В пятницу, 20 декабря, на сцене Государственного драматического театра Республики Южная Осетия состоялся концерт Государственного ансамбля песни и танца «Симд», посвященный памяти безвременно ушедшего из жизни солиста ансамбля, Народного артиста Инала Биченова. Об этом незаурядном человеке, планах и будущем ансамбля и об осетинской хореографии сегодня – в интервью с солистом Госансамбля, Народным артистом Республики Южная Осетия Иналом Санакоевым.

– Предновогодний концерт «Симд» посвятил Иналу Биченову...

– Да, мы хотели сделать это для него. По решению Министерства культуры все средства, собранные на концерте, будут переданы семье Инала. Ансамбль готовился к этому концерту очень активно, усиленно, и программа была очень интересная...

Инала нам сильно не хватает. И мне лично – потому что к большим концертам мы всегда готовились вместе. Он солировал во многих танцах, и его отсутствие очень заметно. Но, кроме этого, очень не хватает просто его присутствия, его советов. Он был старше нас всех, и был уникальным человеком – очень легко приспосабливался к любым условиям и, кажется, был способен сделать вообще все, что угодно на сцене.

– Люди уходят, и это всегда очень больно. Но, превозмогая боль, надо как-то замещать этих людей – в том числе и тех, кто просто принял решение переехать, оставить ансамбль...

– Сейчас немало хореографических школ, почти при каждой городской школе есть свой кружок, и порой в них бывают такие ученики, что ни в одной профессиональной студии не найти. У «Симда» нет нехватки танцоров – наоборот, нас много, и мы уже не можем принять всех желающих. И молодежь у нас сегодня хорошая, еще год-другой – и они выйдут на отличный уровень. Они быстро учатся, за счет того, что, придя в ансамбль, работают с профессионалами, очень быстро растут. При этом есть ребята, у которых, я уверен, очень большое будущее.

Конечно, мы и как ансамбль тоже развиваемся, у нас новая программа, активно работаем, и могу смело сказать, что сегодня мы на голову выше того уровня, что были пару лет назад.

– Этот год был активным, насыщенным, были интересные поездки, в первую очередь – выступление на сцене Большого Театра в Москве, совместные концерты с чеченскими ансамблями «Нохчо» и «Вайнах». Расскажите о своих ощущениях от этих поездок, о том, какой опыт это дало Госансамблю «Симд»?

– Замечательные были ощущения. Говоря о Большом Театре – это великая сцена, на которой выступали великие люди – и уже одно это понимание заставляет тебя сильнее стараться, больше выкладываться на сцене. Лично я доволен своим выступлением – это была новая схема, схема Северо-Осетинского Государственного ансамбля «Алан», и мы не подвели.

Два раза в этом году мы выступали в Москве – в зале имени Чайковского в марте и в Большом Театре в октябре. И оба раза выступили отлично.

Что касается концерта с «Вайнахом» здесь, в Цхинвале – мне лично этот концерт очень понравился, и я бы с удовольствием посмотрел его из зрительного зала J. К сожалению, за кулисами во время выступления бывает не до этого...

Вообще мы очень благодарны министерству культуры за такое пристальное к нам внимание, за поддержку.

Подобные поездки, гастроли и особенно совместные выступления – очень полезны для артистов. Мы наблюдаем за партнерами, перенимаем их опыт; часто замечаешь у других ансамблей такое, что хочется попробовать и самому. И, конечно, мы и между собой уже подружились, у нас хорошие отношения с нашими друзьями.

На будущий год также уже запланированы поездки, совместные концерты, в том числе с очень сильными кавказскими коллективами. О них будет объявлено официально, когда будут установлены даты.

– Говоря об обмене и передаче опыта, нельзя не затронуть тему преподавания хореографии в Республике. Многие великие преподаватели, к сожалению, нас покинули – Мэлс Шавлохов, отец Инала Геннадий Биченов... Старой школы, к сожалению, уже нет. Как сейчас поддерживается хореография в Республике, за пределами Госансамбля «Симд»?

– Я уже говорил, что кружки есть почти при каждой школе. Кроме того, есть студия Майи Четион, есть много других классов, да и у меня самого две школы – одна работает в Цхинвале, другая в селении Тбет. Мы работаем и с детьми, и со взрослыми, преподаем и старую школу, и новую. К старой школе у нас особое отношение, но и новое перенимается, конечно, изменения неизбежны.

Разница ведь именно в этом – раньше национальные танцы ставили ближе к оригиналу, строже относились к правилам, схемам, технике. Сейчас же допускаются изменения – ради красоты отдельных движений, большего сценического эффекта. Я сам – выпускник «старой школы», и преподавать стараюсь так же, мы максимально поддерживаем и сохраняем ее, но, как я говорил, изменения неизбежны.

Когда я был ребенком, среди ребят как-то не очень приветствовалось танцевать, тебя могли высмеять. Сейчас, кстати, те, кто тогда смеялись над танцорами, сами жалеют, что не научились танцевать. Зато сегодняшняя молодежь гораздо больше танцует, танцы очень популярны в нашем обществе. И мы, учившиеся у великих, запомнили своих учителей, что и как они нам давали. И сейчас передаем это дальше.

Говоря о том же Геннадии Биченове: он мог прикрикнуть, да, был строгим, но даже крики его, в каком-то смысле, были приятны. Он был уникальным человеком, очень интересно говорил и очень интересно преподавал. И он всегда знал, как донести до каждого отдельного ученика то, что ему было надо.

– Одним из факторов изменений в национальной хореографии, наверно, следует назвать общекавказское влияние, взаимопроникновение культур. Это ведь не только в танцах происходит, но и в музыке, в национальных костюмах, в кухне...

– Все поддерживают стремление сохранить родное, настоящее. Нам сегодня очень не хватает теоретиков – потому что мнения о том, как правильно следует танцевать, часто расходятся, и не всегда удается с точностью доказать, кто прав. Мэлс Мухтарович хорошо разбирался в национальной хореографии, его знаний, советов, профессионального взгляда очень не хватает. Ведь в танце важен любой казалось даже самый маломальский нюанс – положение головы, движение руки, постановка кисти. И именно подобными деталями можно сразу отличить осетинский танец от других кавказских. Но есть и специфика сценического танца – мы всегда стараемся сделать красивее, артистичнее, так, как больше понравится зрителю.

– Кстати, что важнее – правильность исполнения, техника, или правильно переданная зрителю эмоция от танца?

– У каждого танца заложенная эмоция своя. И не всегда технически правильное исполнение, технически идеальный танцор правильно передает эту эмоцию, сигнал, посыл танца... Поэтому зрителю часто может казаться, что в танце чего-то не хватает. И наоборот, иногда зритель с большей любовью относится к танцору, который лучше, скажем так, «играет лицом», хотя не всегда технически правильно исполняет номер. Например, говоря конкретно про танец «Симд» – я считаю, что никто, кроме осетин, никогда не сможет станцевать его правильно, подобающе, величественно. Никто его так не передаст, как осетины – потому что у нас есть понимание этого танца, его значения. Можно вывести на сцену двадцать пар и по сантиметрам идеально открутить линии, но не будет того неповторимого духа, не будет необходимой, сопутствующей сакральности, не будет правильных эмоций этого танца.

Александра Цховребова