Наша газета предлагает выборочную публикацию воспоминаний одного из ярких представителей интеллигенции Южной Осетии середины прошлого века Умара Степановича Кочиева (Хъоцыты). У.Кочиев (1903-1985) инженер-строитель, кандидат технических наук. Принимал активное участие в становлении Советской власти на юге Осетии. Руководил строительством участков Сухум-Гагра (1938), Гори-Сталинир (1939), Закавказской железной дороги, мостов в Южной Осетии. Участник Великой Отечественной войны. Автор ряда научных работ. Работал на разных ответственных должностях в Южной Осетии. В воспоминаниях У.Кочиева история Южной Осетии предстает перед нами увиденной глазами очевидца. Без прикрас и исторических измышлений.

Детство и юность

…Своего раннего детства я почти не помню. Родился 25 августа 1903 г. в селе Тонтобет. Осенью 1907 года наша семья переселилась в местечко Цхинвал. Здесь отец купил пахотную землю, и наша семья занялась хлебопашеством. В свободное от сельских работ время отец занимался мелочной торговлей в крохотной лавке. Но вскоре обанкротился, благодаря своей доброте и исключительной честности. Большей частью товар отпускал в кредит, а потом и половины долга не собирал.

В школу я пошел с 8 лет, т.е. в 1911 году. В Цхинвале в те годы существовало только начальное училище. Учеба в школе велась довольно-таки несистематично. Вдобавок я очень часто пропускал занятия, иногда месяцами, по состоянию здоровья. В особенности нерегулярные были занятия в годы первой империалистической войны. Пo соседству с нами про­живала семья Котаева Михаила, с которой наша семья была в близких отношениях. Я очень подружился со старшим сыном Михаила – Сардионом, который был на год старше меня.

Как-то я и Сардо пошли купаться в реке Лиахве. Выкупались, а затем легли на песок и блаженствуем. И вдруг Сардо спрашивает меня:

– Умар, вот мы учимся в школе, а кем должен стать – я не знаю. А ты?

Я, не задумываясь, ответил:

– Я хочу стать инженером-строителем, чтобы построить железную дорогу к нам сюда, на Родину!

– Тогда я тоже буду учиться на инженера, чтобы вместе с тобой построить эту дорогу. Ее мы назовем «Умаро-Сардионовская железная дорога». Ты согласен?

– Ну, конечно, согласен!

К сожалению, эти наши детские мечты сбылись только, наполовину. Я действительно стал инженером-строителем, и под моим начальством осуществлено строительство железнодорожной линии Гори-Сталинир в 1940 году. А у Сардиона, способного и замечательного человека, жизнь сложилась по-иному, и он был лишен возможностей продолжить учебу.

В 1916 году в Джаве известный педагог Иван Малхазович Санакоев (Ванка) открыл Высшее начальное училище, куда я поступил. Жил у своего дяди Санакоева Коли Георгиевича. Каждую субботу (за исключением дней непогоды) я после занятий отправлялся пешком в Цхинвал, проходя расстояние в 21 км за три часа. Во второй половине в воскресенье шел обратно в Джаву.

В 1918 году в Цхинвале была организована Осетинская прогимназия, и я поступил туда в пятый класс, инициатором открытия этой школы и ее директором был мой дядя Бидзина Кочиев. Преподавали нам: Б.П. Кочиев, А.А. Тибилов, В.Н. Карсанов, В.Д. Абаев, З.Н. Ванеев, В.А. Газзаев, А.Г. Гаглоева, А.Г. Дзассохов. Классов было всего три - IV, V и VI, причем малочисленные (например, в нашем классе было всего 8 учеников: Абаев Ираклий, Цховребов Лео, Ханикаева Вера, Тибилова Ася, Тибилов Мелитон, Гассиев Виктор, Папиев и я.

Гимназия размещалась в здании Цхинвальского начального училища, поэтому нам приходилось заниматься во второй смене. Директором того училища был ярый меньшевик и большой шовинист, который всячески старался выжить нашу прогимназию из своего здания. Дело дошло до того, что в один из зимних вечеров он организовал провокацию; устроил поджог здания школы. Материальный ущерб от «пожара» был незначительный, но зато были арестованы почти все взрослые ученики прогимназии.

Помню, как в полночь к нам пришел меньшевистский милиционер, разбудил всю нашу семью и забрал меня в штаб гвардии. Здесь за длинным столом сидели начальник гвардии, меньшевистский активист Гогинов Иосиф, директор начальной школы, а также Кочиев Бидзина. Увидев последнего, я приободрился. Допрашивал меня Гогинов. Задавал провокационные вопросы. Все допытывался узнать, кто поджег школу. Ни­чего не добившись, Гогинов приказал арестовать и бросить меня в подвал. Здесь было абсолютно темно, но я по голосам узнал Битиева Митуша, Кочиева Виталия, Абаева Вахтанга, Чочиева Илью, Битиева Александра и др. Их было человек 15. Но на второй день многих выпустили.

1920 год

В начале июня 1920 года в Юго-Осетии произошло вооруженное восстание против меньшевиков Грузии. Партизанский полк во главе с Мате Санакоевым перешел 5 июня через Рукский, Джомагский и Мамисонский перевалы Главного Кавказского хребта, к которому сразу примкнули революционно настроенные трудящиеся Джавского, Цхинвальского и Корнисского районов. Грузинская гвардия начала отступать, и 7 июня повстанцами был занят Цхинвал. 8 июня на многолюдном митинге граждан Цхинвала и окрестных грузинских и осетинских сел была объявлена Советская власть и обнародован состав Революционного Комитета.

Весь повстанческий полк был в основном дислоцирован в Цхинвале, частично в селах Еред, Прис и Тбет. Однако личный состав полка сильно поредел после занятия Цхинвала, т.к. партизаны, кто по ранению, кто самовольно, уходили домой повидать свою семью, помыться… Кроме того, победа над грузинами породиласамоуверенность у руководителей восстания. 11 июня вечером к нам в гости пожаловал Мате Санакоев (он доводился родственником и матери, и моему отцу).В этот вечер и ночью шел сильный дождь, и когда после ужина Мате укладывался спать, отец мой спросил его:

– Мате, а в штабе знают, что ты находишься у нас?

– А для чего им это знать?

– А если гвардейцы воспользуются кромешной темнотой и проливным дождем и пойдут в наступление?

– Мы их так разбили, что они никогда больше не посмеют на нас пойти – был ответ Мате.

На второй день, 12 июня, рано утром меньшевики начали артиллерийский обстрел позиций левого крыла у села Прис, в результате чего все село было сожжено. А через 2 часа меньшевистские войска пошли в наступление. Партизаны начали отступать к перевалам.

Зная, что меньшевики не пощадят революционно настроенную молодежь, я тоже бежал вместе с отцом, прямо с улицы, ничего не успев забрать с собой. На третий день мы, беженцы, оказались за перевалом на Северном Кавказе.

Не имея ни денег, ни пропитания, мы буквально голодали и только через несколько дней органы Советской власти начали оказывать посильную помощь беженцам. Я помню, в поселке Мизуре впервые нам выдали немного пшена, из которого мы тут же сварили кашу без соли (о масле, конечно, никто и не мечтал).

Из Мизура мы двинулись во Владикавказ. Здесь был организован пункт помощи беженцам, и мы оттуда несколько дней получали свой скудный паек пшена...

Возвращение

После изгнания меньшевиков, в конце марта 1921 года я отправился в Цхинвал через Кавказский хребет. Вышел рано утром из Ардона и к вечеру, около поселка Мизур, присоединился к группе южан, направляющейся в Южную Осетию. В группе было трое: Джабе Кокоев, его брат и их родственник. Переночевали в пустующем здании дорожного мастера и на второй день к вечеру прибыли к подножию Джомагского перевала…

(продолжение в следующем номере)

Рубрика «Листая старую тетрадь»