Алан Валерьевич Битиев избран Председателем Союза художников Южной Осетии в январе 2020 года. Не лучший год, чтобы начинать преобразования и решать проблемы, с которыми приходится как-то сосуществовать творческим людям. В планах Союза – привлечение молодых кадров, решение множества проблем от бытовых до правовых, выпуск собственного печатного органа, тесное сотрудничество с российским Союзом художников и вопрос, без которого этим планам не легко будет осуществиться – восстановить систему госзаказов и, таким образом, вернуть достойную оценку труда мастеров кисти.

– Алан Валерьевич, мы встречаемся с Вами в дни, когда произошло печальное событие для Осетии в целом – скончался Народный художник РЮО Хсар Гассиев. В этом плане год сложился тяжелый, в июле ушел из жизни также Народный художник Лаврентий Касоев... Крупные фигуры сферы искусства Алании, сильные личности, повлиявшие в значительной мере на расцвет художественной школы, на раскрытие талантов молодых художников.

– К сожалению, мне не приходилось встречаться с Хсаром Гассиевым лично, хотя с его творчеством знаком близко, а несколько его работ хранятся у нас в Союзе художников. Еще два наших мастера – Вадим Бежанов и Валерий Санакоев, скончались в прошлом году, оба были значительными величинами в нашем деле. Мы с Вадимом Бежановым и Тамерланом Цховребовым собирались по утрам в мастерской выпить кофе и поговорить о жизни. Вадим часто рассказывал истории из жизни Хсара Гассиева, они с детства были близкими друзьями. О том, как отца Хсара Измаиловича арестовали, как «врага народа», а вслед за ним сослали мать, отказавшуюся признать вину мужа. Хсар с сестрой остались с бабушкой. Он был крепким парнем, и было даже время, когда Хсар подрабатывал кулачными боями, потому что занимался боксом и, в общем, не пропал. Хсар полностью сам создал себя как человека и художника. И на Бежанова он оказал сильное влияние, водил его по селам, показывая живописные сельские дома, быт осетин, сцены, которые мы часто видим на работах Хсара. Он представитель Тугановской школы, но со своим знаменитым стилем. Как рассказывал мне Вадим, Хсару понадобилось много лет после окончания Художественной академии в Тбилиси, чтобы преодолеть влияние академизма, который вынуждал двигаться, как поезд по рельсам, найти свой почерк и стать Художником.

– Многие выходцы из Южной Осетии являются мастерами высокого уровня.

– Они все здешние, но некоторые уехали во время войны, и свой творческий путь проходят вне Южной Осетии: Магрез Келехсаев, Шалва Бедоев, Аркадий Кумаритов, Павел Хасиев... Это очень сильные художники, они оказали большое влияние на художественную школу в Северной Осетии. Известно, что наше Художественное училище еще в бытность Туганова было вторым по значимости после Московского среди училищ в СССР. Сюда приезжали из России, из Грузии, и это несмотря на то, что конкурс был иногда 12 человек на место. Если смотреть списки учащихся тех лет, то каких там только нет фамилий. При этом выпускники Цхинвальского училища могли без экзаменов поступать в академии в Москве и Ленинграде.

– Этот уровень в наше время уже утерян, к сожалению.

– Утеряно многое. Двадцать лет простоя сказались не лучшим образом. Долгие годы авторитет Махарбека Туганова еще по инерции держал училище на высоком уровне, потом начались трудные времена, престиж работы художника стал меньше привлекать молодых людей и цениться в обществе... Дух времени диктует свое, одно время ценились только экономисты и юристы, сейчас уже – технологи по нефти и газу, айтишники, векторы изменились.

– Может сейчас молодых людей стало больше привлекать компьютерноехудожественное творчество? Онисчитают, что живопись устарела, это старомодная классика, интересней заниматься графическим дизайном. Каковы перспективы живописи в целом и, в частности, в Южной Осетии?

– Перспективы есть. В прошлом году в Худучилище поступило больше выпускников, чем в прежние годы, а в этом году еще больше. Это отрадно, чем больше людей будет задействовано, тем сильней будет конкуренция, здоровый соревновательный и творческий дух.

– А каков престиж профессии с точки зрения зарабатывать на жизнь?

– Зарабатывать на жизнь – это очень длинный путь, когда ты начнешь зарабатывать именно художеством, тебе будет уже лет 80. Твое имя к тому времени должно стать брендом. В современном мире столько художников, на сайтах с каталогами найдутся работы на любую цену – от одной тысячи рублей до миллионов, конкуренция очень большая. И чтобы создать себе имя, ты должен быть оригинальной личностью, попасть в струю или придумать что-то свое, такое, чтобы все ахнули. К примеру, у нас нет ни одного художника, который жил бы только тем, что продавал свои работы. Я работаю в школе, кто-то в театре, кто-то в училище, другие еще где-то. По-другому никак. Получаешь зарплату и за счет этого занимаешься творчеством.

– А как раньше было? Тоже совмещали?

– Раньше во времена Советского Союза были госзаказы, художники были очень состоятельными людьми, за один сезон можно было заработать на автомобиль, по тем временам это были огромные деньги. Поступали заказы на портреты Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина, картины в духе соцреализма, плакатный стиль с рабочим и крестьянкой к советским праздникам и т.д. Так, в Грузию поступало столько заказов, что они попросту не справлялись и перекидывали часть сюда, нашим художникам. Понятно, что вряд ли в эти годы создавалось что-то чисто национальное, осетинское. Может быть, рисовали портреты Коста Хетагурова, но и Коста сам был частью советской пропаганды, как представитель интернационального советского искусства, как народный поэт, борец против угнетателей. Это была советская идеология, и за нее платило государство.

К примеру, 2020 год в связи со столетием геноцида осетинского народа был объявлен Годом Памяти. Но о том, что можно было бы сделать выставку картин к этой годовщине, у нас заговорили только в этом году. Если бы к нам поступил заказ от государства, скажем, за два года до столетия геноцида, мы смогли бы в этом году провести грандиозную выставку. Мы все патриоты, но у каждого есть свой жанр, и не каждый станет создавать работы, посвященные трагической дате, так, чтобы в нужный момент поискать в мастерской и выудить оттуда что-то, что требуется к случаю или примерно подходит по теме. Художник должен знать, что ему заказали работу, и он ее выполнит. Но, к сожалению, система госзаказов у нас в Республике не работает, проблем много и финансовая – одна из них.

Хотя выход здесь именно в этом – идеологию должно поддерживать государство через систему госзаказов. Мы не политики, но прекрасно понимаем, что искусство – это мощное идеологическое оружие, и готовы участвовать в этом, помочь всеми своими силами. Я не говорю, что госзаказ обязательно долженбыть только в годовщину геноцида, есть много других важных дат и событий, к которым можно приурочить выставку, пригласить гостей и привлечь их интерес к Южной Осетии, показать лицо. Это идеологическая работа, и к тому же потом эти работы остаются в запасниках, и у нас будет, что размещать в музее. Нельзя к мероприятиям государственного значения подходить на авось, мол, там у них найдется что-нибудь. Поэтому без госзаказа эта тема всегда будет мертвой.

– Госзаказ поднимает престиж в целом художественной школы?

– И своей истории! Приглашаешь гостей и показываешь, как в искусстве отражена история народа, нельзя же показывать только послевоенные разрушения, да и нет их уже, двенадцать лет прошло!

– Еще к теме госзаказа: известно, что из Музея пропала картина Туганова «Расстрел тринадцати коммунаров». Прокуратура, насколько нам известно, прекратила дело. В один момент возникла идея, что, может быть, кто-нибудь ее восстановит по эскизам и фотографиям, сделает копию. Это возможно?

– Возможно. Но эта претензия – воссоздать работу самого Туганова – очень серьезная. Поэтому, на подобного рода работу однозначно должен быть государственный заказ. И нужен эксперт, который хорошо знает почерк Туганова и его гамму.

– Вы думаете, что найдутся желающие?

– Даже будет конкуренция. Поэтому я бы создал госкомиссию, куда вошли бы художники, историки, биографы Туганова и другие серьезные люди.

– Следует ли из всего сказанного, что нет должного уровня сотрудничества Союза художников с Правительством?

– Мы рассчитываем на такое сотрудничество, нам это необходимо. Прежде всего, передо мной должны поставить задачу, а я через Совет Союза, довожу до художников требования и условия заказа, и мы вместе решаем, кому поручить конкретику. Но вот этого сотрудничества пока нет. При этом есть моменты, когда по художественной части (и я имею сейчас ввиду не картины) порой приглашают специалистов из другой страны и платят им на несколько порядков больше, чем предполагалось бы платить нам. При том, что мы точно не сделали бы хуже.

– Союз художников РЮО это национальный творческий союз и его задачи должны быть в контексте национальной идеологии. Но, в то же время, это профсоюз, который состоит из живых людей, и у них есть свои проблемы, свой путь.

– Сейчас в Союзе 37 человек. Недавно принятых только трое. Да, это правильно, Союз должен поддерживать своих членов, оказывать помощь в решении обычных бытовых человеческих проблем. Но, к сожалению, у нас редко бывает такая возможность.

– Может ли Союз способствовать направлению талантливых молодых людей на учебу?

– Союз художников может вместе с училищем добиться выделения квоты на обучение для таких ребят. Здесь нужно содействие Министерства культуры и Министерства образования, которые владеют рычагами для получения квот. У нас непосредственно таких рычагов и средств нет.

Надо сказать, что руководство страны оказывало Союзу финансовую помощь, но, возможно, из-за пандемии финансирование с марта приостановлено. За это время мы смогли отремонтировать подвал, заменили электропроводку во всем здании, подготавливаем постепенно наш выставочный зал к ремонту, закупили систему отопления, заменили двери и приобрели муфельную печь для запекания глины и эмалей, оргтехнику.

В помещении при выставочном зале находится кафе, а рядом сувенирный магазин, которые платят нам за аренду. Они сейчас не работают из-за пандемии. Выставочный тоже закрыт, на данный момент Президент помог отремонтировать крышу здания. Мы рассчитывали все закончить весной, думали, что будут выставки к 9 мая, потом в июне к геноциду… Сколько можно проводить выставки в фойе библиотеки и других залах? Кроме того, мы долгое время предлагаем Правительству делать ежегодный закуп картин у художников, скажем, для украшения помещений новых зданий, которых сейчас много строится – учреждения, гостиница, школа, детские сады. Это было бы существенной помощью для нас и наши работы выглядели бы гораздо эстетичней, чем готовые недорогие репродукции и принты.

– Наша газета в течение последних лет неоднократно предлагала отвести территорию бывшего кинотеатра «Фидиуæг» под новый корпус Национального музея, как продолжение комплекса, потому что имеющиеся пространства музея очень скоро заполнятся. В новом комплексе можно было расположить отдельно залы скифской, сарматской и аланской эпох, кобанской культуры, и главное – большой выставочный зал, удобный для размещения крупных работ.

– Это верно. Но наличием только инфраструктуры не решить вопросов развития культуры. Эта сфера дотационная, ее развитие надо поддерживать, и тогда можно получать отдачу.

– Сколько на сегодняшний день на юге Алании заслуженных художников?

– Двенадцать заслуженных и четыре народных. При этом среди наших художников есть заслуженный тренер, заслуженный преподаватель и заслуженный деятель искусств. Чтобы стать заслуженным художником, нужно участвовать в жизни СХ, и нужно определенное количество персональных выставок, хотя бывают исключения из этих правил.

– Почему за последние годы из молодых художников громко о себе смог заявить только Вадим Каджаев?

– Скорее всего, это связано с его внутренним стержнем. У него было сильное желание стать именно художником, он воспитанник Лаврентия Касоева. Здесь все зависит как от преподавателя, так и от самого человека. У Вадима, как мне кажется, не было каких-то других планов – окончить на всякий случай экономический или нефти и газа и, если не пойдет дело с живописью, то он сможет работать по другой специальности. Часто и спортсмены бывают на развилке в определенный период – как жить дальше, и многие из них выбирают не спорт, невзирая на талант и перспективы, потому что сегодня получишь травму и все на этом, на что жить дальше? Лицей дает много талантов, но большая часть из них потом растворяется, не все хотят посвящать себя искусству, возможно, это страх не суметь зарабатывать потом этим. Так вот, Вадим Каджаев, на мой взгляд, избрал именно путь искусства, без вариантов.

– Как Вы относитесь к граффити? У нас это очень популярно в городе.

– Нормально отношусь. Но считаю, что иногда следует все же согласовать тему и место с комиссией или кем-то еще, не знаю. Если огромный рисунок делается где-то в центре города, то надо узнать мнение других людей.

– Суть граффити в том и состоит – никаких комиссий и согласований, полная свобода творчества, чаще всего это бывает сюрприз.

– В центре города все же стоит делать более дорогостоящие изображения, т.е. более долговечные, чем граффити.

– На каком уровне интеграция между Союзами севера и юга Осетии?

– Мы постоянно на связи с председателем СХ РСО-Алании Темыром Маргиевым. У нас тесное сотрудничество, многие члены нашего СХ одновременно являются членами российского Союза – Лаврентий Касоев был, Борис Габараев, Ахсартаг Алборты. В России хорошо знают Ушанга Козаты, Магреза Келехсаева, Шалву Бедоева, Вадима Каджаева, многих других. Я бы очень хотел организовать совместную выставку с северо-осетинскими художниками. Двое наших художников, Тамерлан Цховребов и Борис Габараев, приняли участие в конкурсе к 1100-летию принятия христианства в Алании.

– В РСО-Алании выпускается журнал «Колорит». Было бы неплохо, если бы здесь выходил такой же печатный орган нашего Союза художников.

– В планах это есть, все пока упирается в финансы. У нас, художников, после признания независимости начался этап внутреннего возрождения, просыпаемся потихоньку, смотришь – уже кто-то сделал уборку в своей мастерской...

– В последние годы с развитием компьютерной графики появились художники-халтурщики, на гладком баннерном холсте распечатывают контуры, например, пейзажа, и сверху наносят мазки.

– Я знаю этот холст, он мне нравится, но не для печати, а живописи, если делать работу в стиле реализма – он очень ровный и гладкий, и стоит недорого. Но если автор хочет сделать просто копию собственной картины, он может заказать такой компьютерный контурный принт и пусть делает, что хочет, это его работа. Но среди наших художников таких халтурщиков нет.

– Какие есть возможности у художника продать свои работы?

– Единственное место – «Арт-галерея» по улице Васо Абаева, потому что на выставки редко кто ходит. Придет, к примеру, вдруг кто-то, а «Чермен» закрыт. Данный сервис, конечно, отдельная головная боль. Поэтому нам нужна постоянно действующая выставка в нашем собственном зале. Очень надеюсь, что его ремонт не затянется. В этом случае зал будет открыт все время, там будут выставки тематические, юбилейные, сезонные и т.д., картины будут храниться в запаснике. Зрители смогут прийти в любое время не только посмотреть, но и купить картину. Но пока зал не готов, поэтому – только через магазин. Он очень тесный, там темновато, но и на том спасибо, это хорошее подспорье для художников на данном этапе.

– Большие рестораны, которых стало много в последнее время, не покупают картины для интерьера?

– Богатые рестораны покупают дешевые китайские принты, нанесенные аэрозолем – деревья там всякие, ручьи и прочее, все одинаковое во всех ресторанах, если их обойти. Пока, к сожалению, так.

– В городе есть определенные работы скульпторов, которые вызывают вопросы.

– Я уже говорил, что все такие работы следует делать через комиссию, рассмотреть эскизы и выбрать наиболее достойный. В комиссию должны войти эксперты, которые хорошо разбираются в том, как должен выглядеть объект. Например, когда Сармат Зассеев создавал скульптуру на Зарской дороге, как раз комиссия отобрала его эскиз из нескольких предложенных.

– У нас давно есть идея подготовить подарочное издание «Художники Южной Осетии», начиная с Махарбека Туганова и по сегодняшний день с биографиями и репродукциями, чтобы показать миру, что Южная Осетия это не только август 2008 года. Мы начали эту объемную работу, но нам необходима всесторонняя помощь от Союза художников, чтобы собрать сведения обо всех наших художниках и подготовить материал к изданию. Мы заручились принципиальной поддержкой Министерства культуры, но проект должен быть осуществлен именно с помощью художников.

– Всем, чем можем, мы, безусловно, поможем, это очень хорошая благодарная идея и колоссальный труд.

– Спасибо большое за интересную беседу. И напоследок, скажите что-нибудь позитивное о себе.

– Жив-здоров, работаю, отвожу утром дочку в школу и иду в мастерскую, и так каждый день. Что касается перспектив, то их надо самому себе назначить, а не ждать, что кто-то тебе их принесет. Только в таком случае мы будем двигаться поступательно вперед.

Инга Кочиева