Июнь 1920 года – одна из кровавых страниц в истории осетинского народа. В этой войне грузинскими карательными войсками было убито более 5 000 человек только в городе Цхинвал, из которых почти 2 000 были детьми. Во время бегства через горные перевалы, от болезней и невыносимых условий в дороге погибло более 15 тысяч беженцев. Еще больше людей погибло от проявившейся холеры уже на севере Осетии. Стоит ли говорить, что потери тех лет оказали громадное влияние на дальнейшее развитие осетинского народа.

События столетней давности коснулись каждой семьи юга Осетии. Рассказы о том, что произошло, передаются в семьях из поколения в поколение вот уже на протяжении десятилетий. Газета «Республика» последние годы регулярно публикует на своих страницах материалы о геноциде осетинского народа 1920 года. И сегодня мы предлагаем вам рассказ о тех событиях в памяти одной семьи.

Эта история записана со слов внуков Медоевой Дарьи Николаевны Газзаевых Феликса и Филиппа. Они поделились с нами воспоминаниями своей бабушки, которая на себе испытала все ужасы геноцида 1920 года.

«Бабушка Медоева Дарья (мы называли ее Дада) родилась в 1898 году в селе Медойты хъæу Дзауского района. В семье их было 12 детей. Вышла она замуж за нашего деда Газзаева Сулико Ягоровича. В 1918 году родился наш отец Газзаев Федор, затем и его младший брат Андрей. Семья Газзаевых жила в селе Кæркуысты хъæу. Это чуть выше селения Курта. Жили хорошо, работали, дер-жали скот. Июнь 1920 года для нашей семьи стал трагическим, грузинские гвардейцы сожгли село, и Газзаева Сулико со своими родными, как и многие другие семьи в Осетии, вынуждены были бежать на север Осетии через Зикарский перевал. В дороге погиб их младший восьмимесячный сын Андрей. Они похоронили его там же, в лесу, отметив место захоронения камнями.

Дада часто вспоминала те страшные дни, когда сотни осетинских семей, спасаясь от врага, перебирались на север. Как рядом умирали маленькие дети, а родители, уже находясь высоко в горах, не могли оставлять тела и несли их с собой дальше…

Добравшихся до Северной Осетии беженцев разместили в нескольких селах. Газзаев Сулико с женой Медоевой Дарьей и оставшимся сыном, а также родителями Дарьи, разместились в Сынджы хъæу. Здесь их настигла новая беда. Среди беженцев вспыхнула эпидемия холеры, которая унесла большое количество жизней. Муж Дарьи Газзаев Сулико, ее отец и мать заболели и умерли. Она осталась одна с малолетним ребенком на руках. Дада рассказывала, что очень много людей погибло от рук грузин, но еще больше во время ухода за перевал и разразившихся эпидемий.Она вспоминала, как в лагере беженцев люди от болезни умирали буквально в течение нескольких часов.

Любая война калечит людей. Во время войны легко потерять человеческий облик, озлобиться, очерстветь, потерять веру в человечность и любые человеческие ценности. Но Медион до конца своих дней была человеком большого сердца. Оставалась очень доброй и отзывчивой. И еще очень справедливой. Часто вспоминала человека по имени Нартыхты Сосо и рассказывала нам, как этот человек помогал беженцам, которые подвергались грабежам со стороны бандитских группировок на севере. Именно благодаря Нартыхты Сосо многие семьи тогда смогли перейти через перевал, да и в лагерях беженцев смогли уберечь свой скот и то незначительное имущество, которое смогли сохранить. Позже, всякий раз, когда Медион слышала героическую песню про Нартыхты Сосо, она всегда плакала.

После утверждения Советской власти ситуация в Южной Осетии поменялась. Медион, несмотря на то, что среди беженцев были ее родственники, не захотела оставаться на севере и вернулась в родное село, на пепелища. И, несмотря на все тяготы жизни, которые легли на ее плечи, Дарья смогла встать на ноги. Не было такой работы, чтобы она с ней не справилась. При этом Дада начала работала в колхозе, а после ее выбрали бригадиром. В годы же Великой Отечественной войны, когда ее единственный сын отправился на фронт, она неустанно работа в тылу и впоследствии была награждена медалью «За доблестный труд»…

Уже в мирное советское время Медион очень переживала, что забудет все, что ей пришлось пережить в июне 1920 года. И считала, что мы не имеем права забывать о тех кровавых ужасах, о тех гнусных зверствах, которые испытал наш народ. Поэтому она записывала всё в тетради. Писала, кстати, грузинскими буквами осетинские слова. Этих исписанных тетрадей у нее было несколько.

Своего сына Федора она смогла воспитать достойным образованным человеком. Он окончил Педагогический институт им. Пушкина, Высшую партийную школу, работал директором Куртинской 8-летней школы, был ветераном Великой Отечественной войны, награжден медалями.

Бабушка Медион умерла в 1965 году. Похоронена в селе Кæркуысты хъæу…».

Семья Газзаевых в июне 1920 года из-за грузинских карателей потеряла все, что имела. Пройдут годы, и эта же семья в том же селе снова потеряет все – в феврале 1990 года первый осетинский дом, который сожгли грузины, был домом Газзаева Федора Суликоевича.

Козаты Рена

На фото: Дарья Медоева с сыном Федором Газзаевым