История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-17).

В тени большого развесистого дуба на траве сидели двое мужчин. Один из них в годах, плотного телосложения, с пышными усами и копной густых, с легкой проседью волос. Второй – сухопарый горец в черкеске с цепким настороженным взглядом. Разговаривали они вполголоса. «Помнишь Габо, как ты нагрянул со своими абреками к нам в усадьбу?», – сказал пышноусый мужчина. Это был бывший князь Михаил Багратион-Мухранский. Перед ним же сидел, скрестив ноги, Габо Дзебисов. Обоих конвоировали в Цхинвал для заключения в арестдом*.

Князь был осужден за растрату, которую он совершил, будучи буфетчиком столовой в селении Ленингор, а Габо получил три года за грабеж. Трое милиционеров-конвоиров расположились неподалеку под чинаром и перекусывали нехитрой снедью. Лошадей они привязали к поваленному ветром дереву.

Утром конвоиры и арестованные направились из Ленингора в Цхинвал. Шли по прямой, через перевал к селению Зонкар, а уже оттуда должны были направиться к областному центру, где осужденным и было определено место заключения.

Стоял июль. Жара. Поэтому милиционеры решили передохнуть. Не стали возражать и арестованные, так как страшно устали. Милиционеры передвигались на лошадях, а им пришлось идти пешком в пыли под полуденным солнцем.

«Хорошо тогда все получилось, и денег взяли достаточно, и вина выпили. Хорошее у вас было вино, после уже никогда не удалось такого выпить!» – было видно, что Габо Дзебисову были приятны воспоминания о налете на усадьбу Шато-Мухрани.

Здесь надобно бы сделать небольшое отступление. Род князей Багратион-Мухранских был известен в Грузии не только военными на службе имперской короне, но и виноделами. В их числе Иванэ Мухранский, которого считают основоположником промышленного виноделия в Грузии. Князь всегда интересовался сельским хозяйством и особенно виноделием. После очередной поездки во Францию он решил оставить свою военную карьеру и увлекся производством вина. У него был участок недалеко от Мцхета – 25 тысяч десятин. А в 1876 году он нанял французских архитекторов для строительства роскошного замка на территории поместья, которое назвали Шато-Мухрани. Строительство продолжалось 12 лет. Но именно в Шато-Мухрани появился первый в Грузии европейский паркет, стены и потолки были покрыты красивой росписью, комнаты освещали хрустальные лампы… В центре сада же, оформленный садовником из Версаля, был разбит фонтан, наполненный игристым вином – тем, что производилось на одном из заводов князя.

Слух о богатстве и роскоши Шато-Мух-рани достиг и Южной Осетии, благо, пределы горного края находились в ста верстах от Мухрани. И вот в один из вечеров во дворе роскошного особняка остановилась группа вооруженных всадников. Они спешились с коней и с нарочитым спокойствием зашли в дом. Дальше события развивались с большей динамикой. Группа абреков во главе с Габо Дзебисовым потребовала у хозяина дома деньги. Оказавшись под прицелом револьвера, князь Иванэ решил не испытывать судьбу, и слуга быстро принес шкатулку с ассигнациями. При этом незваных гостей даже угостили вином из погреба. В тот день там же оказался сын владельца поместья Михаил, который приехал из Тифлиса навестить отца. «Я весь день просил у отца денег, чтобы поехать в Париж, мне он отказал, а тебе деньги сразу отдал!» – бывший князь все еще предавался воспоминаниям. «Эх, разве мог тогда представить князь Иванэ Мухранский, что его сын-повеса будет работать буфетчиком в сельской столовой, да еще и проворуется!» – Габо не упустил случая съязвить...

Но незлобная перепалка продолжалась недолго, и вскоре Дзебисов перешел к серьезному разговору: «Я краем уха слышал, что конвоиры решили пустить нас в расход, так что надо бежать». Бывший князь оторопел: «Да разве мы сможем, да и куда мне бежать!». Габо был настойчив: «Мне не в первóй, я и от жандармов бегал, вот будем проходить через лес, тогда и побежим». Но Михаил Багратион-Мухранский не решался.

Когда процессия вошла в лес, по которому шла дорога к перевалу, Габо Дзебисов вдруг соскочил в овраг и бросился бежать. Один из конвоиров стегнул коня плетью, и направил его за беглецом, за ним – второй конный милиционер. К несчастью для Габо, он неожиданно подвернул ногу, и погоня его быстро настигла. Раздался выстрел из винтовки, и беглец обмяк. Тут с дороги послышалось два револьверных выстрела. Милиционеры, стоявшие около убитого беглеца, переглянулись.

Через некоторое время конвоиры, с перекинутым через лошадь бездыханным Габо, поднялись к дороге. Там перед распластанным телом бывшего князя стоял третий милиционер с револьвером в руке. «Я подумал, а вдруг и этот захочет сбежать», – пожал плечами конвоир...

Тогда, в 1928 году это убийство вызвало много нареканий, были высказаны даже предположения, что никакой попытки побега не было и, мол, милиционеры просто не хотели конвоировать арестованных в такую даль. Но дело было замято. Причем конвоиров не только не подвергли дисциплинарному взысканию, но даже отметили в приказе благодарностью. И действительно, мало кто сожалел о смерти бывшего князья и грабителя.

Р. Кулумбегов

 (продолжение рубрики следует)

*арестдом – сокращенно от арестантский дом

На фото: сотрудники Ленингорской раймилиции