История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-23,26-29).

Тема смерти в Южной Осетии, как и везде, бывает предметом не только горести, но и …юмора. Эту антитезу как нельзя лучше иллюстрирует осетинская народная поговорка: «Свадьба не бывает без слез, а похороны – без смеха». Действительно, в ситуации с трагической утратой люди всегда старались находить возможность для снятия стресса. И, прежде всего, посредством юмора.

Когда в Осетии разносится весть о кончине человека, то соседи и близкие родственники стараются как можно быстрее посетить семью покойного. Это называется «фæдисы цыд» и представляет собой устоявшийся ритуал. Впереди идут женщины, громко рыдая и причитая, мужчины тоже в меру своих способностей выражают горесть. Одной из устоявшихся формул причитаний является возглас, который в простом переводе с осетинского звучит как «Не верю я, что такое случилось!».

Вот и сейчас в семье Науаевых в одном из сел Ленингорского района скончалась старушка Нуца. Вроде бы почтенная женщина и прожила долго, и умерла легко, во сне – кажется, что и горевать нет особой необходимости. Но ритуал соблюсти все же необходимо. Поэтому и соседи, зайдя во двор, оглашали округу рыданиями. На пороге первой стоит Маро, дородная соседка, закрывая собой весь проем двери. «Ой, что за горе с нами приключилось, не могу поверить, что наша дорогая Нуца умерла! Не верю, не верю!». Эта формула речипроизносилась Маро в разных вариациях. Стоящая за ней другая соседка, отчаявшись дождаться окончания тирады женщины, воскликнула: «Маро, может, пока пропустишь тех, кто уже поверил в смерть Нуцы?!»

Согласно традиции, покойник должен находиться дома три дня и три ночи. И этот срок имеет вполне рациональное объяснение. Случалось так, что человек впадал в летаргический сон, что воспринималось как смерть. Существуют даже легенды, согласно которым мнимый покойник оживал по дороге на кладбище. Поэтому надо было выждать трое суток, после которых трупные признаки проявляются явно. А то ведь бывает так, что покойник в первые день-два «выглядит как живой».

Каждую ночь возле усопшего обычно остаются либо соседи, либо родственники, чтобы дать возможность немножко передохнуть членам семьи. Для того чтобы скоротать время до утра, присутствующие заводят разговоры на разные темы. И, прежде всего, относительно персоны покойного, стараясь вспомнить какой-нибудь светлый эпизод из его жизни. Если компания собирается бойкая, а усопший был в летах, то обсуждение получается шумным. Трагичность и мрачность обстановки возле гроба, таким образом, рассеивается живостью дискуссии.

Вот и сейчас возле гроба жителя Цхинвала Бориса в ночь накануне похорон сидели соседки. Покойному исполнилось сто два года, и особой горести у женщин по поводу его кончины не было. Прожил человек целый век – тут не причитать, а завидовать надо. Однако соседки в ту ночь уж как-то слишком разошлись, смех и громкие голоса уже стали слышны и на улице. В итоге сын покойного Анатолий решил снизить накал радости соседок. Но как это сделать потактичнее? Понятно, что напрямую пристыдить женщин нельзя, они все же проявили уважение, оставшись на всю ночь возле гроба его отца. Выручил природный юмор. Когда Анатолий зашел в комнату, женщины тут же притихли. «Дорогие соседки, может быть, я вынесу гроб с отцом в другую комнату, а то в его присутствии вам, наверное, неудобно веселиться?! Вы уж скажите, не стесняйтесь», – заявил им Анатолий.

Конечно же, когда человек прожил свой век полностью, грех убиваться и навязывать всему миру свою скорбь. Хотя и радость тут неуместна. Но, что поделаешь – жизнь и смерть идут рядом.

Живя, мы не забываем о смерти, особенно эти думы одолевают нас с возрастом. Одни из нас стараются отмахнуться от этих мыслей, для других ожидание неизбежной кончины – как руководство к действию. Был в Цхинвале известный горожанин, добрейшей души человек, Роланд Хетагуров. Люди старшего поколения помнят изготовленные им деревянные скульптуры различных африканских животных в полный рост. Их установили в Центральном городском парке. Многим жителям Цхинвала Хетагуров запомнился и другим фактом – как свидетельствовала молва, он еще при жизни изготовил себе… гроб. Дело в том, что до недавнего времени в Цхинвале сфера ритуальных услуг была достаточно условной. Не отличались разнообразием моделей и гробы. Изготавливали их обычные плотники, и делали это они без особых изысков. Наверное, Роланд Хетагуров, будучи человеком с художественным восприятием действительности, не захотел уходить в мир иной в невыразительном антураже.

Случались и другие необычные случаи. Так, Джиоев Федор заказал надгробный камень для своей умершей супруги. Необычным было то, что рядом с фотографией жены на надгробье было и его фото с именем и фамилией. Только вот даты рождения и смерти не было. «Когда умру, родные все допишут!», – пояснял мужчина.

Порой дело доходило и до анекдота. Жили в селении Цинагар два мельника, Сико и Миша. Работали они на сельской мельнице поочередно, сутки через раз. Работы было много, особенно осенью и зимой, за каждый мешок муки в качестве платы за помол полагалось отдавать мельнику полный совок. Двое мужчин часто ругались – каждый был недоволен состоянием механизмов мельницы после очередной пересменки.

И вот Сико умирает. Справляют по мужчине поминки, а Миша так и не пришел попрощаться со своим коллегой. Вынесли покойного и несут гроб на руках на кладбище. И вдруг раздается крик, – в сторону похоронной процессии бежал мельник Миша. «Наверное, совесть у него проснулась, решил таки проститься со своим коллегой», – подумали люди. Минуту спустя Миша, обливаясь потом остановился возле гроба и сбивчивым голосом попросил: «Люди добрые, посмотрите в карманах Сико, не нахожу ключи от мельницы!». Немая сцена…

Р.Кулумбегов

(продолжение рубрики следует)