История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-23,26-28).

Фотограф Чако Зассеев старательно наводил резкость на группу мужчин, которые застыли в неподвижности перед объективом его фотокамеры. Перед ним сидели четверо: двое сотрудников НКВД и их знакомые. Несмотря на то, что на дворе была осень, одеты милиционеры были в летнюю форму. Зимней смены обмундирования у них не было – шел 1942 год и с тканью для тыловых отделений милиции были проблемы.

Поколдовав под черным покрывалом, Чако выглянул из-под покрова. Громко сказав: «Внимание!», он грациозным движением руки снял колпачок с объектива фотоаппарата. «Готово!» – мужчины сразу же расслабились.

«Пижон!», – подумал про себя фотограф, глядя на то, как один из милиционеров так и не вытащил папиросу изо рта. Несмотря на просьбу Чако Зассеева, сотрудник милиции посчитал, что так он выглядит более мужественно. Однако вслух фотограф сказал совсем другое: «Как там, всех беглецов поймали?».

Один из милиционеров, доставая портмоне, чтобы расплатиться за фотографию, в ответ махнул рукой: «Всех переловим, а кое-кого и к стенке поставим. По законам военного времени!»

Разговор шел о чрезвычайном происшествии, которое случилось в Сталинире (Цхинвале) 13 ноября 1942 года. В седьмом часу вечера заключенные Сталинирский тюрьмы в количестве 107 человек совершили дерзкий побег. Им удалось также захватить 6 наганов, 15 винтовок и к ним 890 патронов. Выстрелом из винтовки был тяжело ранен старший надзиратель тюрьмы А. Иванов, а инспектор служебно-розыскных собак И.Мордалев убит.

Срочно были подняты по тревоге все подразделения внутренних дел, а также бойцы отрядов истребительных батальонов, созданных для защиты горных перевалов. Не обошлось без помощи и гражданских, в основном партийных работников и комсомольцев. В течение десяти дней удалось задержать и водворить обратно в камеры 95 человек, из них 13 вернулись в тюрьму добровольно. Нашлась и большая часть похищенного – 10 винтовок и один наган. Но не обошлось и без применения оружия. Бежавший арестант А.Айларов, осужденный ранее судом к расстрелу, при сопротивлении во время перестрелки был убит.

Руководитель Юго-Осетинской автономной области (ЮОАО), первый секретарь Обкома Компартии В.Цховребашвили докладывал в Тифлис: «Следствием выясняется, что побег из тюрьмы подготавливался заключенными в течение одного месяца, чему содействовала часть надзирателей тюрьмы. Арестован начальник Сталинирской тюрьмы № 10 Арчил Урушадзе и 6 сотрудников тюрьмы. Все это произошло в результате необеспеченности органами Управления НКВД Юго-Осетии оперативно-чекистской работы в Сталинирской тюрьме, которые при соответствующей постановке оперативно-чекистской работы могли не допустить этого».

Самым необычным в этой истории было то, что одним из организаторов побега был Иван Пухаев. До ареста он являлся Народным комиссаром просвещения ЮОАО, арестован в 1938 году, обвинение – антисоветский элемент, связь с троцкистами.

И.Пухаев дожидался в тюрьме вынесения приговора, его должна была вынести «тройка», одним из членов которой и был В.Цховребашвили. Обычно было два решения: либо расстрел, либо лагеря. Теперь, после побега, да еще обвинений в его организации, такой альтернативы для И.Пухаева уже не предвиделось.

Спустя годы трагическая судьба Ивана Пухаева отзовется созвучием в жизни его брата, писателя Петра Пухаева. В 1954 году он был снят с должности редактора Госиздата Юго-Осетии и исключен из рядов КПСС. Формулировка: «В бытность редактора допустил антипартийную болтовню в отношении грузин».

Эта формулировка была ключевой в записке Центрального Комитета Компартии Грузии. Здесь же дается развернутое пояснение согрешения П.Пухаева: «В беседе с сотрудниками издательства он доказывал, что грузинская интеллигенция, фамилии которых оканчиваются на «швили» и «ия» в основном заражена националистическим духом. В пример он приводит бывшего первого секретаря юго-осетинского Обкома Компартии В.Цховребашвили и ныне разоблаченного врага народа Л. Берия».

Но, к счастью для П.Пухаева, времена были другие. Сталина уже не было в живых и «антипартийная болтовня», в отличие от репрессий 30-х годов, уже не каралась расстрелом или ссыльными лагерями. Петр Пухаев отделался лишь отстранением от работы и исключением из коммунистической партии.

Однако в 1942 году все эти коллизии у Петра Пухаева были еще впереди, в том году он находился на фронте. Получив первое ранение, он оказался в госпитале, а в это время его брата Ивана вели на расстрел…

Беглецов из Сталинирской тюрьмы искали долго, несколько человек так и остались на свободе. Родственники помогли им спрятаться в отдаленных селениях. Не нашлись два нагана и три винтовки.

О побеге из городской тюрьмы стали постепенно забывать, а новые тревожные события вообще отодвинули это происшествие на задний план. Дыхание войны к ноябрю 1942 года в автономной области стало ощущаться особенно отчетливо – немецкие войска приступили к штурму Владикавказа, заняв западную часть севера Осетии.

Не оставили без внимания фашисты и Сталинир. 7 ноября в городском парке проходили праздничные мероприятия, посвященные очередной годовщине Октябрьской революции. В обед над городом появился немецкий бомбардировщик, перелетевший через Главный Кавказский хребет. Немецкие летчики, увидев скопление людей, сбросили бомбу. К счастью, прицеливание было неточным – смертельный снаряд упал на городское кладбище, что возвышается над парком. Не разорвавшись, бомба не причинила никому вреда, лишь вызвала панику и растерянность среди лю­дей, находившихся в парке...

Р.Кулумбегов

(продолжение рубрики следует)

Фото из группы «Был такой город Сталинир» в Фейсбуке