История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической ретроспективе (начало в №1-55).

Обеденное время. Июльская жара слегка спала, и на бульваре в центре Цхинвала установилась относительная прохлада. Редкие пока прохожие держались тени лип, спеша по своим делам.

Усаженная деревьями аллея была излюбленным местом прогулок для жителей столицы Юго-Осетинской автономной области. Бульвар протянулся вдоль улицы Ленина (ныне ул.Туганова) и был во всю свою протяженность усыпан красной вулканической крошкой, привезенной из загородного карьера.

Вечером здесь прогуливались влюбленные парочки, не были редкостью семейная чета и мамаши с детьми. После работы могли на скамейке присесть работники государственных контор из расположенного у аллеи Дома Советов. Иногда быстрым шагом проходил старичок, дымя трубкой и поскрипывая намазанными жиром сапогами. Стайки девушек проносились вверх и вниз по бульвару, заполняя его пространство смехом и радостной суетой. Все это они делали на виду молодых людей, которые не упускали возможность переброситься с ними парой вызывающих фраз.

Но все это действо происходило вечером, а пока рабочий день только близился к завершению. Двое мужчин стояли перед кинотеатром «Фидиуæг», прямо посреди бульвара. Один из них – невысокого роста, в белом парусиновом костюме – внешне был очень похож на М.Калинина, известного советского государственного деятеля. Но у Лади Абаева, доктора экономических наук, сходство с Калининым было только в том, что оба носили белую бородку клинышком. Второй мужчина – монументальной наружности с лицом, как будто вырезанным из гранита – был известным поэтом Георгием Дзугаевым.

Остановились они перед кинотеатром не из желания посмотреть кино – до начала вечернего сеанса оставлялся еще час. Их привлекла афиша, установленная над входом. «Как рождаются тосты» – надпись была более чем красноречива. Понятно, что для обоих мужчин, знавших толк, как в тостах, так и в застольях, эта фраза стала призывом к действию.

«Надо будет обязательно посмотреть этот фильм», – сказал Лади Абаев и взглянул с прищуром на своего друга. «Арака или вино?» – прозвучал ожидаемый ответ. Продолжение было также в тему: «Какая арака в эту жару, холодное вино из подвала». Этот диалог придал двум мужчинам импульс движения и вектор направления. Оба оживились, и пошли быстрым шагом вверх по бульвару.

Направлялись они к дому, где проживал отец Георгия, известный в Осетии знаток национального фольклора и певец – Хасако Дзугаев. Путь занял пару минут и вот оба они у цели. Сам Хасако сидел перед домом на венском стуле и с улыбкой наблюдал, как к дому спешат его гости. А что это были именно гости, догадаться было нетрудно – время было обеденное. Обмен почтительными приветствиями и вот уже небольшая компания расположилась в небольшом саду за домом.

Вино на столе было прохладное, а вот беседа теплая. В завершении обеда Хасако достал из портсигара папиросу, неспеша зажег спичку и закурил. Первая струя дыма была густой и ароматной.

«Дорогой Хасако, вот зачем Вы курите, свое здоровье губите?», – Лади Абаева, после выпитого, потянуло на беседу. Горец улыбнулся в прищур своих глаз и переспросил: «А что ты, Лади, предлагаешь?». Собеседник был утвердителен: «Вместо табака ешьте каждый день мацони*, будете здоровы и проживете сто лет. Я вот каждый день его кушаю». Хасако с удовольствием затянулся папиросой: «Да мне и так скоро будет сто лет!».

Действительно, в тот год, а дело было в 1962 году, горцу исполнилось 93 года. Родом он был из Дзомагского ущелья, здесь родился и провел большую часть жизни. Городскую жизнь не любил, но по настоянию детей переехал в Цхинвал, где поселился с супругой Асиат Плиевой на углу ул. Джавская. Вместе они вырастили семерых детей – четырех братьев и сестер.

Целый день горец, если не было дел по дому и не надо было выходить на поминки, сидел перед домом. Был он невысокого роста, с раскосыми монголоидными глазами. Глядя на людей, которые в течение дня сотнями в суете проходили мимо него, он вспоминал размеренную жизнь в своем родовом селе. День за днем там все шло своим чередом и было предсказуемо: пахота, сев, жатва, косьба, стогование, выпас скота, заготовка дров на зиму... Будни перемежевались религиозными праздниками, на которых Хасако часто был руководителем застолья. Он же был и в числе авторитетных старших, возносящих молитвы в святилищах.

Огромный жизненный опыт и практическая хватка горца позволяли Хасако Дзугаеву оценивать события предельно трезво и рационально, высказываться по тем или иным вопросам со всей мудростью своего возраста и ясного, незаурядного ума. Он был осторожен и дальновиден, олицетворяя собой эти качества, присущие всем дзомагским Дзугаевым, да и, пожалуй, дзомагскому сообществу в целом.

Дзомагское сообщество очень аккуратно вело взаимоотношения с внешним миром, понимая преимущества своего положения как бы на отшибе, в своем относительно замкнутом пространстве. Там, в большом мире, гремели войны и революции, менялись власти, а в Дзомаге жизнь продолжала идти своей размеренной чередой. Лишь один раз, во время геноцида южных осетин в 1920 году, учинённого грузинским правительством, дзомагцы вынуждены были всем населением сняться с нажитого места и перейти на север Осетии, спасаясь от уничтожения; однако после советизации Грузии они таким же образом вернулись.

Хасако был хорошо осведомлен о революционных процессах, поддерживал идею общественной справедливости, и помогал юго-осетинским большевикам. Как то ему пришлось побывать в качестве проводника у известного революционера Раздена Козаева, по заданию руководства направленного в Москву к В.И. Ленину. Но все это было в прошлом. Теперь Хасако был городским жителем, и этот факт его не особенно радовал.

…Со дня визита в дом Хасако его сына Георгия и его друга Лади Абаева прошло два года. Как-то днем Георгий зашел проведать отца. «Откуда ты Георгий идешь?!» – поинтересовался горец у своего сына. Ответ его огорчил: «Помнишь Лади Абаева, сегодня были его похороны»...

Хасако Дзугаев долго молчал, раздумывая и потом заключил: «Да уж, умер Лади, и мацони ему не помогло!».

*мацони-простокваша

Р.Кулумбегов

(продолжение следует)