Из дневников Умара Кочиева (часть 7)

Наша газета предлагает выборочную публикацию воспоминаний одного из ярких представителей интеллигенции Южной Осетии середины прошлого века Умара Степановича Кочиева (Хъоцыты). У.Кочиев (1903-1985) – инженер-строитель, кандидат технических наук. Принимал активное участие в становлении Советской власти на юге Осетии. Руководил строительством участков Сухум-Гагра (1938), Гори-Сталинир (1939), Закавказской железной дороги, мостов в Южной Осетии. Участник Великой Отечественной войны. Автор ряда научных работ. Работал на разных ответственных должностях в Южной Осетии. В воспоминаниях У.Кочиева история Южной Осетии предстает перед нами увиденной глазами очевидца. Без прикрас и исторических измышлений.

(Продолжение. Начало в № 70-83)

Поздней ночью стало известно, что был убит еще один человек. А утром, к часам 9-ти, вернулись из Авневи Цховреба​швили, Хубаев, Квливидзе и стало достоверно известно следующее.

Днем, в жаркую пору, в селении Авневи, когда все были на полевых работах, появился молодой красноармеец в полном вооружении и попросил на ломанном русском языке у одной старушки воды. Старушка, увидев молодого бойца, разжалобилась, и вместо воды напоила его вином. Сильно охмелев, боец начал выкрикивать на своем языке (он оказался ингушом) какие-то слова и стал двигаться на север к горам. На его крик сбежались колхозники, и кто-то, приняв ингушский язык за немецкий, подал мысль, что этот тип никто иной, как немец, выброшенный десантом. И когда вооруженные колхозники-ополченцы приблизились, к нему, он убежал, отстреливаясь, и спрятался в кустарнике у села Убиат. Затем позвонили об этом случае в Сталинир и Знаур в несколько преувеличенном виде.

Прибывшее милицейское подразделение во главе с Каджаевым блокировало место укрытия преступника, и ему было предложено сдаться. Тот отказался. Тогда Каджаев вышел из укрытия и во весь рост двинулся на него. Тот выстрелил, и Каджаев упал, тяжело раненный. Тогда к нему начал ползти зам.начальника Цховребов Илья Бибоевич, чтобы вытащить Каджаева для оказания ему медицинской помощи. Однако меткая пуля дезертира (как потом выяснилось, этот ингуш служил в одной из Сурамских частей и дезертировал с целью пробраться к себе на родину) сразила Цховребова насмерть. Тогда решили подождать и брать преступника утром.

Однако когда утром прочесали кустарник, то дезертира не обнаружили. Начали осматривать все кругом, и нашли в одном месте брошенную винтовку, в другом месте патронташ, а затем ботинки....

Через пару дней преступника нашла милиция Карельско​го района спящим в винограднике. По приговору трибунала его расстреляли…

Между тем, в городе проводилась необходимая работа. В частности, три школы Сталинира были оборудованы под военные госпитали. Комплектация их медицинским и обслуживающим персоналом были закончены к 20-му января 1942 г., а 21 января, вечером, на станцию Сталинир уже прибыл первый эшелон раненных бойцов.

В эту ночь, в десять часов вечера, мне позвонил из ЦК Топуридзе и сообщил:

– Тов. Кочиев, Вам предстоит командировка на Северный Кавказ. Поэтому одевайтесь потеплее и выезжайте завтра на заседание Бюро ЦК Грузии в Тбилиси.

– На какой срок и куда предстоит командировка?

– Месяца на полтора. На Северный Кавказ.

Ровно в 10 часов утра началось заседание Бюро ЦК КП (б) Грузии, где присутствовали вызванные ответственные работники, численностью около 50 человек. Тов. Чарквиани, открыв заседание, зачитал телеграмму представителя Ставки Верховного Главнокомандования начальника Политуправления Вооруженных Сил СССР Мехлиса Л.З., адресованную первому секретарю ЦК КП (б) Грузии Чарквиани. Он просил командировать на Крымский фронт ряд ответственных партработников для усиления политработы в национальных частях.

В этот же день нам выдали военное обмундирование, командировочные удостоверения. Вечером погрузились в специально выделенные мягкие вагоны поезда Тбилиси – Краснодар и ночью двинулись в путь (через Баку).

25 января ночью мы уже были в Краснодаре, а 26 числа утром прибыли в Новороссийск. Здесь нас посадили в военный катер, оснащенный зенитной артиллерией. Вскоре на нас налетела немецкая авиация и начала бомбить катер. День был очень пасмурный, черные тучи спускались низко, но это не спасало нас от бомбежек. Зенитки яростно обороняли нас. Налеты вражеских самолетов повторялись несколько раз, вплоть до прибытия в Керчь, но мы остались невредимыми: видимо низкая облачность и штормовое море спасло нас от гибели...

Крымский фронт

К вечеру 26 января 1942 года мы прибыли в Керчь. Переночевав в полуразрушенном доме, утром явились в штаб Крымского фронта. Здесь нас принял на­чальник Политуправления фронта, член Военного Совета, дивизионный комиссар Ф.А. Шаманин. Тов. Мехлис в это время находился на передовых позициях. Шаманин объяснил цель нашего прибытия в Керчь. После перед нами выступил и Мехлис – начальник Политуправления Вооруженных сил СССР.

…Этой же ночью мы, прошагав 10 км по мокрому снегу и глубокой грязи, добрались до сел. Акмонай, где был расположен штаб дивизии. Как только вступили в село, начался интенсивный минометный обстрел, продолжавшийся до темноты. Мы все впервые оказались под таким жутким огнем. Особенно ужас наводил душе​раздирающий вой мин при приближении к нам. Когда раздавался взрыв мины, чувствовалось облегчение от того, что смерть миновала тебя. При этом обстреле не было людских жертв, только разрушено несколько домов…

…Личный состав дивизии состоял из грузин и только частично армян и осетин (из Грузии), за исключением разведподразделений, которые были укомплектованы в основном из русских и украинцев. Как-то в частях получили приказ откомандировать из разведподразделений всех украинцев, в результате чего эти подразделения сильно поредели. В связи с этим нас – комиссаров частей – созвал комиссар дивизии и предложил каждому из нас представить к 15-00 список грузин-добро​вольцев, из особо благонадежных, желающих послужить в разведке. Но при этом предупредил, чтобы запись была сугубо добровольная. Я собрал, на мой взгляд, самых надежных саперов и, объяснив цель вызова, сказал:

– Прежде чем записаться в разведчики, подумайте, что от разведчика требуется, помимо бесстрашия, также трезвость ума, беззаветная преданность Родине и готовность выполнить любое трудное задание. Если вы не чувствуете в себе эти качества, то лучше не записывайтесь. Подумайте хорошенько и скажите свое слово.

После некоторого раздумья добровольцами записались только… два человека, их данные я передал комиссару дивизии.

Однако, и так возвращаясь с чувством неудовлетво​ренности, я заметил, что около моей комнаты стоят эти два записавшихся. Через некоторое время обратились ко мне:

– Товарищ комиссар, – сказал один из них, – мы очень извиняемся и просим Вас вычеркнуть нас из списка добровольцев-разведчиков: мы еще раз подумали и пришли к выводу, что не сможем быть разведчиками…

Делать было нечего. Я снова пошел к комиссару дивизии и все время думал, как выйти из неудобного положения, в котором оказался. Однако, страшно волнуясь, набрался храбрости и доложил, что мои добровольцы пошли на попятную. Комиссар, заметив мое волнение, поспешил успокоить, заявив:

– Знаю, знаю! В других частях произошло то же самое!..

(продолжение в следующем номере)

Опубликованно: 16-10-2023, 15:00
Документ: История > https://respublikarso.org/history/5033-iz-dnevnikov-umara-kochieva-chast-7.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.