Южная Осетия. Хроника повседневности |
История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-14).
«Десять умножить на 38 или на 40?» – заведующий молочной фермой Хасан Цховребов перестал записывать в блокнот и обернулся к экспедитору Кола Бекоеву. «Скажи-ка мне, эти фляги по 38 или по 40 литров?». Мужчина, закинув очередной бидон с молоком в кузов грузовика, отер пот и улыбнулся: «Смотря как посмотреть. Если государству молоко сдавать, то 38 литров, а если домой – то 40!». Но заведующий все еще был в раздумьях, было видно, что его что-то тревожит. «Вот посчитал я надои от наших коров, и кажется мне, что план по сдаче молока в этом месяце мы не осилим!», – поделился он своей озабоченностью. «Может быть, мы наше молоко покрестим?!» – Кола снова решил съязвить, ведь термин «крестить» употреблялся в том случае, когда на ферме молоко разбавляли водой – по аналогии с крещением в церкви в водяной купели. Завфермой среагировал моментально: «Уж тебе лучше знать, как это делается. У твоего вина вообще вкус не винограда, а реки Лиахва!». Многие виноделы, чего уж тут греха таить, в процессе приготовления вина добавляли в него воду и сахар. Был такой грех и за Кола Бекоевым. Но тут пришлось сменить тему разговора, так как во двор фермы на лошади заехал председатель колхоза Гаврил Джиоев. Ему уже второй год обещают внедорожник «газик» – автомобиль повышенной проходимости «ГАЗ-69», но пока приходится объезжать хозяйства на лошади. Председатель слез с коня, привязал его к фонарному столбу и подошел к работникам фермы. В это время доярки Люба и Машо процеживавшие через марлю в бидон молоко, увидев Джиоева, прервали свою работу. Поздоровавшись со всеми, председатель обратился к завфермой: «Хасан Иванович, план в этом месяце будет по молоку?!». Цховребов бодро отрапортовал: «Раз партия сказала, то мы ответим – плану быть!». Зная требовательность и крутой нрав председателя колхоза, заведующий фермой решил выдать желаемое за действительное. «Вижу, что молоко все же придется крестить. Только так план и выполним!» – вполголоса сказал Кола, наблюдая, как бодро рапортует завфермой. Уж он то знал, что план по надоям на ферме не удается выполнить с начала года. Впрочем, сложности были не только с этой фермой. По всей Юго-Осетинской автономной области в колхозах средний надой от одной коровы составлял всего 1 500 литров в год. А в некоторых хозяйствах так вообще 900 литров, с такими показателями, как заметил на партсобрании один районный начальник, коммунизма не построишь и Запад не догонишь. Хотя были и отдельны рекордсмены. 7 марта 1958 года в зале Облисполкома в Сталинире (Цхинвале) прошел областной слет передовых доярок. Среди выступивших на мероприятии передовиков была Сирана Гусоева из колхоза с.Цинагар Ленингорского района. Ей было чем гордиться – за дояркой было закреплено 9 коров, от каждой из них она получила по 2580 литров молока. В следующем году Гусоева обязалась увеличить надои до 3500 литров, а это уже тянуло на рекорд по всему Советскому Союзу… Пока председатель колхоза и завфермой в стороне обсуждали плановые показатели, обе женщины тащили к машине очередной бидон с молоком. Грузчики смотрели на усилия доярок безучастно, очевидно, полагая, что их участие заключается только в погрузке. Но эта ситуация резко изменилась после грозного окрика председателя – мужчины без лишних слов, но с обреченным видом, сменили доярок на переноске тяжестей. «Да ничего бы с дамами не стало, они и бóльшие тяжести таскают», – заметил завфермой. Председатель не стал возражать. «Это верно, вот недавно заехал я на колхозное поле, где колхозники закончили собирать кукурузу. В этот момент на делянку пришла старушка Маро из соседнего села, и попросила охапку кукурузных стеблей», – сказал Джиоев. Понятно, что женщине, которая годилась ему в матери, председатель отказать не мог. «Бери, бабуля, сколько сможешь, сказал я Маро по доброте своей. Подумал, ну сколько старушка унесет на своей спине, поэтому предложил даже завезти ей стебли к ней домой на грузовой автомашине. Но я недооценил бабульку», – продолжал Гаврил Джиоев. Старушка не дала себя долго упрашивать, лишь ответила, что и сама все до дому донесет. «Своя ноша не тянет!» – заметила Маро, и тут же стала бойко сгребать клюкой кукурузные стебли в большую кучу. Так, вскоре образовался небольшой стог, после чего женщина непостижимым образом пронырнула под стог, скрывшись в его гуще. Мгновение спустя стог зашевелился и стал… двигаться в направлении села. Из кучи были видны лишь ноги старушки в старых галошах – со стороны казалось, что по полю стог передвигается самостоятельно. «Я тогда подумал, что уж лучше бы отвез бабушке кукурузные стебли на грузовике, меньше бы получилось отдавать колхозного добра», – свой рассказ Джиоев завершил с улыбкой. Пока начальство беседовало, работники фермы загрузили все бидоны с молоком в кузов грузовика, и машина выехала в направлении с.Арцеу. Здесь уже их ждала автомашина с желтой цистерной, на которой большими синими буквами было написано «МОЛОКО». В трехтонную емкость сливали все надоенное на колхозных фермах молоко, и автоцистерна выезжала в соседний грузинский город Гори, где был молочный завод. Работа на молоковозе считалась прибыльной. И вот по какой причине. Ушлые водители опускали в цистерну привязанный к веревке чурбак. Машина обычно двигалась по разбитым сельским дорогам, ее трясло на ухабах, молоко взбалтывалось, и сбитая масса прилипала к чурбаку. Вернувшись с рейса домой, водитель доставал чурбак и соскабливал с него почти готовое сливочное масло. Вот такой был навар у водителя молоковоза…
Р. Кулумбегов (продолжение рубрики следует)
Опубликованно: 25-03-2024, 15:27 |
Вернуться назад |