История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-23,26-44).

26 октября 1956 года. Пятница. Из здания городского театра выходили люди, большинство из них были с растерянным выражением лица, некоторые улыбались. Кое-кто останавливался и бросал взгляд на памятник Иосифу Сталину. В воздухе чувствовалась едва уловимая напряженность, которую не развеивал даже холодок от снега, слегка припорошившего Театральную площадь.

Эмоции людей, как могло бы показаться со стороны, не были связаны со спектаклем, который в тот день был объявлен на афише театра. Это было отражение тех смешанных чувств, которые они испытали от выступлений на собрании общественности Юго-Осетинской автономной области. В центре обсуждения в тот день были бывшие ответственные представители власти – как присланные из Тбилиси, так и местные. Слова, звучавшие с высокой трибуны, были сродни неожиданному снежному обвалу, который ледяным холодом накрыл сознание сидящих в зале.

Главное выступление было у руководителя компартии Южной Осетии Г.Санакоева. Партийный лидер говорил о фактах грубых извращений ленинской национальной политики в результате вражеской деятельности Берия, его приспешников, подхалимов, карьеристов. В своей эмоциональной речи он привел конкретные примеры националистических действий бывших руководителей партийной организации Южной Осетии как в вопросах культурного, так и хозяйственного строительства.

В выступлении Г.Санакоева больше всего досталось его предшественникам – В.Цховребашвили и А.Имнадзе. Последний прославился тем, что перед отъездом в Цхинвал к новой должности заверил своих партийных боссов в Тбилиси: «Я уезжаю в Осетию, но сделаю из нее Грузию!».

О том, что в этом деле тбилисский ставленник проявлял особое старание, на собрании общественности рассказал директор Юго-Осетинского научно-исследовательского института С.Габараев: «Культ личности Сталина и политика насильственной ассимиляции нанесли большой ущерб развитию науки, литературы и искусства в Юго-Осетии. За время пребывания здесь Акакия Имнадзе научно-исследовательскому институту всячески мешали разрабатывать вопросы осетинской культуры. Имнадзе заставил институт снять с тематического плана русско-осетинский словарь, запретил издание сборников осетинских песен, осетинских пословиц и поговорок и юго-осетинский вариант Нартского эпоса на русском языке», – эти слова были встречены возмущенным гулом зала.

При этом одобрением зала было встречено предложение о привлечении к ответственности тех, кто оказывал содействие политике бывших руководителей автономной области. Были открыто названы фамилии бывшего заведующего отделом пропаганды и агитации Обкома Компартии и одного известного осетинского писателя. Выступавший с трибуны писатель В.Санакоев обвинил их в том, что они оклеветали классиков осетинской литературы и современных писателей. «Лучшие произведения осетинской литературы и искусства были изъяты решением бюро Обкома партии на основании заключения невежественных подхалимов, карьеристов и агентов Берия», – эмоционально вещал Санакоев.

Коммунист С.Бекоев обвинил бывшего секретаря партбюро Госпединститута в том, что тот являлся самым активным помощником Имнадзе, который грубо извращал ленинскую национальную политику в отношении осетин. По доносу секретаря партбюро были арестованы несколько студентов педагогического института, их обвиняли в буржуазном национализме. «Самое удивительное то, что в настоящее время этот агент Имнадзе работает председателем колхоза в Дзауском районе. И я требую привлечения к ответственности этого врага народа!», – резюмировал С.Бекоев.

После этих слов сидевший в зале сотрудник научного института Дзатте Гугкаев заметил сидевшему рядом преподавателю пединститута Федору Чочиеву: «Нет большего врага для осетин, чем сами осетины»...

Двенадцать лет назад, в октябре 1944 года, в этом же зале царила совсем другая атмосфера. На собрании общественности Юго-Осетинской автономной области звучали здравицы в честь Иосифа Сталина и Лаврентия Берия. Над сценой, где располагался президиум, был растянут плакат: «Да здравствует дружба и братство народов СССР!». Лозунг был продублирован на грузинском языке и на осетинском, прописанном грузинскими буквами. То, что в последнем случае были использованы грузинские буквы, никого не удивило. Замена осетинской письменности на грузиницу шла уже который год... В тот день партийное руководство юго-осетинской автономии поставило для обсуждения вопрос о полном переводе осетинской письменности на грузинский алфавит. Хотя де-факто это уже произошло.

Пар­тийные лидеры в тот день вдруг выразили желание послушать на этот счет мнение старейшего учителя Южной Осетии Николая (Ника) Ханикаева*. Его привезли на автомобиле и под руки почтительно препроводили в президиум. Ждали его безоговорочной поддержки инициативы властей. Но метод «одобрям-с!» на сей раз не сработал.

– Я считаю рассмотрение этого вопроса преждевремен­ным, – сказал с трибуны Ника. – Наша молодежь в боль­шинстве своем на фронте, без нее такие вещи обсуждать нельзя. Вот вернутся ребята с войны – тогда и поговорим.

В зале возмущенно зашикали, сидевшие в президиуме партийные босы помрачнели. Молодой писатель Мух­тар Шавлохов не постеснялся крикнуть старику: «Ну тогда сам и пиши этими буквами, как обезьяна!»…

Под эти слова Ника спустился со сцены, где стояла трибуна, в одиночестве прошел через зал и покинул собрание. Домой Николай Григорьевич вернулся возмущенный, оскорбленный и пода­вленный. Лишь незадолго до смерти учитель поведал, что в тот день, на выходе из театра, сзади его кто-то пнул ногой, и он скатился по лестнице. Горечь этой обиды не отпускала его до конца жизни…

И вот, спустя двенадцать лет театральная зала слышала совсем другие голоса...

Р.Кулумбегов

(продолжение рубрики следует)

*Этот эпизод описан в книге И.С. Бигулаевой «Сердца, наполненные светом» (2016 г.)