(продолжение, начало в № 51-53, 54-55, 56-57, 60-62, 63-64, 68-70, 71-72, 73-74, 75-76, 77-79, 80-81, 82-84)

В нашем ретроспективном обзоре мы прослеживаем далекое и близкое прошлое юга Осетии в русле исторических процессов, которые происходили на Кавказе со времен седой старины до наших дней. Эта тема актуальна в год 10-летия признания независимости РЮО Российской Федерацией. Эпохальному дню 26 августа 2008 года предшествовали события вековой давности, которые во многом определили сегодняшние политические реалии.

После подавления первой русской революции 1905 года на всем пространстве российской империи царил полицейский произвол. В Южной Осетии к мерам уголовного преследования прибавились и попытки восстановления помещичьего гнета. Стали поступать новые приказы из Тифлиса о сборе у осетинских крестьян повинностей для грузинских помещиков. Но крестьяне не думали подчиняться приказам официальных властей.

Особенность ситуации, сложившейся к началу 1906 года в Южной Осетии, заключалась в том, что из-за фактически сорванных сельскохозяйственных работ предыдущего года крестьяне, и без того разоренные, стали испытывать серьезные экономические трудности. Грузинские феодалы, оживившиеся после подавления восстания, наседали на власти, требуя от них применения к крестьянам силы для сбора повинностей. Однако власти, в частности генерал-губернатор Бауэр, хорошо понимали, что крестьянское затишье носит временный характер. Он не стеснялся перед Тифлисом и события в Южной Осетии квалифицировал как «революционно-аграрные». Генерал понимал, что требование помещиков о выплате им повинностей невыполнимо, поскольку он, объехав всю Южную Осетию, знал, в какой степени были разорены крестьяне.

В итоге к весне 1906 года грузинские феодалы решили брать инициативу в свои руки. Это послужило поводом для новых крестьянских волнений и физической расправы над представителями грузинских властей и феодалов. Крестьяне подвергли имение Иване Мачабели разорению, другого князя Мачабели, отличавшегося особой жестокостью, убили, сожгли дом князя З. Палавандова, огню предали дом грузинского помещика Калатозова, были убиты также лица, тесно сотрудничавшие с феодалами… Волна крестьянских волнений достигла в Южной Осетии такой остроты, что тифлисский губернатор в 1906 году рапортовал: «...в этом отношении уезд не только не имеет себе равного на Кавказе, но почти в целой России». В то же время следует сказать, что в Российской империи не было другого такого уголка, где бы в начале XX века продолжал еще так процветать варварский феодализм, как это было в Южной Осетии. Именно этим главным фактом объяснялась острота крестьянских волнений, приводивших к человеческим жертвам.

Необходимо упоминание и другого важного события, произошедшего в Грузии в ходе первой русской революции. В освободительном движении Грузии, зарождавшемся еще в конце XIX века, произошел раскол – к феодально-клерикальным силам, вынашивавшим идеи отторжения Грузии от России, примкнули отдельные представители мелкобуржуазного и либерального движения, у которых также был заметен переход от борьбы с «самодержавием» к идее независимости Грузии от России. Политическая «размолвка», наступившая между российской властью и грузинской правящей элитой, также хорошо просматривалась на фоне юго-осетинских событий. Но нельзя забывать, что фундаментальная основа разрыва между Россией и созданной ею Грузией скрывалась в более глубоких, этносоциально обусловленных, исторических расхождениях. Россия как евразийская историческая субстанция, предрасположенная к государственной интеграции, противостояла грузинской политической элите, прочно унаследовавшей ближневосточные деспотические и эгоцентристские традиции в государственной и общественной жизни. С другой стороны, для Грузии Россия уже была слишком огромной страной, мешавшей ей видеть себя «во весь рост» в человеческом мироздании.

Известно, что первая русская революция потерпела поражение. Несмотря на это, она привела к серьезным переменам. Благодаря ей Россия более быстрыми темпами стала расставаться с феодальной эпохой, все еще дамокловым мечом висевший над страной. Капитализация происходила не только в промышленности, но и в области аграрных отношений.

Что касается Южной Осетии, имевшей в годы первой русской революции свои собственные задачи, то послереволюционные российские перемены не очень ее коснулись. У нее была своя собственная половинчатость революции и свои собственные завоевания. На первых порах, казалось, ничего не изменилось, в Южной Осетии была восстановлена кавказская административная система в ее традиционных формах, сохранялась правительственная ориентация на местную знать, пуповиной привязанную к феодальной собственности на землю, оставались на местах в Южной Осетии грузинские князья. Вместе с тем крестьянская революция, более точное название которой было бы «крестьянская война», привела в этом небольшом крае Закавказья к существенным переменам. Главная из них заключалась в том, что Южная Осетия отныне переставала быть для грузинских князей феодальным Клондайком. Российско-грузинские власти надеялись создать между осетинским крестьянством и грузинскими помещиками такие отношения, которые бы сняли социальное напряжение. Но несговорчивы были обе стороны.

По мере того, как революционное эхо уходило в прошлое и усиливалось наступление самодержавной власти, грузинские князья вынашивали идеи вернуть в Южной Осетии свои серьезно пошатнувшиеся позиции. Князья Мачабели, например, смогли добиться возвращения себе права взимать с крестьян 1/10 часть с урожая. Они попытались реанимировать саму систему сбора повинностей, при которой на помощь помещикам приходили административные и войсковые силы. Именно так в 1911 году князь Естате Мачабели в Чесельтском ущелье насильственно собрал 500 рублей и отобрал у крестьян 32 головы скота. Свою жестокость вновь стал демонстрировать и другой князь – Вано Мачабели, за что был убит крестьянами. Только после этого князья Мачабели смогли убедиться, что им трудно будет вернуть прежнюю Южную Осетию и вынуждены были продать земли, считавшиеся их владениями, на самом деле по закону им никогда не принадлежавшие. Тем не менее, имения Мачабеловых приобрели предприниматели Карабегов, Жирнов, Гамбаров и Демьянович.

Не менее остро складывались отношения крестьян с помещиками в других местах Южной Осетии. Свидетельством тому были убийства помещиков Везиришвили, Павленошвили, Амираджиби, Элиозишвили, а также поджог дома князя Палавандова. Над грузинскими княжескими родами в Южной Осетии повисла реальная угроза физического истребления, и они это очень хорошо осознавали. Результатом упорного сопротивления южных осетин грузинскому феодализму явилась продажа большинством помещиков своих земель. Причем, нередко покупателями оказывались сами крестьяне целыми селами собиравшие деньги и выкупавшие эти земли.

Революция 1905 года, несмотря на поражение, запустила в Российской империи процессы, которые через двенадцать лет приведут к смене политической формации. К 1917 году Грузия подойдет уже сформировавшимся государством, в котором, несмотря на все попытки российской администрации, сохранится идеология местечковых феодалов. Присоединив в 1801 году Картлийское владение Персии, а несколько позже турецкую Имеретию, Россия была вынуждена вести с Персией и Турцией затяжные войны. В ходе них и позже Россия не только отстояла независимость грузинских княжеств, но и создала новую страну – Грузию; основой ее явились бывшие персидские и турецкие вилайеты-провинции, а также новые территории, отвоеванные у Персии и Турции и присоединенные к Грузии. Одновременно Петербург пытался изменить грузинский деспотический феодализм, сложившийся в бывших княжествах в период господства в них соседних держав, и приспособить его к российской модели общественно-политического устройства. Но усилия в этом направлении российского правительства и его командования в Закавказье были безуспешны…

Подготовил С.Остаев

(продолжение следует)