Несмотря на то, что юг Осетии, как и все Закавказье в XIX веке был в составе Российской империи, законы метрополии с трудом внедрялись в регионе. Слишком сильны были еще народные традиции и перемены в этой сфере происходили крайне медленно. Среди пережитков старины был и обычай брать выкуп за невесту – ирæд. Имперская администрация всячески старалась искоренить эту практику. С одной стороны эти усилия одобрялись населением края. Собрать выкуп было непросто, если, конечно же, семья жениха не была состоятельной. Большинству молодых людей выкуп приходилось собирать годами, поэтому многие из них обзаводились семьей лишь к 30 годам. А часть горцев, видя невозможность собрать требуемые средства, в отчаянии решались на похищение возлюбленной, что часто приводило к кровавым последствиям.

В январе 1892 года сельский старшина селения Згудер пишет рапорт уездному начальству, находящемуся в городе Гори. В обращении он жалуется на местного жителя Шамиля Тибилова, который возобновил обычай взимания выкупа за невесту. «Вопреки распоряжению начальства, Шамиль этот взял выкуп-ирад от Соло Габараева – разные вещи стоимостью более 300 рублей серебром: быков, коров, ружья, медные котлы», – докладывал сельский старшина. Он же указал, что пришел с увещеванием к Тибилову и предложил тому вернуть выкуп жениху. Но ответ был не такой, какой ожидал представитель местной власти. «На предложение мое Тибилов не согласился, и вместо возвращения излишне потребовал у жениха еще одного быка, корову, медный котел, стоящий 30 рублей, да еще начал со мной ссориться и гнался за мной с кинжалом», – поделился результатами своей миссии сельский старшина.

Впрочем, у уездного начальства в Гори были проблемы посерьезнее, чем возобновление старой традиции. В Южной Осетии в тот год головную боль российским чиновникам доставляли жители селения Корнис, которые постоянно поднимали мятежи. Хотя справедливости ради надо отметить, что в основе этой проблемы была двойственная политика имперской администрации в Грузии. Благодаря потворству притязаниям грузинского дворянства со стороны российских чиновников, жители Южной Осетии неожиданно для себя узнавали, что они являются данниками князей и тавадов. Большинство горцев с этим мириться не желало. В феврале 1892 года в Тифлис было направлено обращение грузинского дворянства горийского уезда с просьбой «о выселении из селения Корнис за пределы Горийского уезда всех его жителей, как людей вредных для общества». В понимании грузинских князей вредность осетин заключалась в нежелании платить подати и выполнять повинности для горийских князей Херхеулидзе. Мало того, что осетины не хотят быть холопами грузинских князьков, так они еще и смеют защищать свои права с оружием в руках, возмущались авторы послания. В документе перечисляются факты избиения и даже убийства местных князьков, начало этому положил житель села Корнис Реваз Хасиев. застреливший князя Давида Херхеулидзе.

Ответ из имперской канцелярии российского наместника в Тифлисе был однозначен. В нем было указано, что если следовать намерениям грузинского дворянства, то в Горийском уезде не останется ни одного жителя осетина, ибо все они не намерены покоряться их власти. А относительно просьбы о выселении жителей селения Корнис было высказано беспокойство, что и на новом месте те будут оставаться бунтовщиками. Поэтому в Тифлисе решили оставить беспокойных корнисцев на месте и ограничиться посылкой туда военного отряда.

Однако жители селения Корнис не удовлетворились таким решением. Когда распоряжение Тифлисского начальства было зачитано перед собранием сельского общества селения, то один из жителей, Василий Хасиев, «позволил произнести оскорбительные слова против священной особы государя императора».

Здесь надо отметить, что особого пиетета к царской особе не испытывали не только в селении Корнис. Так, в рапорте горийского уездного начальства в Тифлис указывалось, что житель селения Чимас (Дзауский район) Алексей Габараев «позволил себе при свидетелях выразиться неприличными словами против особы государя, порицая при этом указы его императорского величества по поводу взыскания с крестьян податей». При этом было особо отмечено, что ругательства тот произносил на русском. Очевидно, Габараев полагал, что его слова должны быть доведены до адресата в оригинале J.

Как видим, уже в то время местные жители по достоинству оценили силу идиоматических выражений на русском языке. Когда посланники грузинских князей Мачабели попытались собрать подати в селении Хвце, то жители «с дубинками в руках и с ругательствами по-русски и по-осетински набросились на них». В тот день бока помяли не только грузинским посланцам, но и цхинвальскому приставу, который решился тех сопровождать.

Не надеясь на смелость своих соплеменников, грузинские князья стали нанимать в свою охрану чеченцев. Результат использования таких телохранителей описывается в газете «Тифлисский листок». Автор пишет, что князь Цицианов вместе с двумя вооруженными чеченцами решил проучить непокорных осетин. Сперва они отобрали у пастуха баранов и погнали скот в имение помещика. В это время мальчик-пастушок сообщил об этом в ближайшее селение, и оттуда прибыла группа осетин. На требования вернуть отобранный незаконно скот Цицианов приказал чеченцам пустить в ход оружие. «Они успели поранить несколько человек, но это еще больше ожесточило нападавших. Скоро князь Цицианов упал без чувств с раздробленной дубинкой головой. Один из чеченцев бежал в имение за подмогой, а второй, встав с обнаженной шашкой у упавшего князя, заявил, что они могут перешагнуть только через его труп. Через некоторое время и он с раздробленной головой валялся возле Цицианова», – сокрушается корреспондент Тифлисской газеты. Но более всего возмутило автора заметки то, что российским представительством князь Цицианов и чеченцы «были привлечены в качестве обвиняемых».

Российская администрация занималась не только разрешением споров между осетинами и грузинскими князьями. Были и более прозаичные дела. Например, строительство дорог в крае. В 1894 году в апреле было отпущено три пуда взрывчатки на восстановление дороги в Дзауском ущелье, которая была повреждена обвалом скального грунта. В октябре 1895 года в Южной Осетии начался падеж скота в ряде сел, по этому поводу были направлены ветеринары с запасом лекарств в селения Малда, Рустау и Жриа.

Несмотря на превратности судьбы, люди на юге Осетии жили повседневными заботами. Добывали хлеб насущный, в перерывах между буднями устраивали праздники с танцами и песнями, обзаводились семьями, давали имена своим детям. В 1897 году популярными мужскими именами были – Чермен, Бега, Сослан, Батрадз, Ноне, Павел, Парнаваз, Парса, Харгон, Оман, Абхаз, Дагистан, Черкез, Соломон и Исак.

Р.Кулумбегов

(продолжение в следующем номере)