Сегодня в связи с событиями на Украине часто говорят о возможности третьей мировой войны. Между тем, вероятность термоядерной войны была реальной намного раньше, в октябре 1962 года. Тогда вооруженный конфликт между СССР и США мог начаться из-за прямого противостояния на Кубе. Этот опасный эпизод в историографии получил название «Карибский кризис».

Карибскому кризису предшествовало размещение в 1961 году Соединёнными Штатами в Турции ракет средней дальности «Юпитер», напрямую угрожавших городам в западной части Советского Союза, доставая до Москвы и основных промышленных центров. Напомним, что тогда в противовес американской угрозе на территории Южной Осетии был размещен дивизион тактических ракет «Р-12» с ядерными боеголовками, способными поражать авиабазы США в Турции и позиции самих ракет «Юпитер».

В этот же период США разрабатывало планы вооруженного вторжения на Кубу для смещения правительства Фиделя Кастро. Ранее это попытались сделать кубинские контрреволюционеры, но потерпели поражение. Сейчас ситуацию планировали «выправить» вооруженные силы Америки. Ф.Кастро в рамках межгосударственных соглашений с СССР попросил военной помощи для защиты от возможного вооруженного вторжения и такую поддержку получил. Советский Союз направил на остров Свободы не только мотострелковые и бронетанковые части и ВВС, но и ракеты с ядерными боезарядами. Переброска войск и техники происходила морем, и долгое время оставалась  скрытой от американцев. Командовал советскими войсками осетинский генерал Исса Плиев, который был известен под псевдонимом «генерал Павлов».

Кризис начался 14 октября 1962 года, когда самолет-разведчик U-2 ВВС США в ходе одного из регулярных облетов Кубы обнаружил в окрестностях деревни Сан-Кристобаль стартовые позиции советских ракет средней дальности «Р-12». 22 октября Кеннеди выступил с обращением к народу, объявив о наличии на Кубе советского «наступательного оружия», из-за чего в США немедленно началась паника. Была введена блокада Кубы.

Вначале советская сторона отрицала наличие на острове советского ядерного оружия, затем – уверяла американцев в сдерживающем характере размещения ракет. 25 октября фотографии ракет были продемонстрированы на заседании Совета Безопасности ООН. В Белом доме всерьез обсуждался силовой вариант решения проблемы и сторонники войны убеждали Кеннеди как можно скорее начать массированную бомбардировку Кубы. Однако очередной облет U-2 показал, что несколько ракет уже установлены и готовы к пуску, и что подобные действия неминуемо привели бы к войне.

Помимо И.Плиева на Кубе было немало осетин, проходящих в это время действительную военную службу в рядах Советской Армии. Советские солдаты прибывали на Кубу в гражданской одежде и старались не выходить за пределы воинских лагерей.

Мы уже писали об осетинах, уроженцах Южной Осетии, которым пришлось служить на острове Свободы в те годы. Переводчиком Исса Плиева с испанского был наш земляк, Владимир Джиоев. В составе мотострелкового подразделения проходили службу еще двое военнослужащих, призванные из Южной Осетии Георгий Тедеев и Эльбрус Чочиев. В числе авиаторов, прикрывавших кубинское небо, был военный летчик Илья Галаванов. На одной из подводных лодок проекта 641, цель которых была «охладить» боевой пыл американских вояк, служил уроженец села Хвце Дзауского района Зельдик Харебов.

Сегодня же наш рассказ еще об одном нашем земляке военном моряке Казбеге Бестаеве. Вот что он вспоминал о своем участии в Карибском кризисе: «В это время я проходил службу в Севастополе в должности командира отделения мотористов, в звании старшины второй статьи. Заканчивался мой четвертый год воинской службы. В один

из дней нас всех вызвали в штаб. Сказали, что предстоит важное государственное задание и для его выполнения из общего состава военной базы выбрали пятьдесят человек. В их числе и меня. Дали понять, что предстоит отбыть за границу. Правда, куда нам не сказали.

Через некоторое время нас снова собрали и выдали гражданскую одежду. При этом все документы мы оставили в штабе флота. В это время в порту пришвартовался сухогруз, на его палубе стояли трактора и экскаваторы.  Мы  все спустились в трюм. И вскоре корабль покинул Севастопольскую бухту. Только спустя несколько дней нам сообщили, что мы идем на Кубу».

Как рассказывает К. Бестаев, во время путешествия, а оно заняло 16 суток, они не выходили днем из трюма. Здесь они принимали пищу, смотрели фильмы. И лишь ночью, когда становилось темно, военнослужащие могли подняться на палубу, чтобы подышать свежим воздухом. В светлое время суток это было делать нежелательно, из-за того, что самолеты США совершали облеты советских кораблей на всем протяжении маршрута. Сперва в Черном море, потом в Средиземном...

Переход морем был тяжелый, в трюме всегда было жарко, питание – скромным. Наконец, корабль прибыл на Кубу и ошвартовался в бухте Мариель. Всех разместили в бывших казармах испанской армии, оставшихся от колониального прошлого. Советские моряки были одеты в гражданскую одежду, причем с претензией на франтовство. На снимке этого периода простой осетинский парень К.Бестаев выглядит как испанский «мачо». Впрочем, вскоре начались рабочие будни, костюм и бабочку пришлось сменить на матросскую робу.

Вспоминает К.Бестаев: «В бухте мы осматривали дно, на предмет ровности грунта, глубины фарватера. Здесь планировалось разместить советские подводные лодки, которые должны были прибыть в ближайшее время. В Мариеле предполагалось создать базу ВМФ.

Время от времени «играли тревогу» и мы занимали боевые позиции. Но все обошлось. Вскоре стало известно, что США и СССР договорились о мире и напряжение спало. Нас даже стали выпускать за пределы воинской части, где мы встречались с местным населением. Кубинцы люди открытые, в большинстве своем бесхитростные. Но единодушия у них не было. Молодежь вся была революционной, одержимой идеями и ненавидела США. А старики относились к Америке дружелюбно. Слова «Янки, гуд!» в общении с представителями старшего поколения не были редкостью. Однако все поголовно были влюблены в Фиделя Кастро».

После того, как миновала угроза начала боевых действий, служба в бухте приняла рутинный характер. Все стали думать о возвращении домой. Старослужащие начали проявлять открытое недовольство, так как их срок службы закончился. Тогда начальник секретной части попросил меня попытаться встретиться с И.Плиевым (Павловым) и попросить отправить матросов с первым теплоходом. Что я и решил сделать при первой возможности. Правда, дал себе слово не говорить Исса Плиеву, что я осетин. Может по фамилии он сам догадается. Если нет, то нет. А так гордость не позволяет», – вспоминает К. Бестаев. Но встретиться не получилось.

В ожидании отправки домой жизнь шла своим чередом. В свободное от службы время  советские  моряки  купались  в море, занимались ловлей рыбы. «Рыбу мы ловили на куске проволоки. А клев был хороший, так как рыбы здесь было неимоверно много. В местных магазинах из выпивки можно было купить «Кока-колу», ром и спирт. Однажды командование базы разрешило нам пойти в бар, мы взяли по бутылке пива, потанцевали с мулатками. Очень уж кубинки были отзывчивыми девушками», – с улыбкой делится воспоминаниями К. Бестаев.

Один раз советские моряки выехали на сахарные плантации, чтобы помочь в уборке сахарного тростника. Но каким бы не были красоты Карибского моря и тропического острова, всем хотелось домой. И такая возможность вскоре представилась. В СССР шел теплоход «Балтика», на котором находилась кубинская правительственная делегация. С этой оказией К.Бестаев и его сослуживцы отправились на Родину. На память о своем пребывании на Кубе он забрал с собой сигары и ракушки.

Все эти дни советские моряки и не подозревали о той опасности, которой они подвергались и вместе с ними весь мир. Однако политики смогли найти в себе силы и разум, чтобы не доводить дело до третьей мировой войны.

Президент США Джон Кеннеди предложил Советскому Союзу демонтировать установленные ракеты и развернуть все еще направлявшиеся к Кубе корабли в обмен на гарантии США не нападать на Кубу и не свергать режим Фиделя Кастро. Было дано и обещание вывести американские ракеты из Турции. Председатель Совета Министров СССР и первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев согласился, и 28 октября 1962 года начался демонтаж  советских  ядерных  ракет.  Угроза третьей мировой войны миновала.

Подготовил Р.Кулумбегов