Мы продолжаем публикацию материалов о геноциде осетинского народа 1920 года и предлагаем вашему вниманию воспоминания одного из участников юго-осетинского сопротивленияВиктора Гассиева. Сегодня его глазами будет показан только один день противостояния – 12 июня. В то же время необходимо обозначить и предшествующие этому дню события из записей ополченца, которые также имеют свою историческую ценность.

«На рассвете, 6 июня Зикарский отряд под командой Арсена Дзудцова с Тонтобетских и Мсхлебских высот атаковал дзауский грузинский гарнизон, состоявший из усиленного батальона. До подхода основных сил повстанцев с Рукского направления грузинский гарнизон был разгромлен. В этих боях наши молодые пулеметчики-разведчики проявили мужество, храбрость и вызвали восхищение у младших командиров, вернувшихся с западного и турецкого фронтов георгиевскими кавалерами. До первых боев у некоторых командиров рот было к молодежи скептическое отношение, поговаривали, что «они не обстреляны». Но последние своими действиями в дзауском бою доказали, что они были достойны. В этих боях за героизм отмечены: Пируз Качмазов, Аршак Санакоев, Бету Мамиев, Саша Санакоев, Николай Мамиев, Николай Кочиев, Ясон Харебов, Павлик Бегизов и другие… Молодые повстанцы прославили себя и 7 июня в период штурма Цхинвала с Тбетских и Нацаргорских высот. Старый бакинский рабочий Арсен Кочиев, восхитившись действием молодого пулеметчика, подарил ему свой карабин. В этом бою Мухтар Гаглоев был ранен в шею, но остался в строю и принял участие в боях за Цхинвал».

12 июня

Одной из славных страниц является героический бой пулеметного расчёта на Присско-Згудерских высотах 12 июня 1920 года. 10 июня вечером два взвода пулеметной команды были переброшены на Присские высоты. Они прикрывали правый фланг Ортевско-Ванатской группировки партизан. Пулеметный расчет со станковым пулеметом системы «Виккерс» занял позицию около двух дубов по дороге Цхинвал – Еред. Нам указали сектор обстрела, и мы ночью начали оборудование пулеметной ячейки.

11 июня было спокойно. Действовали только разведочные группы. После обеда начальник пулеметной команды обошел пулеметные расчеты и проверил их готовность к бою. У пулеметчиков было бодрое настроение, но вместе с тем чувствовалась какая-то тревога. Закат догорал, на землю быстро спускались сумерки и зажглись первые звезды.

Рано утром, 12 июня, из штаба передали, что грузины сосредоточили войска с артиллерией в садах сел Тирдзнис и Дменис, и что ожидается наступление противника. Над Цхинвалом поднималась утренняя заря. Иван Санакоев срочно был вызван в штаб. К 6 часам разведчики отошли с подступов Тирдзнис и командиру роты доложили, что грузинская гвардия вышла из садов и рассыпалась в цепь. Через несколько минут загремела артиллерия, вслед за этим противник перешел в наступление. Артиллерия начала обстреливать наши позиции; одна батарея открыла огонь по селу Прис и дома загорелись. Присцы устремились в овраги и рощи. Бывшие фронтовики волновались, так как превосходство сил противника, имевшего еще и артиллерию, ничего хорошего не сулило.

Скоро вернулся замкомандира батальона и дал приказ – во что бы то ни стало задержать грузинские войска и дать возможность повстанцам отойти к Кехвской теснине, а беженцам – в горы. Как только приблизилась грузинская пехота, мы открыли по ней огонь. В ответ артиллерия противника, обрушилась на нас, и наш пулеметный расчет замолк. Грузины встали во весь рост и ускоренным шагом двинулись вперед. Между нами оставалось около 400 метров. Рота красных партизан открыла огонь. Снова застрекотали пулеметные расчеты нашего взвода. Противник вынужден был снова залечь, а их артиллерия вновь начала обстреливать, наши позиции. Мы были вынуждены сменить позиции, а рота партизан начала отходить в сторону Еред.

В это время со стороны Згудерского кладбища нам во фланг перешла в наступление пехота противника, численностью до двух рот. Мы встретили их кинжальным огнем и противник, получив отпор, вынужденно откатился к кладбищу.

В разгаре боя к нам через Присский овраг пробрался связной начальника пулеметной команды с приказом – «Прикрыть беженцев и отходящие роты партизан, а потом отойти в направлении Хеит – Чемерт вдоль левого берега реки Лиахвы». Бой продолжался. Ортевско-Ванатская группировка повстанцев оторвалась от грузинских войск, после чего мы оставили свои позиции и начали отходить через овраг к берегу Лиахвы. Но оказалось, что овраг был перерезан ротой противника, действующей с Згудерского кладбища. К тому же стало известно, что к ним в плен попал связной начальника пулеметной команды (после он будет расстрелян в числе 13 коммунаров). Встретив оружейный огонь, мы были вынуждены повернуть обратно в сторону Прис – Арзит и через горящую деревню и дома Джабита, отступить в направлении Мамиты-кау – Чемерт. У села Чемерт к нам приблизилась уже грузинская кавалерия. Мы быстро заняли огневую позицию и открыли по ней пулеметный огонь, в результате чего она повернула обратно и врассыпную ускакала в сторону с. Хеит, оставив четыре лошади.

Под вечер по приказу нашего начальника мы заняли позицию в Чемертской крепости, должны были прикрывать, подходы к Кехвской теснине. Не прошло и полчаса, как в северной части селения Кехви начала скапливаться пехота противника. Наш пулеметный взвод из двух станковых пулеметов открыл огонь по видимому скоплению противника. Этот бой продолжался до сумерек. С наступлением же темноты мы получили приказ – оседлать Кулухты с ротой стрелков и прикрыть Дзауское ущелье от наступающей левобережной группировки войск противника.

К вечеру 12 июня погода внезапно изменилась, небо покрылось грозовыми тучами. Подул сильный ветер, сверкнула молния и загрохотал гром. Над землей нависли свинцовые тучи. Стояла преддождевая духота. Начали падать крупные капли летнего дождя, все чаще и чаще, пока не превратились в сплошную стену ливня. Дождь хлестал нещадно, речки вышли из своих берегов. В бурных реках гибло много скота. Дождь лил непрерывно, как из ведра. По раскисшей земле люди едва передвигались. Между тем, наш пулеметный расчет периодически вел огонь вдоль берега речки Залда и по Чемертской крепости, где сосредотачивался правый фланг центральной группировки грузинских войск, бдительно охранял подступы к Дзау через Кулухты, Кодибын и Бузала. В пулеметном расчете неразлучно находились три молодых повстанца во главе с бывшим прапорщиком Иваном Санакоевым (по прозвищу Рыжа)...

13 июня во время разлива был снесен мост через реку Чимас. Грузинская гвардия настигла двух женщин – мать и ее 18-летнюю дочь. Спасения для них не было. Односельчане, наблюдавшие с высокой горы, ожидали развязки трагедии. Мать и дочь подбежали к скалистому берегу реки и по ущелью разнесся трагический крик двух гордых горянок: «Смерть лучше позора!» – несчастные бросились в объятия мутных бушующих волн стремительного Чимас-дон. Эту картину видели и партизаны, прикрывшие беженцев на правом берегу Чимас-дон. Трагедия матери и дочери вызвала еще большую ненависть к убийцам...

…13-23 июня наш пулеметный расчет находился в составе главных сил повстанцев, прикрывавших партизан и беженцев при отходе по Лиахвскому ущелью. Пируз Качмазов, Чачо Санакоев и я участвовали в боях под с. Дидинагджын и под Уанел, а после в составе последней группы Мате Санакоева, насчитывавшей около двух десятков бойцов, приняли участие в последнем оборонительном бою у Рукского перевала...

Материал взят с сайта osgenocide.ru

(печатается в сокращении)