Для понимания национального характера нам, осетинам, иногда бывает полезно обращаться в прошлое. К сожалению, для этого не так много фактов. Большая часть исторических свидетельств либо скудна, либо отражает сторону жизни народа исключительно связанную с войной. Предки осетин – скифы, сарматы, аланы – которые и формировали наше мировоззрение, уже канули в глубокую Лету, а в описаниях современников мы видим их только воителями.

Конечно, можно было бы сделать определенную реконструкцию в параллельной действительности. Ведь в свое время этнографы смогли восстановить социальные отношения древности, исследуя сохранившиеся на окраинах современной цивилизации первобытные племена Америки. Понятно, что в «чистом виде» скифов, сарматов или аланов сегодня не найти. Однако, если мы поищем народы, которые причисляют себя к скифо-сарматскому наследию, то можем получить некоторые интересные выводы.

В первую очередь можно было бы обратиться к быту и культуре балкарцев и карачаевцев. Именно эти народы, как и осетины, имеют в числе своих предков аланов. Но здесь решающее преобладание имеет тюркский элемент, что не позволяет говорить об успехе реконструкции.

Между тем, ответы на некоторые вопросы формирования национального характера мы могли бы получить в стране далекой от Осетии – в европейской Польше. Именно здесь на протяжении столетий сарматское наследие становится основой формирования национального менталитета. Явление это оформилось даже в научное понятие, которое получило название «сарматизм».

Сарматы появляются на территории современной Польши уже в III веке. Об этом свидетельствуют многочисленные сарматские захоронения. На сарматов в Польше указывают и исторические хроники. О присутствии сарматов в Польше упоминается в Лангобардских хрониках VI века (Origo Gentis Langobardorum), в которых описывается путешествие лангобардов с их исконных земель в низовьях Эльбы в район среднего течения Дуная, в ходе которого им пришлось с боем пробиваться через земли, населенные сарматскими племенами.

Сегодня трудно сказать, насколько долго сохранилось в регионе сарматское присутствие как отдельной этнической единицы и когда они смешались с продвигающимися сюда славянскими племенами. Но то, что в сознании поляков сарматы являлись этнической доминантой – очевидно.

Польша долгое время оставалась рядовым государством в ряду стран региона. Возвышение же страны началось после победы над крестоносцами в Грюнвальдской битве 15 июля 1410 г. Тогда состоялось одно из самых великих сражений средневековья – между войском Тевтонского ордена и союзным войском Королевства Польского и Великого княжества Литовского, Жемайтского и Русского. После Грюнвальда примерно столетие вызревала идея сарматизма, принятием которой польское общество формировало свой менталитет и такие его аспекты, как политическое и историческое самосознание, демонстрируя его окружающему миру. Тем самым оно заявляло о своем особом месте в системе европейских народов. Действительно, в связи с ослаблением Чехии и Венгрии именно к Польше в середине XVI в. переходит роль сильнейшего государства Центральной Европы, игравшего значительную роль в сопротивлении Османской империи и проводившего активную восточную политику.

Об исторических корнях народа впервые завёл речь польский историк Ян Длугош (1415-1480). Проникаясь модным в Европе XV века поиском исторических корней, дворянское сословие Польши доказывало, что они являются потомками кочевого, вольнолюбивого народа, известного по произведениям античных авторов – сарматов. В качестве приметы времени можно привести тот факт, что литовские князья Глинские объявили своим предком Мамая. Сарматизм был воспет многими польскими писателями, в частности, в произведениях Вацлава Потоцкого, Яна Кристофа Пасека, Андрея Збылитовского и Иеронима Морштина. Прямыми же наследниками сарматов себя считало польское дворянское сословие – шляхта. Это было открытым сословием воюющих господ, которые дистанциировали себя от «быдла» (bydo – крупный рогатый скот, в широком смысле – аналог русского «скотина»). Истинный шляхтич предпочтет умереть с голода, но не опозорит себя физическим трудом. Шляхтичи отличались «гонором» (честью и чувством достоинства, от лат. honor «честь») и храбростью. Обладали личной свободой и воспринимали короля как равного себе «пани-браты». При этом шляхта всегда оставляла себе право на мятеж (рокош). Представителей сословия всегда отличало особое уважение к своим соратникам. Что интересно, шляхта при всем своем католицизме была весьма веротерпима, поскольку были православные и протестантские шляхтичи.

Сарматизм в целом был принят шляхтой в качестве основы ее сословно-корпоративной идеологии и определил уникальный характер польской знати, ее политический статус в век абсолютизма в Западной Европе. Под сарматизмом стали понимать совокупность присущих польскому шляхетскому сословию особенностей менталитета, которые проявлялись в мировоззрении, образе и стиле жизни, в быту, определенном типе культуры и политического поведения. Вообще, сарматское наследие – это очень важная реалия для польского сознания, которая во многом сформировала потом образ польского бунтаря в XIX веке, польского борца против российского царизма, польского повстанца и, кстати, определяла во многом поведение поляков во время восстания 1944 года, кроваво подавленного немцами.

Они не просто идеалистически представляли себе в голове этот миф, они пытались его реализовать на собственной практике и в собственной жизни, – настолько для поляков это было остро ощутимо. Это плоть их и кровь. Бесстрашие, граничащее с почти безумием, когда человек идет на верную смерть в белом мундире, в гордо сдвинутой набекрень конфедератке, с розой в зубах, он знает, что он будет через минуту расстрелян, но он не позволяет себе ни на минуту выйти из этого образа идеального рыцаря-сармата, – это реалия польского национального характера вплоть до XX века.

Среди прочих народов поляки отличаются рыцарственным отношением к женщине и культивируют это отношение ("по-sarmackі" – высокое положение женщин в семье и обществе). Неспроста, наверное, так много общего в исторической ретроспективе у поляков именно с французами. Кстати, именно сарматским, вольно-кочевым духом в национальном сознании и объясняется многими исследователями отсутствие инстинкта государственного созидания у народа. ("Польша стоит беспорядком" – польская поговорка). При этом считается, что тем, что польская государственность вообще существует, поляки обязаны исключительно России и лично императору Александру I. Иначе Польша давно уже была бы окончательно расчленена и поделена между соседями.

Но есть и другое. Поляки, и прежде всего, военное сословие шляхта, всегда были отважными воинами, которые смогли разбить сперва тевтонских рыцарей, а после и армию Тухачевского у ворот Варшавы. Несмотря на то, что на протяжении своей истории Польша не раз завоевывалась могущественными соседями, и ее территория была несколько раз разделена между государствами-победительницами – страна, народ выстояли. И спустя века мы видим современное динамично развивающееся государство.

Любопытно, что сегодня в самой Польше сарматское наследие воспринимается как исторический миф, на основе которого формировалась вполне реальная национальная идеология одного их сословий страны. Однако мы понимаем, что ни один миф или легенда не укоренят в народе достоинство, характер, традиции... То, что сарматы действительно не растворились во временном пространстве, а продолжали свое существование в дворянском сословии польского общества, вполне реальное предположение. Немало сохранилось свидетельств в мировой истории, когда именно воины, утвердившие свое господство на той или иной территории, формировали правящий класс. Это и греки в Египте, и варяги на Руси, и аланы в Грузии – все они положили основу династиям правителей.

При этом мы можем увидеть, что сарматское наследие везде одинаково, что в Польше, что в Осетии. Мы также на протяжении своей истории обособлялись от массы покоренных нами народов отдельным сословием «гуыппыр сарта», стараемся выделиться среди соседних народов своим исключительным происхождением, обладаем не всегда обоснованным гонором, но одержимы проявлением личного бесстрашия и отваги, проявляем особое отношение к женщине, давая ей возможность занимать высокие посты. И даже в отсутствии абсолютного, будем честны, стремления к построению собственного государства проявляется наследие духа наших предков, не признававших оков государственных институтов.

Формально и для нас сегодня скифы, сарматы, аланы это мифологизированные представления. Чего не скажешь в отношении поляков. Сарматская гипотеза, всегда была очень важна для Польши и служила, и, может быть, даже до сих пор во многих случаях служит неофициальной национальной идеей. Мы, безусловно, причисляем себя и обоснованно к главным потомкам скифо-сармато-аланского наследия. Но что дальше?..

Р.Кулумбегов