашел подтверждение только у трех человек. Конечно, эти данные не отражают полной картины, поскольку после распространения информации о наличии ВИЧ-инфекции в нашей республике большинство тех, кто решил обследоваться на предмет выявления данного заболевания для проведения соответствующих анализов отправились за пределы Южной Осетии, в частности, в Северную Осетию. И это было обусловлено в первую очередь фактором конфиденциальности. Сейчас эта конфиденциальность настолько "непробиваема" в том числе и для нас, как официальной структуры, что мы даже на уровне министерства здравоохранения не можем получить данные о количестве тех, у кого анализы на наличие данного заболевания в организме показали положительные результаты. Дело в том, что действующий на территории Российской Федерации закон не позволяет нашим коллегам из Северной Осетии предавать огласке данные представителям, хоть и в данном случае официальным, другого государства, каковой на сегодняшний день является наша республика. Поэтому мы не можем исключать, что есть определенное количество больных, которые наблюдаются у врачей в Северной Осетии, где, возможно, им проводится соответствующее лечение. Однако ни данных о том, каково их количество, ни тем более о том, кто эти люди и есть ли они вообще, у нас нет и, исходя из норм законодательства, которое предусматривает строгую конфиденциальность, накладывающую запрет на распространение подобной информации, скорее всего не будет.

– Однако в то же время должны приниматься определенные меры для того, чтобы обезопасить население от распространения этого страшного недуга. Насколько важно в сегодняшней ситуации введение определенных мер по противодействию распространению ВИЧ-инфекции и конкретно каким образом их практически применить? Может имеет смысл организовать массовую проверку населения?

– Этого делать нельзя, поскольку опять-таки в таком случае мы можем пойти наперекор действующему законодательству. Есть определенный контингент наших граждан, которые обязаны проходить медицинское освидетельствование на ВИЧ. Это сотрудники лаборатории, которая и производит исследование анализов на выявление ВИЧ, сотрудники службы переливания крови и хирургических отделений, этот анализ также является обязательным при призыве в армию, при приеме на работу в правоохранительные органы и т.д. Другие категории граждан мы не можем принуждать к тому, чтобы они сдавали анализ  на  ВИЧ.  Это  своеобразное правило «неприкосновенности» распространяется  и  на  категорию  беременных  женщин,  которые,  как  правило,  в период вынашивания ребенка сдают множество всевозможных анализов. Но если  женщина  сама  не  изъявляет желание сдать пробу на предмет выявления  ВИЧ,  принуждать  ее  к  этому  никто не вправе. То же самое касается вопроса лечения человека, у которого в организме определена ВИЧ-инфекция. Человек вправе нести ответственность за свою жизнь сам. Врачи могут предупреждать его о последствиях, рекомендовать ту или иную форму лечения, но принуждать его к лечению никто не может. Никто также не имеет право увольнять с работы человека, у которого обнаружена ВИЧ-инфекция. Его могут только предупредить об ответственности,  об  опасности,  которую  он  представляет для окружающих. Но не более. Поэтому в сложившейся ситуации остается уповать на сознательность нашего населения.

– И, тем не менее, определенные правила, более жесткий контроль должен быть установлен хотя бы в тех медицинских учреждениях, где по определению можно «подхватить» неизлечимую инфекцию. После распространения информации о наличии в республике ВИЧ-инфицированных, многие стали, к примеру, опасаться даже визитов к стоматологу…

– Действительно, опасность заражения ВИЧ-инфекцией достаточно высока в том числе и в медицинских учреждениях, поэтому такие факты исключать не стоит. Однако повода для беспокойства населения в данном контексте в настоящее время нет. Мы проводим соответствующую работу с медперсоналами наших подведомственных учреждений. Максимальная стерильность медицинских инструментов и перевязочного материала с их стороны обеспечена. Поэтому оснований для какого-либо недоверия к работе медперсонала нет и быть не может.

– Григорий Степанович, текущая весна запомнится не только фактами выявления ВИЧ-инфекции, но и, наверное, стала своеобразным «рекордсменом» по части распространения различных заболеваний, каждое из которых позволяло в определенной степени обнажать проблемы в системе нашего здравоохранения. Были моменты, когда ситуация не раз достигала критической отметки и местные медицинские учреждения уже не справлялись с потоком больных. Это, следует предположить, должно было заставить Минздрав сделать соответствующие выводы…

– На мой взгляд, население зачастую склонно излишне драматизировать ситуацию и этому есть свои объяснения. Люди устали от многолетней социальной нестабильности, от множества неудобств, которые их сопровождают в повседневной жизни, поэтому каждая нестандартная ситуация, конкретнее, каждое заболевание, которое влечет за собой хоть какой-то массовый характер, будь это, к примеру, такое «безобидное» как ОРВИ или ОРЗ, воспринимается как нечто катастрофическое. Да, в этом году у нас получила распространение ротавирусная инфекция, но наши медики, считаю, справились с огромным наплывом больных и сделали все возможное, чтобы все пациенты получали своевременную и качественную медицинскую помощь. К медикам обратилось около 350 человек, из которых только четверых детей пришлось госпитализировать в медучреждения за пределами республики по причине тяжелого течения болезни. Все остальные получили необходимую и, подчеркну, квалифицированную медицинскую помощь на территории республики. И это несмотря на отсутствие целого ряда необходимых условий в наших лечебных учреждениях. Поэтому все разговоры о, якобы, полной неблагонадежности нашей отечественной медицины, можно считать несколько преувеличенными. Что касается выводов, то они, естественно, напрашиваются сами. Каждая ситуация указывает нам на определенные пробелы в нашей работе, которые устраняются по мере возможности. А значит огульно обвинять медиков в том, что они склонны упускать любую нестандартную ситуацию из-под контроля, по меньшей мере, несправедливо.

– Получается некоторое противоречие. Если есть возможность лечить людей на месте, почему мы наблюдаем некоторую массовость в плане выезда нашего населения для прохождения лечения за пределы республики? В обход местных медучреждений люди, для получения квалифицированной помощи, выезжают в РФ, причем не только в Северную Осетию, но даже, будем откровенны, в Грузию. При этом, в последнее время все чаще жалуясь на то, что со стороны Минздравсоцразвития нашей республики им не оказывается никакого содействия…

– Мне, как главе ведомства постоянно приходится слышать упреки и даже выдерживать определенные, зачастую агрессивные нападки со стороны отдельных граждан по поводу того, что, дескать, мы не можем им обеспечить лечение за пределами нашего государства. Фактически ежедневно к нам приходят люди, которые требуют отправить их на лечение, отдых и т.д. за счет государственных средств. При этом каждый из них, как правило, считает обязательным напомнить нам о подобном опыте нашего недавнего прошлого. Дескать, в бытность министром Габараева, Гассиева, Валиевой и т.д. проблем при направлении людей на лечение за пределы республики не возникало. Но никто не хочет разобраться в том, почему вчера было так, а сегодня, к сожалению, мы ограничены в своем желании помочь нашим людям. После войны 2008 года, когда в Республику в качестве гуманитарной помощи направлялись сотни миллионов, был открыт, как мы все знаем, отдельный Спецсчет, куда поступило около одного миллиарда рублей. Именно из этих средств оплачивалось лечение наших граждан за пределами республики. К моменту моего вступления в должность министра денег на спецсчете уже не было, более того, нам достался в качестве «наследства» даже долг в размере 50 млн. рублей перед различными клиниками Российской Федерации за услуги, которые там были оказаны ранее нашим гражданам. С долгами мы кое-как расплатились, а вот счет, куда после войны потоками направлялись денежные средства, уже, как мы понимаем, не пополняется в прежних объемах. Все. Не можем мы бесконечно жить на средства гуманитарной помощи. Российская Федерация продолжает нам и сейчас оказывать финансовую помощь, но каждый рубль впредь будет направляться в республику адресно, будь то средства на восстановление и развитие объектов здравоохранения, или на лечение наших граждан. К примеру, с этого года у нас значительно, т.е. почти в три раза увеличены средства, выделяемые ежегодно на обеспечение наших медучреждений препаратами первой необходимости и перевязочными материалами. И эти деньги должны расходоваться именно на эти нужды. «Перебросить» их на какое-то другое направление мы не имеем права. Кстати, в самой России люди годами ждут очереди, чтобы сделать различные плановые операции, а мы в это время ставим себя в неоправданно привилегированное положение. Мы не можем направлять людей целыми потоками на лечение за пределы республики, как бы нам всем этого не хотелось. Но это не означает, что мы в дальнейшем не рассчитываем на помощь российских коллег. В нашем министерстве есть определенные списки людей, которые нуждаются в высококвалифицированном лечении и, исходя из каждого конкретного случая, сложности болезни или необходимости неотложного медицинского вмешательства мы направляем их на лечение в регионы РФ. Новою систему нашей работы надо понять и принять. Таковы реалии, с которыми я столкнулся сам, когда вступал на эту должность.

Что касается лечения на территории Грузии, то и здесь мы сталкиваемся с определенным непониманием со стороны отдельных граждан. При этом, это тема отдельного разговора. Есть постановление Правительства, согласно которому выработаны правила, ограничивающие направление граждан на лечение за пределы республики. Но многие это постановление игнорируют. Зачастую к нам обращаются люди, которые настаивают именно на направлении в медучреждения Грузии, при этом всячески игнорируя предлагаемую альтернативу прохождения лечения на территории РФ. Конечно, мы можем помочь человеку, попавшему в беду, когда категорически встает вопрос жизни и смерти, и мы это делаем, закрывая глаза на политическую составляющую. Но, будем откровенны, в большинстве случаев требование направления в Грузию не имеет под собой четкой обоснованности, т.е. подобное  лечение  без  проблем  можно пройти и на территории России и даже ближайшей Северной Осетии. Кстати, на некоторых наших сограждан не действуют в числе прочих противовесов и напоминания о недавнем прошлом. Я имею в виду события последних двух десятилетий и августовской войны пятилетней давности в частности. И это не может не беспокоить. Понятно, что, в конце концов, человек волен сам выбирать, где ему лечиться, но в таком случае он уже не может рассчитывать на нашу помощь.

– За последнее время наблюдается количественный рост определенного вида заболеваний. Наравне с «лидерами» прошлых лет – онкологией и туберкулезом значительно возросли и показатели смертности от сердечно-сосудистых заболеваний. Какова официальная статистика, можно ли говорить о динамике роста количества этих заболеваний?

– К сожалению, да. По всем перечисленным заболеваниям в нашей среде в последнее время наблюдается тенденция к росту. Но это не говорит о том, что подобная картина наблюдается только здесь, в Южной Осетии. Онкология и туберкулез являются проблемой всего мира. И везде показатели смертности, к примеру, от онкологии, за последние годы только увеличиваются. Однако эти показатели особенно заметны у нас, поскольку по численности населения нас мало. Все перечисленные заболевания крайне трудно лечить, тем более с учетом наших особенностей. Это и безответственное отношение к своему здоровью со стороны самого населения, когда многие обращаются к врачу только на последней стадии, и отсутствие необходимых условий для ранней диагностики в наших медучреждениях. Главное в сложившейся ситуации – работа на предупреждение этих заболеваний и именно в этом направлении у нас в настоящее время имеются очевидные проблемы.

– Главной из которых, видимо, является развитие тех медицинских учреждений, на которые возложены конкретные обязательства по лечению и предупреждению данных заболеваний. К примеру, многие годы в ужасных условиях функционирует туберкулезный диспансер. И все эти годы продолжают озвучиваться обещания об его скором восстановлении. Когда, наконец?

– Восстановление туберкулезного диспансера наравне с несколькими другими объектами здравоохранения внесено в предварительный план инвестпрограммы на текущий год. Уже на этой неделе пройдет заседание МПК, где эти вопросы будут рассмотрены. Думается, эта часть представленного Минздравсоцразвитием плана должна быть одобрена, поскольку откладывать далее решение данного вопроса уже невозможно. С теми показателями туберкулеза, которые у нас имеются на сегодняшний день, не иметь подобного профильного учреждения далее уже естественным образом ведет к катастрофическим последствиям.

Рада Дзагоева