Четверо братьев Цховребовых ушли на фронт в 1941 году из села Дурджын (Куасатал). Домой вернулся лишь один

У каждого солдата Великой Отечественной своя история, свой штурм Рейхстага, свой путь к Победе – через кровь, испытания на пределе человеческих сил и подвиги как ежедневная работа на войне. Те, кому не удалось дожить до победного мая 1945 года, тоже прошли свою героическую часть общего великого пути, «толкая Землю сапогами – от себя, от себя», двигаясь на запад и приближая с каждым шагом этот великий день. Из большинства семей Южной Осетии на войну ушли все сыновья – одним пришли повестки, другие, не дожидаясь призыва, ушли добровольцами, даже если возраст еще не подошел. Семьи тогда были большие, их даже не принято было называть многодетными, настолько это было обычным делом. Ушедшие на войну братья были разбросаны по армиям и фронтам, воевали на земле и в небе, на катерах и танках, в кавалерии и в пехоте, были далеко друг от друга: в залитых грунтовой черной водой окопах, на переправах по льду замерзших рек, на заснеженных перевалах, в госпиталях и медсанбатах. Они искали друг друга всеми возможными путями, но чаще всего даже не узнавали о гибели кого-нибудь из братьев – похоронки отправлялись на родину, откуда солдатам старались не сообщать трагические вести, им ведь и так было тяжело. Полевая почта тоже часто теряла солдатские треугольники: места дислокаций частей постоянно менялись, менялся и адрес красноармейца, попавшего в лазарет, да и сами почтальоны ежедневно попадали под обстрелы при доставке долгожданных писем на передовую. До конца войны братья могли не знать о судьбе друг друга. И было большое счастье, если хотя бы один из сыновей возвращался в родной дом и становился опорой семьи, хотя заменить собой не вернувшихся он, конечно, все же не мог. Матери ждали своих детей до конца жизни.

Одна из таких семей – Андрея (Андо) и Лизы Цховребовых из маленького села Дурджын Цхинвальского района (бывшее село Куасатал), известного еще в советское время месторождением базальта. Детей у них было семеро: четыресына – Елиоз, Михаил, Семен и Савелий, и три дочери – Шура, Ксения и Маня. Это была трудолюбивая, дружная семья, в которой дети с малых лет приучались к труду и самостоятельности. Андо до революции несколько раз ездил на заработки, чтобы прокормить семью, ему приходилось работать и на шахтах, но в основном на стройках. Отец семейства скончался в 1932 году, и вся забота о большой семье легла на плечи старших сыновей.

Третий из братьев, Семен Цховребов, в десятилетнем возрасте поступил в Сталинирскую трудовую школу и, окончив шесть классов, отправился работать в Северную Осетию на цинковый завод, где тогда трудилось много выходцев с юга. В 1932 году он поступил в Индустриальный техникум г. Сталинира, который окончил со специальностью «техник-строитель», женился, работал прорабом несколько лет. Затем был назначен начальником строительства Сталинирского водопровода, успел его построить и провести в город воду до начала войны. Семена призвали в Красную армию в первый же день мобилизации – 23 июня 1941 года. Второй брат, Михаил, к этому моменту уже два года служил в армии и ждал отправки на фронт. О том, что Семена призвали, он еще не знал. Старший из братьев, Елиоз, работал бригадиром в колхозе и тоже ждал повестку, а самый младший, Савелий, только что закончил 11-й класс. Мать проводила Симона (так звали Семена домашние и друзья) до места сбора, долго не отпускала его рук и, с надеждой глядя в глаза, просила «найти на войне Мишу и быть рядом». Жена Семена Надя с детьми – семилетним Муриком и пятилетней Валей проводила его на Сталинирский железнодорожный вокзал, откуда отправлялся поезд с мобилизованными. Пришли проститься братья Елиоз и Савелий. Младший брат с завистью смотрел на мобилизованную молодежь и твердо знал, что как только отправится поезд, он пойдет в военкомат. Так он и сделал, но его не взяли добровольцем, хотя по годам подходил – сельские дети тогда заканчивали школу вполне взрослыми, потому что поступали в первый класс гораздо позже городских. Савелий в мальчишеском отчаянии думал о том, что пока ему придет повестка, война победоносно закончится, и упорно продолжал ходить в военкомат. Такой настрой был у всей советской молодежи – никто не сомневался, что Красная армия в короткое время наголову разобьет фашистов.

Семен, как опытный строитель, был направлен командованием в отдельный батальон подвесных канатных дорог железнодорожных войск, который дислоцировался в Закавказье, так что первые пять месяцев войны он служил в должности техника-конструктора на строительстве «канатки». Войсковые подвесные дороги, очень простые по конструкции, использовались и раньше, в Первую мировую. В Великую Отечественную войну они монтировались, к примеру, через Керченский пролив и на Кавказе в районе Марухского перевала, где воевала немецкая 1-я горнострелковая дивизия. Советское командование приказало использовать канатные дороги для доставки военных грузов к передовым частям и для эвакуации раненых, при восстановлении разрушенных железнодорожных мостов, как временные переходы через реки. В самом начале Великой Отечественной войны в составе железнодорожных войск Красной Армии имелся один отдельный канатно-подвесной батальон – тот, в котором служил Семен Цховребов. В ноябре 1941-го Семена перевели в 707-й отдельный артиллерийский полк. Затем, с июля по декабрь 1942 года он – старшина 507-й отдельной автотранспортной роты 392-й стрелковой дивизии в составе Закавказского фронта. В этот период положение на Северном Кавказе стало крайне тяжелым. Вермахт начал операцию «Эдельвейс», на юг форсированным маршем шли тысячи немецких танков, вооруженные до зубов подразделения, которые должны были в кратчайший срок занять нефтяные районы Кавказа.

30 июля 1942 года 392-я стрелковая дивизия РККА железнодорожным транспортом была переброшена в Северную Осетию и вошла в состав 37-й армии Закавказского фронта, сосредоточившись на выделенном рубеже обороны в районе с. Эльхотово. К сентябрю немцы смогли занять почти весь Северный Кавказ, на пути к бакинской нефти им оставался последний рубеж – река Терек. 2 сентября немецкая 1-я танковая армия стала форсировать Терек и заняла небольшой плацдарм на южном берегу реки. Но советские части сорвали наступление, оказав решительное сопротивление. Новый удар немцы готовили на Эльхотовские ворота – узкое ущелье между двумя горными хребтами, выход из которого вел к Грозному и Владикавказу. Таким образом, Эльхотовские ворота были в тот момент ключевым объектом обороны, «Фермопилами» Северного Кавказа. Сражение началось 27 сентября 1942 года. Немцы буквально выжгли ущелье огнем артиллерии и авиации, но когда танки длинной колонной вошли в узкую теснину, советские воины, стоявшие насмерть, совершили невозможное, отражая одну за другой атаки немецких войск. Прорваться через Эльхотовские ворота противнику в итоге так и не удалось. 392-я дивизия участвовала в этой кровопролитной схватке, а также в оборонительных боях за Баксан, Прохладный, Майский и другие северо-кавказские города. За мужество и героизм, проявленные в боях за Северный Кавказ, старшина Семен Цховребов был награжден медалью «За оборону Кавказа». 392-я дивизия потеряла в тех сражениях около 600 человек, из них 220 убитыми, и была выведена из зоны боев.

В декабре 1942 года Семена направляют на учебу в 1-е Харьковское танковое училище им. И. Сталина, которое с начала войны базировалось в городе Чирчик Ташкентской области. В действующей армии остро не хватало военнослужащих командного состава, в связи с этим в тылу, в частности, на территории Средне-Азиатского военного округа, были в спешном порядке развернуты профильные военные учебные заведения, которые готовили офицеров. Из танкового училища по завершении учебного года в действующую армию отправлялись по два батальона танкистов для Т-34 и Т-26. И тут была большая проблема для Семена Цховребова – он был высокого роста! Знавшие его люди и сейчас вспоминают его внушительный вид. Во всяком случае, оптимальный по тем меркам средний рост для танкиста – 169 см – ему никак не подходил. Расчет, видимо, был на то, что на выпуске Цховребову в танковой бригаде дадут тяжелый танк КВ или же новую модификацию тяжелого танка «Иосиф Сталин» – ИС-2. Курсантов дотошно обучали технической стороне дела, они отлично знали свою машину, каждую ее деталь, но для практических занятий не было никаких условий. Учебных танков не хватало, не говоря уже о снарядах для обучения стрельбе. Опытные танкисты говорили: «Один танковый бой – это, считай, год учебы». Училище Семен окончил с отличием и в звании младшего лейтенанта, командира танкового взвода, был направлен в Запасной танковый полк, где происходило крайне необходимое для выполнения боевых задач «сколачивание» экипажей, за это время танкисты должны были научиться понимать друг друга с полуслова, слушать командира и чувствовать машину. Семен следил, чтобы боевые машины взвода были в исправности, ведь на танкостроительных заводах в тылу остались работать женщины и подростки, поэтому танки могли иметь фатальные в условиях боя недоделки. Все это надо было исправлять, обкатывать машины на танкодроме. Весной 1944 года Семен Цховребов со своим взводом был направлен в 16-й танковый корпус 2-го Белорусского фронта, в 109-ю танковую Вапнярскую Краснознаменную бригаду, которая не раз становилась передовым отрядом корпуса в наступательных операциях. В июле-августе 109-я бригада участвовала в Люблин-Брестской наступательной операции, в ходе которой 25 июля вместе с другими соединениями 2-й гвардейской танковой армии освободила польский город Демблин, за что была награждена Орденом Кутузова 2-й степени. Демблин был крупным, хорошо защищенным узлом железных и шоссейных дорог. Показателем важности этой победы для Верховного командования был салют, произведенный в ту ночь в Москве 20 артиллерийскими залпами из 224 орудий. За сутки советские войска на всех фронтах наступательной операции уничтожили 103 немецких танка, из которых несколько – на счету взвода младшего лейтенанта Цховребова, причем один из танков, немецкий «Тигр», удалось подбить Семену лично. В тот день, когда был освобожден польский город Демблин, Семен был тяжело ранен, эвакуировать его своевременно не было возможности в той сумасшедшей ситуации на железнодорожном узле, где после бомбардировок советской авиации взрывались и горели немецкие составы с вооружением и повсюду полыхали пожары. Раненый Семен получил еще и ожоги, был доставлен в медсанбат, откуда отправлен в госпиталь. После лечения Семен вернулся на фронт, служил в 507 отдельной автороте, где и закончил свой боевой путь в октябре 1946 года. Вернулся домой с наградами – орденом Отечественной войны II степени и многими медалями. После войны в течение 30 лет работал на руководящих должностях в строительных организациях Южной Осетии.

К сожалению, о других братьях Семена, ни один из которых не вернулся с войны, известно не так много. В одном из номеров газеты «Советон Ирыстон» в 1970-е годы была опубликована статья о братьях Цховребовых, но и в ней приводятся лишь самые общие сведения. В частности, о младшем брате, Савелии Цховребове, есть лишь информация, что он пропал без вести. Савелий добился отправки на фронт добровольцем, как сообщала газета. С фронта он писал домой: «Не беспокойтесь за меня. В битве с немецко-фашистскими захватчиками нам пришлось отступить. Но не сомневайтесь, что мы разгромим захватчиков, которые ворвались на нашу Родину с оружием. Очень переживаю за Елиоза и Симона. Где они, пришлите мне их адреса». Письма от него перестали приходить почти сразу. На единственной сохранившейся до наших дней фотографии Савелий в военной форме и фуражке, по эмблемам на воротничке удалось определить, что служил он в саперном подразделении. Мать не поверила «похоронке», в которой сообщалось, что ее сын пропал без вести, она долго ждала его после войны, затем по нему все же справили поминки и установили камень на кладбище, как делали все, кто не дождался своих сыновей с войны.

Михаил Цховребов перед войной успел окончить второй курс Ростовского медицинского института, откуда в 1939 году был призван в ряды Красной армии. В начале Великой Отечественной Михаила отправили на фронт, он был парашютистом-десантником. За мужество, проявленное им в боях с врагами, его родители получили благодарственное письмо от командования. К 22 июня 1941 года советские войска располагали пятью сформированными воздушно-десантными корпусами. На единственном фото, которое осталось у семьи, Михаил Цховребов в форме воздушного десантника тех времен – куртке и лётном шлеме с очками, на груди значок парашютиста. Парашютисты проходили специальную подготовку для диверсионной и разведывательной высадки на оккупированную или тыловую вражескую территорию, что предполагало высокие риски потерь. К примеру, в июле 1941 года на Западном фронте под Могилевом была сброшена парашютная рота в количестве 64 человек, они разгромили обнаруженную воздушной разведкой колонну немецкой техники, но после тяжелого боя в расположение своих войск пробились только 34 человека, остальные погибли, либо попали в плен. Однажды с задания не вернулся и Михаил. После какой из воздушно-десантных операций он не смог выбраться к своим и был взят в плен, неизвестно. Это могла быть выброска диверсионного десанта под Одессой 22 сентября 1941 года для обеспечения высадки морского десанта. Воздушный десант в количестве 23 человек тогда нарушил коммуникации румынских войск и вызвал панику в тылу противника. Или, возможно, это была высадка десантников 3 октября на аэродроме г. Орла, когда немцы уже ворвались в город и там шли тяжелые бои. За два дня в район боев на 40 самолетах были доставлены две воздушно-десантные бригады, орудия, миномёты, пулеметы, мотоциклы и другое военное снаряжение. Десантники выполнили свою задачу – они задержали продвижение ударных группировок противника и дали возможность сформировать оборону. Можно установить, сколько еще было подобных операций до конца 1941 года, но гадать, в ходе какой из них мог попасть в руки врага десантник-осетин, не имеет смысла. Лишь с большой долей вероятности можно предположить, что в плен его взяли раненым, так как 11 декабря 1941 года Михаил Цховребов погиб в немецком лагере для военнопленных «Шталаг VIII-F(318)» на территории нынешней Польши, недалеко от местечка Ламбиновице. В немецком документе, зафиксировавшем смерть военнопленного, который был получен из Германии Центральным архивом министерства обороны РФ, отмечено, что Михаил Цховребов, лагерный номер 4022, умер в тот же день, когда был доставлен в лагерь. Шталаг VIII-F был известен как «Руссенлагер» («Русский лагерь»), но в нём также содержались поляки, итальянцы, югославы, греки, французы и румыны. Он располагался в северной части тренировочного полигона немецкой армии в Ламсдорфе, тогдашней Силезии. Поэтому несколько лагерей, находившихся там, обобщенно называют «Ламсдорф». Около 200 тысяч советских военнопленных прошли через этот лагерь, 40 тысяч из них погибли от холода, голода, болезней и нечеловеческого обращения.

Семен часто вспоминал слова матери, с надеждой сказанные ему на прощанье: «Найди Мишу и будьте рядом»… Семен подошел очень близко к проклятому Ламсдорфу – город Демблин, в боях за освобождение которого он получил тяжелое ранение, также известен одним из мрачнейших шталагов, в котором погибло более 100 тысяч советских военнопленных. Там их просто расстреливали – иногда тысячами, потому что бараки были переполнены, или же когда приходили новые вагоны с военнопленными, держали их на морозе под открытым небом несколько суток. Когда Семен освобождал Демблинский шталаг, он еще не знал, что в трехстах километрах от него, в Ламсдорфе, в чужой земле, пропитанной кровью советских солдат, лежат останки его брата, которого он так и не нашел на этой слишком большой войне.

Елиоз Цховребов, старший из братьев, получил повестку вскоре после Семена и в начале осени 1941 года уже был на фронте, оставив дома семью – жену и четверых детей – Чермена, Варю, Тамару и Любу. Он заверял родных, что скоро вернется к ним с победой, но и ему не удалось сдержать слово. Семья получила похоронку, в которой сообщалось, что «Елиоз Цховребов пал смертью храбрых на поле боя», и больше о нем ничего не было известно. Вероятно, это была стандартная форма сообщений родственникам о смерти их близкого человека, потому что, спустя много лет, когда были обнародованы архивы Великой Отечественной, в базе данных об участниках войны нашлась запись, согласно которой рядовой Елиоз Цховребов умер в эвакуационном госпитале № 3797 – одном из 14-ти эвакогоспиталей г. Пятигорска – в июне 1944 года. Кладбище, где похоронены 670 красноармейцев, скончавшихся в госпитале, стало мемориалом, на могильных плитах указаны имена погибших, есть и могилы с надписями «Неизвестный солдат». На одной из плит указано имя красноармейца Елиоза Цховребова…

Так сложились судьбы четырех братьев из обычной осетинской семьи, одной из многих, не дождавшихся своих солдат с войны. Лиза Цховребова, потерявшая троих из своих сыновей, до конца жизни надеялась, что на такой большой войне, где воевали миллионы солдат, могла случиться ошибка, и ее сыновья-воины однажды вернутся домой. И ждала их, всякий раз выбегая на крыльцо на малейший шум: «Может, это мои путники вернулись домой?»…

Вечная память павшим героям!

Инга Кочиева

Рубрика «О героях былых времен…»