В исторических хрониках много свидетельств о военном искусстве наших предков скифов, сарматов, алан. Однако, в описании летописцев древности их военная организация, несмотря на обилие фактов, предстает все же достаточно поверхностно. Только аланское войско, и то благодаря римским источникам, определяется как хорошо структурированная сила. Скифы, например, вообще упоминаются как молоорганизованная орда, которая налетает на противника тучей, осыпая его стрелами и дротиками. Единственное, что оказывается достойным пера большинства древних хронистов, так это стрельба с коня из лука вполоборота назад и тактика ложного отступления. То же и в отношении сарматов, закованных в броню, вооруженных длинным копьем и абсолютно беспомощных при спешивании с лошади. Аланы описываются умелыми войнами, но тоже преимущественно всадниками с добротным личным вооружением. Даже современные исследователи не указывают на сложность и разносторонность военной организации скифов, сарматов и алан.

Одним из важных источников определения прошлого осетинского народа являются свидетельства многочисленных путешественников и исследователей, побывавших в местах его расселения. Монахи-миссионеры, торговцы, военные, люди, волею судеб оказавшиеся в Осетии, а позже и научные работники, оставили нам бесценные факты по истории и этнографии алан и их прямых потомков осетин. Наиболее интересные и содержательные из этих хроникальных свидетельств мы продолжаем публиковать на страницах нашей газеты.

В истории христианства немало мучеников аланского происхождения. Причем часть из них стала таковыми задолго до того, как в самой Алании христианство стало официальной религией. Наиболее известные святые-мученики это Николай Двальский (Туальский) и Христодул, «званный осетином». Но наибольший интерес представляют все же святые мученики Сукиас и его 16 аланских сподвижников. Для большинства людей, знакомых с этим именем, известно немного. Был такой знатный алан Баракад, прибывший с аланской царевной Сатаной (Сатеник) в Армению. Согласно договору между армянским и аланским правителями заключался династический брак. Здесь Баракад и его 16 знатных спутников принимают христианство. По прошествии времени аланский царь посылает к ним гонца с требованием вернуться на Родину. Баракад, получивший при крещении имя  Сукиас  и  его  спутники  отказываются. За неповиновение они были убиты аланскими эмиссарами. Такова в общих чертах легенда о Сукиасе (Баракаде) и его  аланских  сподвижниках.  Но  эта история, конечно же, более содержательная. В I веке нашей эры в Армению вторгается большое аланское войско. В его составе также военные дружины Иберийского царства и северокавказские военные отряды. Это обычный для того времени поход за добычей для алан, а для иберийцев – попытка с помощью сторонней силы сломить все возрастающее влияние Армянского царства в Закавказье. В истории это вторжение сохранилось и в связи с именем аланской царевны Сатаны (Шатаны), ставшей впоследствии армянской царицей по имени Сатеник.

Работа в ЧОН. Днем мы все, чоновцы, работали в учреждениях, а в тревожные дни вечером, вооруженные винтовками, собирались в штабе и здесь распределялись по постам и секретам. Как-то, в один из неспокойных дней, Матэ, распределив чоновцев по постам, ушел домой, почувствовав недомогание. В штабе за себя оставил меня, предложив держать при штабе тех, которые еще должны были подойти попозже. Однако никто больше не вышел на дежурство. А дело было в том, что дисциплина в отряде ЧОН была к тому времени ослаблена, особенно среди от­ветственных работников. Они заявляли так: «мы и дома, отдыхая, находимся начеку, и в случае малейшей тревоги явимся сразу в штаб».

Ночью, около 12 часов, я пошел к Матэ и, доложив ему обстановку, предложил устроить ложную тревогу, чтобы проверить, как будут вести себя те, которые не вышли на дежурство. Он одобрил мое предложение и приказал выполнить его.

И вот через полчаса было инсценировано нападение на наши юго-восточные и южные посты, сопровождаемое сильной ружейной стрельбой. Активным участником этой операции был самый молодой, но очень смелый и отважный чоновец Джидчоев Николай (Коля) Петрович.

В январском номере газеты «Коммунист» за 1953 год было опубликовано ин-формационное сообщение о кремлевских "врачах-убийцах", якобы готовивших покушение на Сталина. Поводом для начала дела послужило письмо врача Лидии Тимашук о неверном диагнозе, поставленном группой врачей А. Жданову. Эта история началась в 1948 году, когда в Кремлевской больнице от сердечного заболевания умер член Политбюро А. А. Жданов. Тогда-то врач Тимашук и написала в охрану Сталина донос, что Жданова лечили неправильно. Через некоторое  время Сталин вспомнил об этом письме, и распорядился начать «дело врачей». 22 января бдительный медработник Л. Тимашук была награждена Орденом Ленина. 5 марта 1953 года умирает уже сам Иосиф Сталин. Надо ли говорить, что полосы всех газет были отданы теме скорби по кончине «отца всех народов». По всей стране был объявлен траур. В столице Южной Осетии – Сталинире, городе, носящем имя руководителя страны, повсеместно были вывешены траурные флаги. На следующий день пост руководителя СССР занимает Маленков. Интересно, что через месяц после смерти Сталина врачей, обвиненных по ложному доносу, освобождают, а Л.Тимашук лишают государственной награды.

…Родился я 25 августа 1903 г. в сел. Тонтобет (Дзауский район РЮО) в бедной крестьянской семье. В этот день мать моя, Екатерина Георгиевна Санакоева, утром на рассвете вместе с другими сельчанами пошла на сенокос в селение Раро, в 7 км от нашей деревни, причем  дорога шла по затяжному, крутому подъему. Поработала она целый день, и когда вечером спустилась домой, у нее начались схватки. Она ушла в хлев и там родила меня. Отец мой, Степан (Гула) Падович Кочиев в это время находился на отхожих промыслах, дабы заработать на содержание семьи. Своего раннего детства я почти не помню. Осенью 1907 года наша семья переселилась в местечко Цхинвал. Здесь отец купил пахотную землю, и наша семья занялась хлебопашеством. В свободное от сельских работ время отец занимался мелочной торговлей в крохотной лавке. Но вскоре обанкротился, благодаря своей доброте и исключительной честности. Большей частью товар отпускал в кредит, а потом и половины долга не собирал. В школу я пошел с 8 лет,  т.е. в 1911 году. В Цхинвале в те годы существовало только начальное училище. Учеба в школе велась довольно-таки несистематично. Вдобавок я очень часто пропускал занятия, иногда месяцами, по состоянию здоровья. В особенности нерегулярные были занятия в годы первой империалистической войны. Пo соседству с нами про­живала семья Котаева Михаила,  с которой наша семья была в близких отношениях. Я очень подружился со старшим сыном Михаила – Сардионом, который был на год старше меня.

Одним из важных источников определения прошлого осетинского народа являются свидетельства многочисленных путешественников и исследователей, побывавших в местах его расселения. Монахи-миссионеры, торговцы, военные, люди, волею судеб оказавшиеся в Осетии, а позже и научные работники, оставили нам бесценные факты по истории и этнографии алан и их прямых потомков осетин. Наиболее интересные и содержательные из этих хроникальных свидетельств мы продолжаем публиковать на страницах нашей газеты.

Филарх, греческий историк риторического стиля (239 год до н.э.):

«…Скифы перед отходом ко сну берут колчан и, если провели данный день беспечально, опускают в колчан белый камешек, а если неудачно – черный. При кончине каждого лица выносили колчаны и считали камешки; если белых оказывалось больше, то покойника прославляли как счастливца. Отсюда и произошла пословица, что наш добрый день выходит из колчана...».

Впервые в январе 1952 года в Юго-Осетинской Автономной области (ЮОАО) была организована централизованная заготовка лома черных металлов. На 1952 год был определен план в 896,5 тонн. Специально образована контора «Главвторчермет», которая принимала металлолом от населения. На сбор лома черного металла мобилизовывались государственные органы, молодежь, школьники. Начальнику железнодорожной станции Сталинира вменялось в обязанность бесперебойная подача железнодорожных вагонов для перевозки металлолома. 15 мая решением Облисполкома к государственным наградам были представлены руководители школ и учителя. К «Ордену Ленина» были представлены Е.Волякина, учительница средней школы пос.Дзау и В.Цховребова, преподаватель Гуфтинской школы, орден «Знак Почета» получила О.Кулаева, учительница Сталинирской 2-й мужской школы, медалью «За трудовое отличие» была награждена учительница Монастерской начальной школы Ленингорского района О. Алборова, учительница Икортской средней школы Л.Челидзе, учительница средней школы села Джер К. Кулумбегова, учительница школы села Хеит Т.Табатадзе.  В июне гимнасты из Южной Осетии выиграли переходящий Кубок Грузии по гимнастике. В команде были гимнастки Т.Кокоева, М.Михайлова, А.Касрадзе, А.Кабисова. Воспитанник Южной Осетии легкоатлет Олег Мамонов вошел в сборную команду СССР и стал участником XV Олимпийских игр, проводимых в Финляндии.

В истории вооруженных конфликтов всегда есть эпизоды, которые становятся знаковыми. Такие события-символы как «расстрел под Хатынью», «бомбардировка Хиросимы», «атака на Перл-Харбор», «бойня в деревне Сонгми» ассоциируются с конкретными событиями. Подобные символы есть и в Южной Осетии. В новейший период – это Зарская трагедия, а с первым геноцидом южных осетин связан факт расстрела 13 коммунаров. О том, как были расстреляны участники движения за независимость Южной Осетии написано много. Известны и их имена. В общих чертах описана и сама казнь у селения Прис. Но оставались неизвестны имена убийц и детали злодеяния. Считается, что коммунары пали жертвой грузинских гвардейцев, захвативших летом 1920 года Цхинвал. А среди расстрельщиков был Артем Лохов, имя которого в народе стало символом национального предательства. Между тем, при всей верности такого положения, правда оказалась более шокирующей.  Впервые обстоятельства дела о расстреле 13 коммунаров рассматривались 5 декабря 1921 года. Следствие вел следователь отделения №3 грузинского чрезвычайного комитета – ЧК Александр Гинкулов. Под следствием находилось 20 человек, еще 12 человек были в бегах, пятеро из обвиняемых к этому моменту были мертвы. Среди содержавшихся под арестом члены меньшевистской гвардии, священник и врач, принимавшие прямое или косвенное участие  в казни коммунаров («Борьба трудящихся Юго-Осетии за советскую власть» Сталинир.1960 г.)

Не многим известно, что на территории Южной Осетии уже в раннем средневековье существовал город населенный аланами, предками осетин. Вначале были легенды, рассказанные местными жителями высокогорного ущелья Урстуалта (Дзауский район) о таинственном городе и его жителях. Но в них мало кто верил, считая их плодом художественного вымысла. Однако археологические раскопки, начавшиеся в 1965 году, показали, что в верховьях реки Большая Лиахва у селения Едыс действительно находятся следы поселения городского типа. В нем было около ста строений: жилища, хозяйственные постройки, мастерские. Город располагался на склонах небольшого холма. В верхней части поселения находилась цитадель, фундамент которой сохранился до наших дней. Этот холм местные жители издавна называли «Царциаты калак» т.е. город Царциатов, это же наименование перешло в научной литературе и к раскопанному городищу. К сожалению, сейчас невозможно узнать, как называли свой город сами его жители. Известно лишь то, что в грузинских письменных источниках есть упоминание о населенном пункте «Едис калак» (слово «калак» тюркского происхождения означающее «город»). Первое время было неясно, кем были жители древнего поселения. Считалось, что это были Царциата – легендарный народ, герои осетинского национального фольклора. Однако археологические раскопки показали, что город населяли вполне реальные, а не мифические аланы.