Страницы истории глазами Махарбека Туганова. Карательные экспедиции в Осетию в начале XIX века
Среди художественного наследия безусловного гения осетинского
народа Махарбека Сафаровича Туганова немало знаковых полотен, отражающих
различные эпизоды новой истории нашего этноса. «Защита крепости Кехви
революционерами в 1905 году», «Примирение кровников в окопах в 1919 году»,
«Расстрел тринадцати коммунаров», «Тыл Осетии на помощь фронту»... Одной из
таких работ, переносящих нас в историю, в данном случае на два века назад,
является полотно «Генерал Тормасов и пленные вожди-повстанцы в 1810 году»,
отражающая при этом социальный радикализм Мастера. Картина датирована 1932
годом, на ней представлен один из трагических эпизодов многочисленных карательных
экспедиций XIX века и, согласно каталогам, имеет размеры 2х3 метра... Но,
прежде чем приступить к небольшому анализу картины, немного истории.
Как известно, Осетия-Алания, как единое территориальное образование, без деления на север и юг, вошла в состав Российской империи в 1774 году. Что касается Георгиевского трактата, который устанавливал российский протекторат над Грузией, то он был подписан позже, в 1783 году. При этом, данный договор вскоре был нивелирован самой Грузией. Дело в том, что вто время началась очередная русско-турецкая война и царь Картли Ираклий IIподписал с турками сепаратный мир, который нарушал прежде заключенный с Россией трактат (подобное поведение, как показала история, свойственно данному народу). В связи с этим российские войска вышли из Грузии, оставив её беззащитной.
К вопросу присоединения к России в Грузии вернулись в 1801 году. Надо сказать, что к тому моменту в Санкт-Петербурге уже сложилось сильное грузинское лобби, сформировавшееся из потомков грузинской знати, укрывшейся в России от персидского и турецкого засилья. Возможно, оно и повлияло на то, что российская администрация практически с самого начала начинает совершать крупные и непоправимые ошибки в своей политике на Кавказе, которые, к слову, имеют место и в наши дни. Одна из них – объявление Тифлиса не только губернским центром, но фактически главным городом всего Кавказа. При этом российские наместники, зачем-то заигрывая с бывшими вассалами Персии и Турции, становились доступными для местной знати, а иногда и управляемыми ею. Ну а поскольку российская администрация в Закавказье располагалась в Тифлисе, грузинские тавады легко находили с ней общий язык через взятки, подарки, застолья (менталитет услужливости и хитрости, сложившийся за время пребывания грузинской знати в рабстве, давал свои плоды). Более того, губернские власти в Тифлисе образовали так называемое «Верховное грузинское правительство», состоявшее из представителей свергнутой царской семьи и тавадов, которое занималось в основном расширением феодальных привилегий знати. При этом практически все решения Грузинского правительства после рассмотрения губернатором, как правило, утверждались. Таким образом, местная феодальная знать получила мощную государственную поддержку, с помощью которой стремилась к территориальному расширению своего господства. И основным направлением феодальной экспансии явилась Осетия-Алания, в особенности ее южные районы, сопредельные с Грузией.
Зимой 1802 года подполковник Симонович с воинским отрядом вступил на юг Осетии и достиг центральных районов осетинских обществ. Появление значительного вооруженного отряда российских войск поначалу не вызвало в Осетии военного конфликта... Позже, вспоминая об этой экспедиции, граф И.Ф. Паскевич отмечал, что «когда осетины увидели, что русские начали отдавать их на произвол помещиков», «привязанность их к русским заметно уменьшилась».
Уже в следующем 1803 году решением российского правительства значительная часть Южной Осетии (около 50 сел) передается во владение грузинских князей Эристави. Немногим меньшая доля равнинной территории края закреплялась за грузинским феодальным родом Мачабели. Стоит ли говорить, что подобная политика вызвала вооруженное противодействие, как естественную реакцию на насилие. Считая себя людьми свободными, независимыми от Грузии, осетины вели отчаянную борьбу с засильем грузинских феодалов. По заключению надворного советника Ястребцева, с созданием в Грузии российской губернии осетины терпят от грузинских князей «неслыханные доселе на Кавказе жестокости. Сии владельцы отнимают и продают у них детей, лишая всякого имущества. Оттого осетинцы ненавидят грузин с их верою».
Особенно изуверский характер потворства грузинским князьям принял при назначении наместником генерала П.Д. Цицианова, грузина по происхождению, который, опираясь на русский штык, вознамерился расширить территории Гуржистанского вилайета – так в Турции до сих пор называют территорию Грузии. В середине ноября 1804 года Цицианов с крупным отрядом вошел в Южную Осетию... Подводя итог своей карательной экспедиции, он писал: «С войском ходил в Осетию для наказания жителей ее, истребил многие селения в страх другим, сломал все башни, перебил всех осмелившихся противиться мне и возвратился с знатным пленом». На самом деле после карательных мер командующего на небольшой карте Осетии не стало многих населенных пунктов: они были либо разрушены, либо сожжены.
После смерти Цицианова политика российской администрации претерпела некоторую корректировку. Главнокомандующим в Тифлис был назначен граф И.В. Гудович. Но прогрузинские силы в российской столице не могли простить генералу его либерализм, поскольку он не в прежней мере защищал интересы грузинских тавадов, и на его место был назначен генерал А.П. Тормасов. Таким образом, вместо попыток проводить сбалансированную политику, Петербургом был взят курс на одностороннюю поддержку интересов грузинских князей. Тормасов, вступив в должность имперского наместника, первым делом организовал карательную экспедицию в ущелья юга Осетии. В итоге совместные российско-грузинские силы добились «совершенного разбития сильной партии осетинцев». Взяты были в плен руководители сопротивления. Из них двух генерал Тормасов решил повесить в Тифлисе, трех других – в Цхинвале.
Именно этот момент истории нашел свое отражение в работе Махарбека Туганова. Отметим, что сама композиция сознательно построена художником на контрастах, что заметно оживляет сюжет. Одну из ключевых фигур действа, самого генерала Тормасова, чье лицо легко узнаваемо, Туганов изобразил с левого края полотна, но надменно-заносчивая фигура генерала с самодовольным лицом, расположена на переднем плане и оттого одной из первых бросается в глаза. На картине присутствует еще один представитель российского генералитета, развалившийся на тахте у балкона с трубкой и заискивающе посматривающий в лицо грузинской княгини. Вообще же на полотне изображены три грузинские княгини в национальной форме. Странно, что удачно проведенную карательную экспедицию русские генералы празднуют не с мужскими представителями грузинской знати, а в компании грузинок. Понимая, что Махарбек Туганов творил в годы советской власти, когда во главу угла повсеместно ставилась пресловутая «дружба народов», этот аккуратный и завуалированный посыл художника, опирающегося в своих работах во многом на исторические факты, неслучаен. К тому же заметно, что уже хмельные княгини свободно чувствуют себя около генералов, и, узнав про прибытие пленных осетин, ринулись к краю балкона, чтобы воочию увидеть этот торжественный для них момент. Одна из них, несмотря на требование этикета, попросту распласталась на тахте, другая же, не скрывая своего злорадного смеха, в пылу движения опрокинула кувшин с вином. По всей видимости, трапеза этой компании была в самом разгаре, когда послышался топот конного конвоя и звуки труб, свидетельствующие о прибытии военного отряда. На эти звуки выбежал и молодой грузинский князек, чья фигура отображена в правом крае картины, он с несколько взволновано-испуганной физиономией смотрит на непокорных горцев.
Все это представленное Мастером общество противопоставляется мужественной, суровой группе осетин, вставших на защиту своей земли, которых, пусть и со связанными руками, ведут по Тифлису, но при этом на их лицах, несмотря на плен, написана несломленность. Головы у пленных склонены, но не в покорности, а в думах, брови сдвинуты, и только один горец рассматривает обстановку вокруг. При этом, несмотря на удачно прошедшую карательную экспедицию, победителями на картине все же видятся именно осетины, изнуренные и замученные пленные, но сильные и полные мужества. Все это действо проходит на фоне уланов и, по всей видимости, Метехского замка, который дополняет монументальность картины...
Впоследствии, и при Тормасове, и при других имперских наместниках, совместные российско-грузинские карательные экспедиции еще неоднократно десятилетиями вторгались в Южную Осетию, неся разрушения и смерть. И героические сопротивления под руководством Бега Кочиева, Махамата Томаева – это лишь эпизоды многолетней борьбы осетинского народа против грузинской экспансии в годы царизма. При этом экспедиции проходили несмотря на принятое решение Александром I лишить грузинских феодалов владельческих прав в Южной Осетии, которые он сам ранее им пожаловал. Однако, продажный генералитет, по всей видимости, был слишком повязан с грузинской знатью, которая умело расставляла свои «услужливые сети».
Подготовил А. Кочиев
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.