Наверное, за более чем вековую историю осетинской периодической печати 90-е годы ХХ века стали самым тяжелым и вместе с тем ярким и насыщенным периодом отечественной журналистики. Основа современной юго-осетинской журналистики была заложена на стыке двух эпох, в период перемен, в суровое и судьбоносное время основания государства. Именно в этот период военного противостояния и поствоенного хаоса в Республике появились несколько печатных изданий, два из которых, газеты «Южная Осетия» и «Молодежь Осетии» (ныне «Республика») сумели уверенно закрепиться на информационном поле на все последующие годы. Именно тогда, после первой волны грузинской агрессии в эфир выходит и первое в Южной Осетии независимое телевидение, а позднее появляется государственный телевизионный канал. Именно на 90-ые пришлось и основание первого в молодой Республике информационного агентства «Рес». Большая ответственность, которая в те суровые годы легла на плечи наших журналистов, обязывала постоянно думать о будущем Родины, о спасении нации не только от вторжения врага, но, в некоторые моменты и от внутренней конфронтации общества.

У каждого из журналистов, безусловно, было четкое понимание текущей ситуации и каждый выполнял работу на пределе своих возможностей. В обстреливаемом блокадном городе продолжали выходить газеты, в часы подачи электричества вещало радио. Само время вытолкнуло на передовую людей, которые в сложнейшей ситуации взяли на себя ответственность за организацию работы. Это во многом была их личная инициатива и личная ответственность перед собой и народом. Если затрагивать часть истории осетинских СМИ, временной период первой половины 90-ых годов прошлого века, то данный важнейший отрезок существования национальных масс-медиа неразрывно связан с именем Станислава Яковлевича Кочиева. В мае 1992 года, в самый разгар грузинской агрессии в РЮО было создано Министерство информации и печати – структура, призванная осуществлять единую информационную политику в условиях становления молодой Республики (изначальное название – Министерство информации, печати, издательства и книжной торговли).

Названное министерство создавалось отнюдь не спонтанно, его официальному утверждению предшествовали два года информационной войны с враждебным государством. Такой структуры как Министерство информации и печати в советское время в Южной Осетии не было, в те годы всеми этими вопросами занимался идеологический отдел Юго-Осетинского Обкома партии. К концу 80-х годов данный отдел возглавлял Станислав Кочиев. Информационная работа началась им фактически по личной инициативе.

В органах государственной власти с распадом СССР начался вполне предсказуемый хаос. Личная инициатива отдельных людей, их гражданская позиция в те годы в сложившихся реалиях были определяющими в налаживании важнейших направлений деятельности государственных структур. «После того как в начале 90-х начались военные действия и Обком заняли грузинские оккупанты, идеологический отдел, который я возглавлял, вынужденно переместился в здание городской администрации, – вспоминает Станислав Кочиев. – Здесь была создана новая структура, занимающаяся сбором всякой информации о происходящих на тот момент событиях в Южной Осетии».

Уже с началом открытой военной агрессии в результате уничтожения десятков осетинских сел в город большими потоками стали стекаться беженцы. На первом этапе именно здесь, под руководством Станислава Кочиева, велась работа с людьми, встречали беженцев, оставшихся без крова, фиксировали факты их выселения во всех мельчайших подробностях. «Люди конкретно указывали, кто их грабил, избивал, сжигал их имущество и на основе этих рассказов мы собрали объемный фактологический материал, который впоследствии был передан в Республиканскую Генпрокуратуру, как доказательную базу для возбуждения уголовных дел против конкретных лиц, совершивших тяжкие преступления против граждан Южной Осетии. Алексей Георгиевич Маргиев, наш известный архивариус, тогда провел огромную работу по сбору информации, которую можно и нужно сегодня использовать как доказательную базу, свидетельствующую о геноциде осетинского народа в начале 90-ых».

Станислав Яковлевич вспоминает, что с началом военных действий было принято решение об объединении всех пресс-служб, работающих на тот момент, в единый пресс-центр при Верховном Совете РЮО, с целью более оперативного реагирования и освещения сложившейся ситуации. В данный пресс-центр стекалась вся информация, ее обрабатывали, анализировали и тиражировали, отправляли в разные места. «В первую очередь информация, конечно же, передавалась в Москву и Северную Осетию, – вспоминает Станислав Кочиев, – помимо этого наши информационные сводки передавались и в крупнейшие западные агентства, такие как «Ассошиейтед пресс», «Би-Би-Си», «Франс-пресс» и т.д. Тогда кроме телефона мы не имели никаких других средств связи, поэтому, информация передавалась только таким образом. Но несмотря на это сводки рассылались ежедневно, иногда даже по несколько раз за день, в зависимости от обстановки в Республике. В Южную Осетию стали приезжать и первые журналисты извне – Владимир Гутнов из Владикавказа, Алан Бугулов из Петербурга, американец Питер Хлебников, многие другие журналисты российских и западных масс-медиа. Помимо передачи информации из Республики мы стали заниматься сбором материалов и публикаций в российских и зарубежных СМИ по ситуации в Южной Осетии».

Станислав Яковлевич вспоминает, что с началом блокады, в которой Цхинвал и его окрестности оказались уже в начале 1991-го года, в Республику перестала поступать российская пресса, из-за отсутствия электроэнергии была недоступной и телевизионная информация, и, чтобы хоть как-то держать население в курсе происходящего вокруг Южной Осетии, во внутренней стороне двора здания Верховного Совета были выставлены стенды, где ежедневно вывешивалась самая свежая информация, как местного значения, так и публикации российских печатных изданий. Тот тяжелый для Южной Осетии период нашел отражение в тысячах публикаций и телевизионных репортажей российских и зарубежных журналистов, посетивших в те дни нашу страну. «Если говорить о вкладе отдельных журналистов, которые транслировали правду Цхинвала на российскую аудиторию, да и по всему миру, то здесь существенна и безусловна помощь в прорыве информационной блокады наших северо-осетинских коллег, – отмечает первый глава информационного ведомства современной Южной Осетии. – Мне кажется, и Ирина Таболова, и Олег Доев, и некоторые другие журналисты с севера Осетии в тот тяжелый период фактически жили в Цхинвале, они настолько часто сюда приезжали, что создавалось ощущение их постоянного присутствия. Это люди, которые имеют огромные заслуги перед нашим государством. Это люди, о заслугах которых мы не имеем права забывать, сколько бы лет не прошло».

За неполные два года, вплоть до завершения боевых действий и ввода миротворцев в июле 1992 года, информационное ведомство под руководством Станислава Кочиева, как свидетельствует статистика, приняло более двух тысяч журналистов. Первый министр информации и печати отмечает, что из этого огромного количества всего два-три человека подали информацию об обстановке в Южной Осетии в искаженном виде, другие были единодушно объективны, их материалы были написаны предельно реалистично. Это особенно касается западных журналистов, которые в те годы на удивление работали исключительно опираясь на факты. С помощью таких журналистов весь мир узнал о кровопролитной войне в Южной Осетии, геноциде осетинского народа, и именно поэтому весомый вклад журналистов в деле прорыва информационной блокады трудно переоценить.

Начало 90-ых годов в новейшей истории Южной Осетии было ознаменовано и множеством позитивных явлений, ведь именно тогда закладывались основы нашей государственности, создавались новые структуры и органы исполнительной власти, одним из которых было министерство информации и печати, образованное 28 мая 1992 года. «С этого момента, помимо основной работы по сбору и распространению информации, наше министерство стало принимать самоеактивное участие и в переговорном процессе, – говорит Станислав Яковлевич, – мы принимали непосредственное участие в составлении различных документов на правительственном уровне. Видимо, не случайно я, как глава информационного ведомства, являясь и депутатом первого созыва Парламента РЮО, был одним из непосредственных участников Дагомысского соглашения, благодаря которому в Южную Осетию были введены миротворческие силы и воцарился мир. Кстати, позднее было признано, что процесс принятия Дагомысского соглашения во многом ускорился именно благодаря журналистам, потому что по всему миру пошел такой невероятный накат газетных публикаций, теле- и радиоматериалов, что не реагировать на все это было невозможно. Правда о трагическом положении юго-осетинского народа стала достоянием мировой общественности, свое резко отрицательное отношение к агрессивной политике Грузии чаще и громче выражали разные общественные круги, международные и правительственные организации. Тогда уже многие отмечали успехи нашего Министерства. Именно в этот период Эдуард Шеварднадзе заявил, что информационную войну Грузия Южной Осетии проиграла, и это стало высшей оценкой для нас. Мы же, в свою очередь, признаем вклад в дело установления мира на нашей земле мировой журналистской общественности».

Но основной груз ответственности в те дни, отмечает Станислав Яковлевич, лег на плечи местных информационщиков, которые сутки напролет добросовестно выполняли свою работу, при этом по несколько месяцев, а то и больше, не получая даже мизерную зарплату. Батрадз Харебов, Владимир Алборов, Василий Гаглоев, Залина Гаглоева, Константин Алборов, Илья Бестаев и другие активно подключились к информационной работе с первых дней грузинской агрессии. Уже с установлением относительной стабильности в Республике стали появляться новые печатные издания, как государственные, так и независимые. Последние, кстати, так и не сумели укрепить свои позиции на информационном поле. В этот период появились газеты «Южная Осетия» и «Молодежь Осетии» (ныне «Республика»), которые выходят по сегодняшний день. Кроме того, разнообразили и оживили информационное поле страны газеты «Вестник Южной Осетии», «Ард», «Айзæлд» («Эхо»), другие издания, которые так и не смогли закрепиться». Это, по мнению Станислава Кочиева, было связано лишь с финансовой проблемой, ибо как только заканчивался первоначальный капитал, на основе которого создавалась газета, средствдля дальнейшего развития взять было неоткуда. Одним тиражом ни одна газета у нас в стране не окупалась, а о поддержке со стороны государства в поствоенной Республике не могло быть и речи – к тому же значительные проблемы материально-технического характера испытывали и государственные СМИ.

«О какой-либо жесткой цензуре прессы в те годы говорить, по меньшей мере, несправедливо, – отмечает экс-глава информационного ведомства. – Конечно, недовольные свободой слова, а она у нас была, следует признать, относительной, были всегда, но вместе с тем, никто из коллег, работающих на информационном поле в бытность мою главой ведомства, не сможет упрекнуть нас в том, что свобода мысли журналистов ограничивалась. Были, конечно, и попытки давления на журналистов со стороны отдельных представителей власти, и другие способы воздействия, но, тем не менее, я считаю, что именно в 90-ые в Южной Осетии была та свобода слова, о которой в последующие годы и сами журналисты, и общественность часто ностальгировала».

Современная юго-осетинская журналистика, основы которой закладывались в сложное военное лихолетье, в последующие годы располагала всеми предпосылками для развития, но, по мнению Станислава Кочиева, воспользовалась возможностями роста не в полной мере. «Если говорить об активности в работе, то после 90-ых она наблюдалась еще в один период – с 2004 по 2008, – отмечает экс-глава информационного ведомства. – Так получается, что мы способны мобилизовать свои ресурсы в большей степени перед внешней угрозой. В мирное же время, к сожалению, нам становится присущим конформизм, которому подвержены большинство людей. Вдобавок ко всему, и со стороны власти не всегда наблюдается понимание важности информационной работы, так же, как и понимание своеобразности и тонкости отношения к свободным масс-медиа. Почему-то у нас складывается абсурдная ситуация, когда журналистику могут рассматривать лишь как сферу обслуживания интересов отдельных представителей власти. Журналисты, многие из которых в сложнейшие 90-ые не побоялись встать против всего мира в борьбе за правду, которые в сложнейшие годы «замахивались» на основание новых масс-медиа, сегодня зачастую сознательно уходят в тень, добровольно ограждая себя от всевозможных нападок «сильных мира сего». И вовсе не потому, что не умеют и не хотят работать, а потому, что не каждый из них внутренне готов бороться с системой, которая ведет ее, свою борьбу, не всегда по правилам. В этой ситуации, когда своя журналистика по тем или иным причинам закрывает глаза на откровенные недоработки или провалы власти, на арену выходят СМИ и отдельные журналисты извне. Которые, следует отметить, не всегда движимы благостными порывами в отношении юга Осетии и ее народа. А это, в условиях пока еще сложной ситуации вокруг Южной Осетии, согласитесь, ненормальная ситуация. На мой взгляд, мы сегодня скатились к какой-то рутине, выход из которой есть, но он возможен только при налаживании диалога власти и СМИ. Диалога, предпосылки для которого сегодня невозможно даже нащупать»…

В преддверии Дня национальных СМИ первый глава информационного ведомства пожелал коллегам мира, спокойствия и возможностей плодотворно, продуктивно и профессионально работать. И, главное, выхода на новый профессиональный уровень, при этом приближая время собирать камни.

Рада Дзагоева