Такой близкий Пригородный район. В боях против ингушских бандформирований в ноябре 1992 года погибли семь добровольцев из Южной Осетии

В эти дни на севере и юге Осетии вспоминают трагические события октября-ноября 1992 года, когда ингушские бандформирования вторглись на территорию Северной Осетии, готовые на любые преступления ради осуществления поставленной националистическими лидерами цели – масштабной дестабилизации ситуации под лозунгом возвращения Пригородного района. Впрочем, лозунгов было много и других – например, «Смерть осетинам!». Это было время, когда уже не работали советские законы, а новые еще не стали нормой на территории, где почва для разжигания национализма легко изобреталась ингушской стороной из самого хода истории.

Принятый в 1991 году Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» предполагал, в том числе и «право на восстановление территориальной целостности», то есть, это была не более чем «неумелая попытка исправления одной несправедливости другой несправедливостью», – как отмечали уже после завершения вооруженного конфликта. Закон был воспринят в Ингушетии как основание для насильственного захвата Пригородного района. 31 октября 1992 года в 6 часов утра вооруженный ингушский отряд вторгся на территорию Северной Осетии, сотрудники поста милиции села Чермен приняли на себя первый удар хорошо продуманной агрессии. Вторжение, поддержанное местной «пятой колонной», продвигалось очень быстро в течение первых суток, количество погибших и раненых росло с каждым часом. Народ Республики объединился и поднялся на защиту своей земли - за каждый квартал, за каждую улицу в населенных пунктах Пригородного района шли бои. В этот трудный час на помощь братьям пришли добровольцы из Южной Осетии, которые вместе с местными ополченцами уже к вечеру 2 ноября выбили бандитские отряды из поселка Южный. «В тяжелых уличных боях, неся потери, гвардия, ОМОН, добровольцы из Южной Осетии постепенно выбивали ингушские группировки из сел Пригородного района – Карца, Октябрьское, Камбилеевское, Дачное, Куртат», – писал в своей статье известный журналист Олег Доев. В этих боях Осетия потеряла многих своих защитников, в том числе семь добровольцев с юга, хотя список может быть неполным. Об одном из них – Эльбрусе Джиоеве – в сегодняшнем номере нашей газеты рассказывают его друзья и близкие.

Казбек Джиоев, брат: Эльбрус был старше меня на год, он родился в 1963 году. Учился в школе №2. Был простым и очень добрым человеком, всегда заступался за тех, кого обижали. Занимался боксом, был очень спортивным и физически сильным. Удивительно, но я воспринимал его как отца – если я где-то поступал не так, как следовало, он мог сказать всего одно слово, и оно действовало лучше всякого воспитания. Окончив школу, Эльбрус поработал один год на заводе ЦАРЗ, потом поступил в Харьковский железнодорожный техникум, откуда его призвали в армию, отслужил в рядах Советской армии в Узбекистане, затем вернулся и завершил учебу. После техникума работал старшим диспетчером на Полтавской железной дороге, на крупной узловой станции. Он приехал в Цхинвал, когда скончался отец и решил остаться здесь, тем более что начинались тяжелые для Южной Осетии времена.

Когда начались события в Северной Осетии в 1992 году, из Цхинвала сразу отправилась одна большая группа добровольцев. На второй день кто-то из ребят приехал оттуда и сказал нашим, что надо ехать как можно быстрей, потому что там идет настоящая война буквально на истребление и надо помочь братьям. И парни стали быстро собираться. Эльбрус заехал домой, взял кое-что из вещей и поехал. Мама ничего не знала, он не стал ей говорить, даже не попрощался, чтобы не пугать. Надо представлять, какая в тот момент была ситуация – трудно было даже бензин раздобыть, им пришлось сначала решать организационные вопросы. Так что уезжали на войну не все вместе, а небольшими партиями, а там уже собирались в группы. Насколько помню, например, отряд Алана Джиоева (Парпата) выехал 1 ноября, а наши 2-го в 4 часа дня. Эльбрус был вместе с одноклассником Геннадием Догузовым и двоюродным братом Анатолием Тадтаевым. Кроме того, уже в Пригородном рядом с ними оказался и другой одноклассник Эльбруса – Алан Бибилов, который, к сожалению, потом погиб в августе 2008 года.

После того, как был освобожден поселок Южный, они двинулись на Карцу. Там был очень тяжелый бой. Ингуши засели в школе, и наши брали ее штурмом, прикрывая друг друга автоматными очередями. Сначала погиб совсем молодой парень из поселка Дзау, возможно, это был Давид Кочиев. После в Эльбруса попала пуля снайпера. Ранение оказалось смертельным. Бой продолжался еще долго, и, в конце концов, Карцу наши ребята освободили, но какой ценой!..

Мы привезли моего погибшего брата домой. Я ничего не соображал от горя и даже не знал, что на каждого погибшего выделялась определенная сумма на похороны. Искали машину, где-то просили горючее… Эльбруса похоронили на кладбище во дворе школы №5. Родные настаивали везти его в деревню на родовое кладбище, но к нам пришел Бала Бестауты и передал просьбу товарищей – пусть Эльбрус, которого все так любили, будет покоиться здесь среди погибших ребят, на мемориальном кладбище, чтобы всегда можно было прийти, положить цветы на его могилу… Ингушская пропаганда всячески старалась осквернить имена наших героев, рассказывая на весь мир о «необыкновенных зверствах кударцев» в отношении «беззащитного ингушского населения», поэтому очень важно, чтобы люди знали о тех, кто погиб за родную землю в справедливой войне против агрессоров.

Геннадий Догузов, Анатолий Тадтаев (Малыш), Георгий Джиоев – близкие друзья Эльбруса.

Анатолий Тадтаев, двоюродный брат: Прежде всего, если бы Эльбрус сегодня был жив, он никому бы не позволил рассказывать о себе, он не любил выделять себя среди других, считал, что каждыйделает свое дело. Его даже не раздражало, когда кто-то при нем хвастался своимиподвигами. Мог только смотреть на хвастуна с удивлением, сдерживая улыбку.

Геннадий Догузов, бывший «афганец»: У нас был очень дружный класс, многих наших одноклассников хорошо знали в городе: Алан Бибилов, Леня Терликов, Гия Хабалов, Инга Битиева, Ванда Парастаева... Эльбрус был глубоко порядочным человеком. Занимался боксом, тогда все занимались спортом, но он был очень сильным, и при этом обладал лидерскими качествами. Но никогда не пользовался своей силой, был искренне отзывчивым человеком, и не на словах, старался реально помочь человеку.

Георгий Джиоев: Он был младше нас, но выглядел старше, был высоким и крупным, а еще после армии отрастил бороду. Однажды Эльбрус приехал ко мне в воинскую часть, я служил в Тбилиси в учебке. К нам зашли в казарму и сказали, что к Джиоеву отец приехал. Я очень удивился, вышел, смотрю – стоит Эльбрус в своем большом полушубке, с бородой, огромный такой. Он ехал в аэропорт, но сначала решил проведать меня.

Анатолий Тадтаев: Помогал даже незнакомым людям. Однажды мы с ним увидели из окна машины, как прохожий, глубокий старик, свалился в канаву, полную грязной воды. Эльбрус выскочил из машины и немедленно втащил его в салон. Мы отвезли его и помогли подняться в квартиру.

Геннадий Догузов: К моменту начала событий 1989 года Эльбрус был уже в Цхинвале. Мы не считаем особым героизмом то, что находились на месте противостояния с грузинскими колоннами 23 ноября, но в любом случае считаем героями весь город, всех горожан, которые там стояли.

Георгий Джиоев: В 1989-м, в начале войны, ни у кого из нас не было оружия, только у Эльбруса было отцовское ружье. Штаб находился во Дворце бракосочетаний – «штаб Алихана Пухаева», так его называли. Они нам говорили, что делать, куда идти. И вот нас отправили на Присскую возвышенность, мы пошли вслед за Эльбрусом, а он видел, что положение наше не равное, и говорит: «Ладно, идите за мной, и если я упаду, вы возьмете оружие и пойдете дальше». Такой он был человек.

Геннадий Догузов: Во время войны у нас была своя группа, Эльбрус участвовал во всех серьезных столкновениях: в с.Прис, в районе ЦАРЗ, Знаурском районе… Везде, где шли бои, где была стрельба, где нужны были силы, он участвовал. Не говорю, что он был выдающийся – он был одним из защитников, просто предельно чистым и честным человеком. Когда после войны начались т.н. «разборки» между участниками боевых действий и даже стала проливаться кровь, Эльбрус очень тяжело это переносил. Многие опасались вмешиваться, но он мог сказать свое веское слово, упрекая ребят в недопустимости таких столкновений между братьями по оружию. Мы с ним в тот мрачный период нашей истории служили в миротворческом батальоне, но он скоро ушел оттуда. У нас у всех тяжело происходил отход от военного образа жизни, но Эльбрус однозначно был готов к мирной жизни, домашнему очагу. Он этого очень хотел.

В октябре 1992 года мы с тревогой следили за тем, что происходило на севере. Уже было ясно, что ингушские экстремисты не остановятся, постоянно происходили нападения, похищения и убийства людей. И когда война началась, мы были готовы ехать на помощь…

Анатолий Тадтаев: Мы собрались сна-

чала на трех машинах, «жигулях». Ехали вверх по улице Сталина, когда нас увидел Эльбрус, спросил, куда мы направляемся и сразу сел в машину. А мы уже сложили в багажник оружие, собирали еще какие-то вещи по городу, и должны были посадить к себе одного парня, но Эльбрус занял его место. Заскочили к нему домой, он взял там кое-что, и мы поехали. Прибыли в Северную Осетию и застали жестокий бой за поселок Южный, с ходу приняли в нем участие. После боя, когда поселок был освобожден, пошли в дом к тете нашего друга отдохнуть до утра. Нас накормили и постелили на полу, Эльбрусу же, как старшем брату, мы уступили место на диване. Мы долго еще не спали, шутили, вспоминали детали боя, радовались, что помогли взять Южный. Он лежал, облокотившись на руку, и как-то задумчиво грустно смотрел на нас молча. Таким я его и вспоминаю всегда. Утром на рассвете мы встретились с группой Алана Джиоева (Парпата) у гостиницы «Владикавказ», там были все наши. Обсуждали, как лучше брать Карцу. Решили, что одна часть ребят пойдет через город, а другая через Чермен и Октябрьское, чтобы замкнуть с двух сторон ингушские отряды. Не было каких-то командирских приказаний или чего-то вроде, мы вообще были сами по себе, там никто не строил из себя командира, всё решали вместе. В общем, мы пошли че-рез Чермен и затем через Октябрьское приблизились к Карце. Уже начался бой, было очень много наших ребят, не буду кого-то отдельно выделять, продвигалисьдворами. Там со стороны Октябрьского, на въезде в Карцу, стоит школа, из которой нам надо было выбить ингушей, и вот там, прямо на середине улицы, был убит один из наших парней. Уже вечерело и мы между собой договорились, что нельзя оставлять его здесь на ночь, по тому что ингуши имели обыкновение издеваться даже над мертвыми. Толик Ко- чиев на БТР подъехал к месту, где лежал погибший, но шла сильнейшая стрельба и никто не смог бы выйти из машины, тогда они открыли люк, каким-то образом смогли подцепить убитого и вы-тащить его к нам. Надо было отнести тело в сторону Октябрьского и передать его местным парням. Мы сорвали дверь с петель, положили на него убитого, и четверо парней подняли его, одним из них был Эльбрус. Я находился рядом вместе с Гермагеном Тедеевым (Гебо) и Геной Догузовым, Эльбрус взял меня за руку и попросил: «Ты крепче меня духом, давай ты понеси убитого парня, я не могу». Я взялся со своего края двери, которую мы использовали вместо носилок. Отнесли к окраине, передали погибшего осетинам в Октябрьском, после чего я присел перевести дух буквально на минуту, как вдруг прибежал Гена и сказал, что Эльбрус ранен. Я понимаю очень четко, что если бы он понес убитого, а не я, он был бы жив сейчас, а меня, возможно уже не было бы, и это очень тяжело принять. Мы еще не знали, что Эльбруса уже нет, побежали искать его, носились по больницам в полном отчаянии, ногой открывая двери, врываясь в перевязочные, мы искали его среди живых! В одной из больниц увидели, как Алану Санакоеву (Парчи) зашивали и перевязывали рану. Везде мы слышали от людей искреннюю боль за наших раненых и погибших: «Наши братья южане за нас отдают свои жизни!»… Эльбруса мы нашли в морге одной из больницы рядом с телом Вла Тедеева, квайсинского парня, погибшего за день до Эльбруса в боях за Южный. Они и на кладбище Пятой школы похоронены рядом. «Такого богатыря потеряли», – сказал врач, который сопровождал нас. Пуля прошла через широкую грудь Эльбруса наискосок и вышла через спину. Его «разгрузка» была прострелена в этом месте... Мы были очень близки с ним, и я не знаю, как смог этоперенести...

Когда хоронили Эльбруса, мой отец сказал, что «у Хазби Джиоева было три сына, он дал им имена Эльбрус, Казбек и Хох– по названиям вершин Кавказа. И самый высокий из них сегодня уходит от нас».

Эльбрус Джиоев награжден посмертно медалью РСО-Алания «Во славу Осетии», как и Владимир Тедеев. В статусе медали указано, что она вручается, в том числе, за поддержание законности и правопорядка. О добровольцах из Южной Осетии, сложивших головы в боях с ингушскими бандформированиями, известно очень мало, они заслужили того, чтобы их знали и помнили, как героев, которые не раздумывая пришли на помощь братьям в трудный час. И отдали свои жизни за сегодняшнее мирное небо над нашей Осетией.

Список добровольцев из Южной Осетии, погибших в боях против ингушских бандформирований в Пригородном районе в ноябре 1992 года:

1. Баззаев Эдуард – п. Квайса

2. Джиоев Эльбрус – г. Цхинвал

3. Джиоев Иван – с. Итрапис

4. Кочиев Давид – п. Дзау

5. Кокаев Мераб – г. Цхинвал

6. Тедеев Владимир – п. Квайса

7. Хугаев Вадим – с. Часавал

Инга Кочиева

На фото:

1. Эльбрус Джиоев (в центре) с друзьями.

2. 23 ноября 1989 года. Эльбрус Джиоев (первый справа)вместе с другом Георгием Джиоевым (с флагом) среди защитников города.

Опубликованно: 03-11-2025, 15:17
Документ: История > https://respublikarso.org/history/6187-takoy-blizkiy-prigorodnyy-rayon-v-boyah-protiv-ingushskih-bandformirovaniy-v-noyabre-1992-goda-pogibli-sem-dobrovolcev-iz-yuzhnoy-osetii.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.