В Тбилиси возвышается и является своеобразным узнаваемым символом страны памятник Вахтангу Горгасалу, в Ереване подобную функцию успешно выполняет монумент Давиду Сасунскому, в Москве – это, безусловно, памятник Юрию Долгорукому и монумент Минину и Пожарскому, в Петербурге уже не раз воспетый памятник медному всаднику – Петру I, в Уфе национальному герою Салавату Юлаеву… Все эти памятники являются брендами своих городов, их визуальным олицетворением. У нас, южных осетин, такого уровня монументов нет. Имеющиеся на сегодня памятники Коста Хетагурову, Васо Абаеву, архангелу Михаилу не дотягивают до того, чтобы быть лицом страны. Связующим олицетворением с нашим славным и героическим историческим прошлым. У обозначенных памятников свои, также необходимые функции. Между тем, наличие подобного рода монумента – серьезный и действенный элемент идеологии, которая у нас фактически напрочь отсутствует. Наша газета уже неоднократно поднимала данную тему с рядом конкретных предложений. При этом, во все годы было принятие и восприятие предложенных идей, однако время идет, а реальных подвижек пока нет. Понятно, что Республика все эти годы справляется с рядом других текущих насущных и неотложных проблем, но откладывать при этом вопросы идеологии на потом, также по большому счету опрометчиво. Поэтому мы решили снова поговорить о необходимости создания монументов идеологического содержания в Республике. Монументов, которые стали бы к тому же узнаваемыми символами страны.

Все мы живем в окружении материальных объектов, созданных людьми прошлых поколений. Совокупность этих объектов составляют материальную культуру, частью которой являются и объекты архитектуры. Поэтому зачастую они воспринимаются эмоционально. Как это не покажется странным на первый взгляд, архитектурный памятник также является важным элементом в системе общественных отношений, выполняя мировоззренческую и идеологическую функции. Памятники – это не только информация о прошлом, они несут в себе смыслы, которые воспринимаются той или иной эпохой по разному. Любопытно, но в памятнике зачастую бывает заложено больше, чем субъект может воспринять в период создания памятника.

В древности прообразами памятников в современном понимании этого слова были древние погребальные комплексы (например, пирамиды, мавзолеи и надгробные памятники). Однако у таких сооружений мемориальная функция еще не превалировала над культовой и погребальной.

В осетинской исторической традиции также был этот этап. В роли пирамид выступали их стилизованные аналоги в виде каменных многоступенчатых башенок; мавзолеи были представлены каменными одно и двух ярусными склепами; надгробные памятники варьировались разнообразными стелами. Существовала и другая архитектурная форма, также сохранившаяся до сегодняшнего дня – погребальные курганы-обау (пример, святилище Цыргъ-обау). Кроме того, распространение получили простые вертикальные сланцевые стелы – къæйдур и полированные стелы из цельного камня – цыртдзæвæнтæ, а также небольшие сооружения в виде башенок – цырт. К монументальным памятникам древности необходимо отнести различные кресты в местах памятных событий. Как пример локальных знаков – кресты в Морах и Чъех (Южная Осетия) и крест в с.Заманкул (Северная Осетия).

Памятники по сути своей являются совокупностью знаковых символов, посредством которых происходит трансляция социальной памяти. И именно памятник порой является связующим (и иногда единственным) звеном между цивилизациями, общественными структурами и непосредственно поколениями людей.

Однако вернемся в наше время. На социальное значение памятника указывает и одно из его названий – монумент (от латинского  monere «внушать, напоминать, воодушевлять»). И здесь возникает серьезный вопрос, что у нас в Южной Осетии может быть отнесено к понятию памятник в контексте внушения, напоминания и воодушевления?

В любой стране, большой или маленькой по территории и количеству населения, происходят важные исторические события. О которых необходимо сохранить память для потомков. Книги, кинофильмы, легенды, песни – все это, безусловно, важно. Но создание визуальных образов для передачи информации о том или ином событии или личности – тысячелетняя традиция, действенность которой не утрачена и сегодня.

Как пример, мы решили взять Монголию. Здесь, в одной из бедных стран мира, непоскупились, понимая всю важность, и возвели памятник высотой с десятиэтажный дом. Он посвящен главному герою степной страны – Чингисхану. Монумент в одночасье уже стал главной достопримечательностью страны. Посмотреть на статую едут и многочисленные туристы, и местные жители. Последними движет не только праздный интерес. Безусловно, строительство монумента оказалось затратным. Чтобы собрать деньги, авторы проекта выпустили акции, которые продавали на бирже. Монголы их активно раскупали. Прибыли акции пока не приносят, но в цене уже выросли – в два раза по сравнению с первоначальной стоимостью.

Высота всего памятника – 40 метров, основания – десять метров. Это неслучайно. Здесь разместятся ресторан и кинотеатр, конференц-зал, музей эпохи хунну, художественная галерея, словом все, чтобы многочисленные отдыхающие могли провести время. В степном районе,  который  считается  малой  родиной полководца, построили целую деревню в стиле XIII века. Будущий завоеватель вырос именно в таких условиях. Рядом с жилыми юртами – сторожевые вышки, чтобы в любой момент можно было заметить неприятеля. Площадь деревни – 15 гектаров. Обойти такую территорию на своих двоих проблематично. Туристы передвигаются либо на автобусах, либо на лошадях – как во времена Чингисхана. Кроме гостей, в деревне есть и постоянные жители, которые по окончании летнего туристического сезона остаются присматривать за постройками. Пока зимой отдыхающих единицы, но программа максимум у организаторов этого проекта – сделать отдых в монгольской степи круглогодичным.

Масштабы монумента Чингисхану соответствуют масштабу этой исторической личности. Но и в Осетии есть представители славной эпохи, достойные быть «отлитыми в граните». Прежде всего, это осетинский полководец Ос-Багатыр, который боролся за воссоздание средневековой Алании в Закавказье (оставшееся в памяти народа понятие Алании до Мцхета включительно – это как раз из эпохи Ос-Багатыра). Понятно, что создание подобных памятников дело будущего, но важна сама концепция исторической преемственности.

В этом плане важное место имеет расположение памятника. По логике он должен возвышаться над городом и виден издалека. Как пример, можно рассмотреть, скажем, площадку бывшего ресторана над городом, называемого в народе Цъуцъуйы ресторан.

В Южной Осетии, конечно же, есть свои важные визуализированные символы эпох и людей. Памятники Коста Хетагурову и Васо Абаеву знаменуют национальное культурное наследие; десяток бюстов Ленину и Сталину, разбросанные по районам Республики – ушедшую эпоху нивелирования всего национального; памятники Знауру Айдарову и Раздену Козаеву отсылают нас к периоду национально-освободительной борьбы прошлого века, скульптурная композиция в Зар и Музей сожженных душ – как напоминание о жертвах грузинских националистов; скромные мемориалы в селах, вдоль дорог и улиц, часовни остаются свидетельством памяти погибших защитников Отечества... При всем немалом количестве эти архитектурные формы не имеют необходимой монументальности, которая бы отражала значимость произошедших событий. Как пример, кричащее несоответствие содержания и представленности – башня грузинского танка, скромно притулившаяся у торца здания Совпрофа. На фоне сверкающего нового фасада, заключенный в хромированную ограду, артефакт войны практически не заметен. В свое время при этом рукотворном памятнике на входе, была идея организовать в этом же здании Музей новейшей истории Южной Осетии. Думается, к этой идее вернутся уже не скоро, а потому башня подбитого вражеского танка, являющаяся своего рода символом Победы в августе 2008  года, со временем просто затеряется.

Следующий момент. Геноцид 1920 года очень важен для восприятия грузино-осетинских отношений в исторической плоскости. Без этого трагического события невозможно понять все последующие этапы взаимоотношений Грузии и Южной Осетии в общественном и культурном разрезе. Но есть ли у нас зримые напоминания об этом кровавом эпизоде нашей истории. На территории городского кладбища среди других могил затеряно захоронение 13 повстанцев-осетин, расстрелянных грузинскими меньшевиками. Раз в году сюда поднимаются пионеры, чтобы расчистить его территорию, и благодаря телевизионным и фото- репортажам с мест события, люди вспоминают о существовании этого памятника. Еще одно скромное свидетельство тех событий в названии небольшой улицы имени 13 коммунаров. Ну, а одноименное полотно кисти выдающегося Махарбека Туганова бесследно исчезло, причем соответствующие органы странным образом молчат по этому поводу, будто бы надеясь, что со временем эта пропажа сотрется из памяти журналистов. Не понимая, что в отсутствие подобных виртуальных  «привязок»  постепенно стирается и историческая память. А ведь о геноциде 1920 года у нас из зримых напоминаний больше ничего и нет.

Напомним, что на закате советской эпохи на месте небольшого сквера у нынешней Площади защитников Отечества (район Храма Рождества пресвятой Богородицы – прим. ред.) было запланировано возведение мемориала в память жертв геноцида 1920 года. Был даже установлен блок из белого мрамора, на котором прикрепили табличку с изложением этого намерения. Сегодня об этих планах уже никто не вспоминает, а сам памятный камень, перевернутый так, чтобы надпись не была видна, валяется у входа в городской сквер.

Наша газета уже не раз высказывала идею необходимости создания памятника или небольшого комплекса, напоминающего о геноциде 1920 года. Он просто необходим. Памятник мог бы стать непременным местом посещения туристов и гостей столицы, здесь могли бы проводиться открытые уроки истории для школьников, сюда же могли бы приезжать новобрачные и отдавать дань памяти… Понятно, что и здесь потребуется немало затрат, но это именно тот случай, когда подобный комплекс исторически просто необходим. Нельзя так безалаберно относиться к своему прошлому. Память о геноциде должна быть воплощена монументально не только для нашего народа, но и для всего мира, как это сделано в других странах, переживших геноцид, скажем в Израиле, Армении…, поскольку геноцид не знает сроков давности. Однако наша идея до сих пор не услышана и за все годы в стране не объявлен даже соответствующий конкурс.

Это касается и другого нашего предложения, которое отражается из года в год лишь на страницах «Республики». Мы как мантру постоянно повторяем о необходимости создания монумента на въезде в город с юга, олицетворяющего несгибаемость нашего народа. Увековечивание бесстрашного подвига наших ребят, грудью вставших холодной осенью 1989 года на защиту своей Родины, если хотите, обязанность нынешнего поколения. Надо понимать, что рано или поздно, пусть и через лет пятьдесят, дорога с нашим южным соседом будет открыта. И с той стороны въезжающих, по нашему замыслу, должны обязательно встречать, скажем, семь десятиметровых осетинских парней-гигантов, сцепившись руками в локтях в неразрывную непоколебимую цепь. Несколько лет на-зад, наконец, был установлен мемориальный камень с соответствующей надписью. Однако минуло уже два года и идея памятника снова повисла в воздухе. В этом году началу нашей борьбы за независимость исполняется 25 лет, и хочется надеяться, что окончательное решение, наконец, будет принято.

Нет пока определенности и с Мемориалом, посвященным всем жертвам грузинской агрессии последних лет. Как известно, его планируется возвести на западной возвышенности у города Цхинвал. Место определено, основание мемориала заложено в торжественной обстановке. Но вот судьба проекта вызывает вопросы. Вроде бы и его обсуждение состоялось, и концепция менялась несколько раз, а вот на суд широкой общественности проект так и не представлен. Пока то, с чем удалось ознакомиться – мягко говоря, не впечатляет. И тут уж, скажем прямо, присутствует элементарная профессиональная «грызня», которая бытует у нас практически во всех сферах (впрочем, эта тема другого разговора). От себя добавим, что лично нам более всего импонирует проектная мысль данного Мемориала художника Инала Джуссоева.

Говоря о будущих памятниках не стоит забывать и о символах национального восприятия. Тот же Нартский эпос во многом формирует наше мировоззрение. Но его элементы, герои, сюжеты фактически отсутствуют в скульптурном изложении. Изваяние нарта Батрадза в образе статуи-фонтана перед Домом Правительства, из-за своей нелогичности не в счет. Радует другое. Уже неоднократно было заявлено, что фонтан перед восстанавливаемым зданием Госдрамтеатра будет меняться. И новый будет исполнен именно в национальном стиле, с элементами и фрагментами Нартского эпоса.

Тут же следует упомянуть и о идее установления памятника выдающемуся художнику Осетии Махарбеку Туганову, создавшему большее количество своих шедевров  именно  в  Южной Осетии. Но для начала необходимо в первую очередь определиться с местом нахождения «персонального» сквера. Если на месте сожженного в августе 2008-го года детского сада, что находится по улице М.Туганова, напротив здания Прокуратуры, власти не будут ничего восстанавливать, то эта территория, думается, будет неплохим местом для скульптурной композиции со сквером на одноименной улице.

Вообще, наша газета уже не раз выходила с подобного рода инициативами. Как еще один пример скульптурной композиции, играющей одновременно и воспитательное значение, было высказано, причем неоднократно, с ориентиром на среднюю школу №6. Здесь, как известно, учились два одноклассника В.Богиев и К.Кахиашвили, ставшие на одной олимпиаде олимпийскими чемпионами. Такого мировая история еще не знает. Мы предлагали установить во дворе школы бюсты выдающимся спортсменам-одноклассникам, что носило бы, безусловно, воспитательное значение. Поскольку давало бы возможность ученикам не только испытывать гордость за свое учебное заведение, но и иметь реальный, а не мифический пример для подражания.

…Безусловно, памятник должен нести, прежде всего, монументальную нагрузку. Чтобы выражать свое истинное предназначение – внушение, напоминание и воодушевление! Высказанные примеры лишь небольшая часть предложенных нашей редакцией в разные годы идей. Которые, по нашему мнению, давно уже требуют реализации. Поскольку каждая из них имеет свою особую идеологическую направленность. А без конкретной идеологии и визуальных примеров нация обречена…

Л.Джиоев

  Как образец для памятника, посвященного Подвигу осетинских парней 23 ноября, может послужить предлагаемая композиция советского периода. Только выполнить ее надо в более масштабных пропорциях и с большим количеством персонажей. Чтобы въезжающие с юга  и в будущем испытывали внутреннее неудобство перед возвышающимися над дорогой осетинскими парнями-исполинами, вставшими грудью на защиту своей Родины