Наша газета предлагает выборочную публикацию воспоминаний одного из ярких представителей интеллигенции Южной Осетии середины прошлого века Умара Степановича Кочиева (Хъоцыты). У.Кочиев (1903-1985) – инженер-строитель, кандидат технических наук. Принимал активное участие в становлении Советской власти на юге Осетии. Руководил строительством участков Сухум-Гагра (1938), Гори-Сталинир (1939), Закавказской железной дороги, мостов в Южной Осетии. Участник Великой Отечественной войны. Автор ряда научных работ. Работал на разных ответственных должностях в Южной Осетии. В воспоминаниях У.Кочиева история Южной Осетии предстает перед нами увиденной глазами очевидца. Без прикрас и исторических измышлений.

(Окончание. Начало в № 70-87)

Окончание войны. Возвращение

После освобождения из фашистского плена я еще некоторое время проходил проверку в фильтрационных лагерях. Позже проходил службу в одной из воинских частей. Прошло еще некоторое время, и 12 декабря 1945 г. я был демобилизован из рядов Красной Армии согласно указу Президиума Верховного совета СССР и 22 декабря приехал в Тбилиси. Переночевав здесь на квартире, которая была за мной забронирована, на второй день утром поездом выехал в Южную Осетию.

Вечером мои родители Степан (Гула) и Екатерина, а также сестры Ксения и Зина с зятьями Александром Джиоевым и Владимиром Зубрицким пригласили на ужин в честь моего возвращения всех родственников и соседей. Во время ужина приехали первый секретарь Юго-Осетинского Обкома Цховребашвили В.Г. и второй секретарь Алборов В.З. Они были очень рады моему благополучному возвращению домой и проявили большую заботу обо мне. Цховребашвили, видя мое изнуренное, болезненное состояние, подозвал Еву и сказал ей: «С завтрашнего дня не выходи на работу, а сиди дома и поставь на ноги Умара. Даю тебе две недели отпуска с содержанием».

Как относились люди ко мне, пробывшему три года в немецком плену? Однозначно хорошо! Не только родственники, друзья и близкие знакомые, но и малознакомые люди не изменили свое отношение ко мне. Наоборот, мне казалось, что они относятся еще с большим уважением, узнав о моей злосчастной судьбе.

Тем не менее, нашлись единицы, которые продемонстрировали свое враждебное отношение ко мне. Одним из таких оказался уполномоченный КГБ по Юго-Осетии Гассиев Илья. На второй день моего приезда, вечером, через Еву, он сообщил мне, чтобы я на утро явился к нему. Я сильно разволновался и всю ночь не мог заснуть. Неужели Илья работает здесь и до сих пор не зашел ко мне? Ведь он когда-то мне клялся в вечной любви!

А дело было так. В бытность мою ответственным секретарем Юго-Осетинского Обкома ЛКСМ (комсомол – прим. ред.) ко мне, в 1925 году, пришел молодой паренек, оборванный, в лаптях, и расплакался. Когда я его начал расспрашивать, он мне поведал:

– Я из деревни Дампалет. Родителей и близких родственников нет. Хожу по учреждениям, чтобы устроиться на работу, но никто меня не принимает. Кто-то мне посоветовал обратиться к Кочиеву Умару. Он, мол, поможет.

Мне стало его жаль, и я начал думать, чем ему помочь. После долгих поисков удалось его устроить курьером в Обкоме. Он был исполнительный, трудолюбивый. И когда через несколько месяцев появилась новая вакансия, я его назначил на должность. Потом я уехал в Тбилиси продолжать учебу. И вот, спустя лет 10, я его встретил в Тбилиси на улице в форме работника КГБ. Он бросился мне на шею,расплакался и начал целовать руки, и, всхлипывая, сказал:

– Умар Степанович, благодаря Вам я из ничего стал человеком, я уже майор и начальник районного отдела КГБ. Вы мой бог и благодетель, и самый любимый человек. Неужели я когда-нибудь сумею Вам отплатить за то хорошее, что Вы для меня сделали?..

И вот теперь Гассиев вызывает «своего бога» к себе в КГБ Юго-Осетии.

Утром я явился в КГБ, дежурный выписал мне пропуск и я поднялся к Гассиеву. На мой стук в дверь кабинета раздалось «войдите», и я вошел. Он сидел за столом и писал (или делал вид). Я подошел к столу и, протянув руку, произнес:

– Здравствуйте Илья ...!

Моя рука повисла в воздухе. Я сразу почувствовал себя плохо (давление сильно подскочило) и, не дожидаясь его приглашения, я упал на стул. Через некоторое время он закончил писать и, нахмурив брови, сказал:

– Начинай рассказывать, как попал в плен, в каких лагерях был и чем там занимался?

Я начал рассказывать, и вдруг он нажал кнопку и сразу же в кабинет вошел молодой капитан. Гассиев приказал вошедшему, указав на меня рукой:

– Вот это Кочиев Умар, забери его и допроси!

Я последовал за капитаном, и когда вошли в его кабинет, он повернулся ко мне, бросился мне на шею. Я был ошеломлен. Это он заметил и произнес:

– Умар Степанович, Вы меня не помните? Я Сардион, брат Вани Джиоева!

– Ваню Джиоева очень хорошо помню, он был одним из активных организаторов комсомола в Юго-Осетии и секретарем Обкома ЛКСМ, а Вас не помню.

– В 1924 году я имел сильное желание поступить в Цхинвальскую школу крестьянской молодежи (ШКМ), но мне отказалипо малолетству. Тогда мне посоветовали обратиться к вам, как к шефу ШКМ. Вы повели меня к директору, и тот зачислил меня в школу. Такое не забывается.

С Сардионом мы разговорились. Он спрашивал меня только о состоянии моего здоровья. Затем сказал:

– Умар Степанович, я вас допрашивать не стану. Вы идите домой и в спокойной обстановке дайте в письменной форме ответы на те вопросы, которые вам задал Гассиев. Ваше объяснение можете прислать с кем-нибудь через 2-3 дня.

Сардион тепло попрощался со мной, и я ушел от него совсем успокоенным…

1 сентября 1946 г. я с семьей переехал жить в Тбилиси и начал работать в Тбилисском институте железнодорожного транспорта на кафедре «Мосты и конструкции», ассистентом.

Несмотря на то, что зарплата здесь была значительно ниже (1050 руб.), чем на строительстве, куда меня приглашали, я непоколебимо пошел работать в институт. Это объяснялось тем, что за время пребывания в плену нервы мои сильно расшатались, здоровье было подорвано, и для плодотворной работы требовалась более спокойная обстановка, чем на строительстве. Кроме того, мне очень импонировала научно-педагогическая работа по специальности. Но мне приходилось выполнять и большую партийную работу. Начиная с 1947 года я избирался в состав бюро Парткома учебного заведения, либо заместителем секретаря, либо редактором газеты «Кадры транспорту», органа парткома, дирекции и профкома института. Она выпускалась еженедельно по пятницам в 15 часов. Эта работа ежедневно отнимала у меня, как минимум, 3-4 часа.

Такая большая загруженность при моем слабом здоровье (язва желудка все время давала о себе знать) привела к частым головным болям и повышению кровяного давления. Но и стрессовых ситуаций было немало, которые усугубляли мое болезненное состояние.

…6 марта 1953 года рано утром меня разбудила жена и с плачем сказала:

– Умар, Сталин скончался! Послушай, что передает радио!

Я слышу в радио: «Вчера в... скончался Иосиф Виссарионович Сталин. Состоялось заседание Президиума Верховного Совета СССР, Председателем Совета Министров СССР избран Маленков Г.М., Первым заместителем председателя Совета Министров избран Берия Л.П., зам. предсовмина избран Молотов В.М».

Все! Отныне больше ни одного слова о Сталине!

P.S. Кочиев Умар Степанович скончался в 1985 году и похоронен в столице Южной Осетии городе Цхинвал.