История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-83).

Для Геннадия Абрамова командировка в Южную Осетию была сродни открытию Колумбом Америки. Приехал он в горный край в 1955 году по заданию редакции газеты «Сельская молодежь», чтобы написать очерк о молодых активистах горных колхозов. Главный интерес у него был в том, чтобы узнать, сколько комсомольцывыработали трудодней, как работают надповышением своей грамотности. Интересовала его и идеологическая подкованность горской молодежи. Но для него самого главным стало открытие нового мира горских сообществ и природы, столь диковинных для жителя столицы.

Для москвича, привыкшего к бесконечным равнинам и небольшим лесистым холмам, горные вершины, упирающиеся в небеса и отроги, очерчивающие контуры ущелий, суровые башни и зеленые альпийские пастбища казались живыми иллюстрациями сказок. Да и сами горцы, многие из которых в те годы еще ходили в черкесках, не могли не впечатлить столичного молодого человека.

Несмотря на то, что Геннадий работал в молодежном журнале, сам он этот возрастной период уже преодолел. Выглядел он достаточно зрело, чтобы за столом в доме хлебосольных хозяев в с.Ерман сидеть среди почтенных гостей. Впрочем, гостя в осетинском доме всегда сажали в начало стола.

«А разве у вас в горах виноград растет?», – спросил Геннадий, рассматривая на свет стакан с белым вином. Местные жители, сидевшие за столом, в основном пили араку и домашнее пиво, но для журналиста из Москвы и прибывших с ним из Цхинвала коллег выставили кувшин виноградного вина.

«Виноград не растет, но вино мы делаем из картофеля», – этот ответ удивил не только Геннадия, но и его цхинвальских коллег. «Такое вкусное вино и из картофеля?», – в словах журналиста слышалось и удивление, и недоверие. «А можно записать рецепт его изготовления?», – проявил живой интерес корреспондент газеты «Советская Осетия», сопровождавший московского гостя.

Хозяин дома был благосклонен: «Записывайте. Распахиваем землю, сажаем картофель. Через месяц-два его окучиваем и ждем до осени. Осенью картошку выкапываем, ссыпаем в мешки. Эти мешки грузим на арбу и везем в Цхинвал».

Журналист из осетинской газеты старательно записывал пошаговые рекомендации горца-винодела, но при упоминании поездки в город насторожился и перестал писать. Хозяин дома продолжал: «Привозим картошку на базар, продаем ее, тут же в погребке покупаем на вырученные деньги белое вино и везем его домой. Вот так мы и получаем из картофеля вино», – последние слова псевдовинодела потонули в хохоте сидящих за столом.

Вино, конечно же, из картофеля никогда не делали. А вот картофельную араку выгоняли, поэтому цхинвальский гость и решил, что горцы придумали новую технологию. Огненный напиток в горах Осетии готовили больше из ячменя и кукурузы, а на равнине из виноградных выжимок, сливы и ягод туты-шелковицы.

Технология изготовления вина также имела свои особенности. Не всегда этот бодрящий напиток содержал только виноградный сок, иногда в процессе брожения в него добавляли воду. Поводов для этого было несколько. Первая – вино из определенного сорта винограда в чистом виде тяжело пить и от него быстро пьянели. А участники застолья все же хотели, чтобы общение за пиршественным столом не заканчивалось быстро и всеобщим опьянением. Вторая причине банальная, – винограда не у всех было в достаточном количестве, чтобы делать вино натуральным, поэтому для увеличения объемов запасов выпивки в процессе брожения в него добавляли воду.

По этому поводу есть даже ироничная притча. Как-то жителя высокогорного селения Рук Гамсыра Плиева попросили в гостях в Цхинвале отведать местного вина. Тот отпил пару глотков и сделал заключение: «Хорошее вино, наверное, из нашего селения Рук». Все удивились, ведь в этом селении виноград никогда не рос. «Виноград может и не растет, но река Лиахва течет через наше селение», – своим ответом Гамсыр намекал, что в напитке чрезмерное содержание воды.

Впрочем, смешивание вина и воды имеет тысячелетнюю традицию. Например, этот обычай был широко представлен у греков, которые даже имели специальноеприспособление для пропорционального смешивания вина и воды. А вот скифы виноградный напиток водой не разбавляли. Поэтому, когда кто-либо из участников греческих пирушек хотел поднять градус напитка, он приказывал слугам: «Налей-ка, мне вино по-скифски!»

Но вернемся к нашим гостям. Постепенно от общения за столом все стали друг к другу чрезвычайно доброжелательны. Московский гость постоянно всматривался в мужчину, сидящего напротив. Наконец, не выдержав, Геннадий спросил: «Вы очень напоминаете моего знакомого Володю из Московского горкома комсомола. Вы случаем не родственники?», – мужчина только пожал плечами.

В этот момент сидящие за столом оживились, на пороге стоял новый гость – пожилой мужчина в черкеске и с кинжалом. Все мужчины встали, их примеру последовали и городские гости. Старика под одобрительные возгласы провели в начало стола и усадили по правую руку от тамады. На вопросительный взгляд Геннадия, сидевший рядом с ним мужчина пояснил: «Это Агор Короев, самый старый человек в мире, ему сто пятьдесят лет!».

Агор Габисович Короев, конечно же, не был самым старшим по возрасту жителем планеты, но долгожителем-рекордсменом – точно. В тот год ему было 155 лет. А по соседству в ущелье Сба жила Елена Абаева, которая, как все утверждали, «перешагнула» 160-летний рубеж.

Услышав о пребывании в селе гостя, Агор, несмотря на недомогание, решил проявить к нему уважение – не каждый раз в их ущелье наведываются люди из столицы. Взяв рог с аракой в руку, он произнес в честь Геннадия здравицу, и осушил рог в один прием. Московский журналист, переполненный впечатлениями за один вечер, подумал про себя: «Сегодня действительно день чудес!»…

Р.Кулумбегов

(продолжение рубрики следует)