Картина «Расстрел 13 коммунаров». Два варианта изображения одного эпизода геноцида

Геноцид осетинского народа глазами представителей национальной культуры
«...Нынче утром, как только пропели первые петухи, началась тревога: «Подходят меньшевистские войска! Скорее в Северную Осетию!». Все село поднялось, как потревоженный муравейник. Одни запрягали лошадей, другие седлали их. Со всех сторон слышались крики, плач, ругань...»
Так начинается рассказ классика осетинской литературы Арсена Коцоева, в котором нашли отражение кровавые события лета 1920 года. Рассказ из школьной программы, повествующий о трагедии отдельно взятой осетинской семьи на фоне учиненного в начале ХХ века геноцида со стороны шовинистической Грузии. В центре повествования – вдова Саломи, которая вместе с двумя малолетними дочерьми, спасаясь от бесчинств грузинских гвардейцев, бежала через хребет на север Осетии.
«Хæхтæ æвдисæнтæ» – новая лента киностудии «AllonFilm» о событиях геноцида 1920 года

Южная Осетия. Меморандумы начала прошлого века
В досоветской истории Южной Осетии было два важных и во многом определяющих документа. Это «Меморандум народа Южной Осетии» и «Меморандум трудовой Юго-Осетии». При всей схожести основных посылов этих документов, оба они отличаются своими особенностями, которые были обусловлены конкретной политической ситуацией.
Меморандум – это дипломатический документ, который содержит детальное изложение какого-нибудь международного вопроса, обоснование государственной позиции и анализ текущей ситуации. Всем этим критериям соответствовал «Меморандум народа Южной Осетии», адресованный Миссиям держав Антанты в Закавказье, отправленный адресатам во второй половине 1919 года.
Кровавые события июня 1920 года в воспоминаниях очевидицы

Эпизоды кровавой правды смертоносного июня 1920 года

Геноцид осетин 1920 года. Экономический аспект

Один день геноцида в воспоминаниях очевидца

Ногир, как островок юга Осетии, появившийся после геноцида 1920 года

Николай (Къола) Котолов. Последние дни жизни одного из тринадцати коммунаров
Юрию Котолову, потомку весьма малочисленной осетинской фамилии из села Жриа Дзауского района сейчас 34. И он с самого раннего детства слышал рассказы об одном из своих прямых предков, имя которого Николай (Къола) Давидович Котолов – одного из тринадцати молодых мужчин-коммунаров, которые вошли в историю своего народа единым символом борьбы осетинского народа за свою свободу в 1920 году.
История борьбы, сопротивления грузинскому фашизму осетинских повстанцев в начале ХХ века, казалось бы, достаточно исследована. Известны и имена палачей вошедшего в историю злодеяния.