История нашей страны состоит не только из событий вооруженного противостояния внешним силам, внутренних раздоров и политических пертурбаций. В канву сменяющихся эпох вплетены и факты из повседневной жизни простых людей: рождение и смерть, радости и переживания, любовь и верность, мелочи быта и жизненные свершения. Обо всем этом в нашей рубрике – повседневная жизнь жителей края в исторической перспективе. (начало в №№ 1-18)

Год 1914 стал последним мирным годом не только на просторах Российской империи, но и для находящейся на периферии суетных событий Южной Осетии. Новогоднее застолье в канун 1914 года, у кого роскошное, а у кого скромное отмечалось добрыми пожеланиями и надеждами. Никто не предполагал, что уже скоро начнется Первая мировая война, которая повлечет за собой крах старого мира, и зарождение новой реальности. Реальности, которая утвердится кровью и страданиями.

Как обычно, зимой в горах Осетии было снежно, лавины и обвалы взяли свою ежегодную жертву, снежно было и в Цхинвале. В начале января «белой массы» выпало столько, что целую неделю жители передвигались по тропинкам, проложенным по центру улиц. Расчистить завалы не было никакой возможности. Снега было так много, что его просто некуда было отгребать, и некоторые нерадивые горожане (то ли шутки ради, то ли ввиду отношений) нагромождали его порой перед соседним домом. По этой причине последние не могли открыть свои ворота или дверь и им приходилось вылезать через окно второго этажа или сада и устраивать скандал. Что прибавляло новые заботы городской полицейской управе.

Впрочем, в январе 1914 года у полицмейстера Цхинвала были более серьезные заботы. 25 января помещика Погоса Ованова лишили части его доходов. Однако, это сделала не государственная казна, обычно строго взимающая недоимки, а абреки. Цхинвальская буржуазия была в возмущении, требуя незамедлительно наказать обидчиков помещика. Была даже составлена петиция на имя Горийского уездного начальства. А вот у простых обывателей факт экспроприации вызвал даже одобрение, дело в том, что Ованов владел большими виноградниками, и по осени не заплатил крестьянам селения Кватетри (Урсдур) деньги за работу по сбору урожая. Неизвестно, отдали ли абреки взятые у помещика деньги обманутым жителям села, но то, что Ованов, лишившись своих денег, все еще оставался должным крестьянам – очевидно. Как гласит известная поговорка: «Скупой платит дважды».

В феврале 1914 года Цхинвал был взбудоражен еще одной пикантной новостью. В ресторане при железнодорожной станции г.Гори состоялась грандиозная драка с участием купцов и помещиков из Южной Осетии. В этом грузинском городе располагалась узловая станция, поэтому в привокзальном ресторане всегда было многолюдно. В один из морозных февральских вечеров сюда ввалилась подвыпившая ватага. Особо выделялись цхинвальский богатей Тикун Карсанов, помещики Иване Мачабели, Сандро Палавандов, Мирза Татишвили и князь Элизбар Амилахвари с представителями горийской знати. Их сопровождали местные дамы. Заставив ресторанную обслугу выгнать из ресторана ожидавших здесь поезда пассажиров, наглая компания потребовала вина и закусок. На входе встал жандармский офицер, не пропускавший в ресторан посторонних.

Князь Амилахвари считался первым тамадой Горийского уезда, поэтому он и вел застолье. Вскоре раздались здравицы за «русского самодержца и царя Грузии Николая II», «за супругу императора и деток», «за наместника Кавказа Николая Романова» и т.д. Все участники застолья с большой охотой осушали полные роги с вином, дополняя тосты тамады радостными комментариями… Но тут случилось недоразумение. После того как Амилахвари пустил по кругу тост за «грузинское дворянство», Тикун Карсанов потребовал, чтобы тот поднял рог и за «цхинвальское купечество». В ответ тамада спесиво заявил, что: «Князь за торгашей тосты произносить не намерен!». Тут уже вспылил Тикун, никогда не отличавшийся смиренным нравом. Слово за слово и завязалась драка, причем на стороне Карсанова выступили помещики Мачабели и Татишвили, проявившие региональную солидарность.

Скандал получился грандиозный. Князь Амилахвари попал в больницу со сломанной челюстью, досталось и другим участникам потасовки. Но в тюрьму из этих знатных особ никто не угодил, все было улажено полюбовно с использованием денежных ассигнаций и посредников. Правда, один человек все же попала в зиндан, им оказался пассажир, слишком настойчиво требовавший пустить его в ресторан погреться, когда там пир был в самом разгаре.

…В первых числах августа 1914 года весть о начале Первой мировой войны дошла и до Цхинвала. Большинство жителей эту весть встретили с воодушевлением и негодованием. Люди ругали немцев и австрийцев и были уверены, что в короткое время русская армия будет в Берлине. Тем более, что уже скоро в Восточной Пруссии были обозначены первые успехи русского оружия.

Было решено устроить митинг, чтобы выразить поддержку Императорскому дому и российской армии. Собрание общественности было намечено провести у городского почтамта. На мероприятие организованным порядком пришли учащиеся городских школ, одетые в пестрые ситцевые рубашки. Они несли с собой табличку: «Говорить только по-русски!», портреты русского царя, короля Англии Георга VI и президента Франции Пуанкаре. Шествие сопровождалось веселыми выкриками: «Манифестация, манифестация!»… Около почтамта школьников уже ждала пестрая местная публика, состоявшая из представителей интеллигенции, отставных военных, торговцев, ремесленников, священнослужителей. Первым слово взял директор Цхинвальского училища Михаил Зазунов и заверил, что скоро Россия разгромит немцев и австрийцев. Нервным припадком закончилось эмоциональное выступление учительницы Ивлиты Алексеевны, произнеся речь и сойдя с помоста, она без чувств упала на руки своему поклоннику Ясону Павленову и была им на фаэтоне увезена к городскому врачу Василу Дзуццову. Митинг же завершили ученики школы Роман Тер-Абрамов и Михаил Угольков, прокричавшие несколько лозунгов.

Однако война постепенно приобретала затяжной характер. 15 ноября 1914 года из Цхинвала на турецкий фронт была отправлена первая партия призывников. Отправка новобранцев сопровождалась праздничным застольем. В числе городских жителей, первым отправившимся на фронт добровольцем был сын потомственного офицера – Семен Хетагуров.

Впрочем, скоро понятие «доброволец» стало условным. В практику вошло правило, когда состоятельные родители откупали своих отпрысков от призыва в армию. Вместо них, по спущенной из Тифлиса призывной разнарядке, на фронт забирались молодые люди из малообеспеченных семей…

Роберт Кулумбегов

(продолжение следует)

На фото: Уголок Цхинвала начала прошлого века. Фото из архива газеты «Республика»