24 февраля исполнится три года со дня начала Специальной военной операции Российской Федерации на Украине. Сегодня среди участников СВО служат, как по контракту, так и добровольцами, около двух десятков тысяч осетин. Три тысячи из них – из Южной Осетии. К сожалению, черный список наших погибших братьев растет все эти годы – общее количество осетин, отдавших жизни на поле боя в зоне проведения СВО, уже перевалило за семь сотен. И многие, очень многие числятся в списках пропавших без вести... Для родных и близких пропавших бойцов поиски превращаются в главную задачу. К сожалению, бывают ситуации, когда надежды на то, чтобы найти человека живым, нет изначально – но семьи пропавших продолжают свой поиск, цепляясь за любые соломинки...

Задачу усложняет то, что какой-то связной информации о том, какие шаги надо совершить для начала поиска пропавшего бойца, очень мало. Семьи обращаются к командованию и сослуживцам своего бойца, обзванивают знакомых, ищут всевозможные контакты в зоне СВО и часто сами отправляются поближе к линии фронта, надеясь найти или заметить что-то, что все остальные пропустили. Отчаяние родственников в такой ситуации сложно даже представить...

Между тем существуют официальные организации и волонтерские группы, которые занимаются именно поиском без вести пропавших бойцов. В Южной Осетии это, в первую очередь, журналист ГТРК «Ир» Арзу Мамедова и ее волонтеры. Мы связались с Арзу, чтобы подробно разобрать, как проходит процесс поиска бойца.

Поисковая группа Арзу Мамедовой

Связаться с группой можно по двум номерам телефона – +7 929 809 75 38, это номер самой Арзу и +7 929 803 19 74, номер ее помощницы Эмилии Газзаевой. Именно она принимает заявки, консультирует родственников пропавших и заносит все сведения о пропавшем в базу данных волонтеров. В группе сейчас 20 человек – это волонтеры, работающие в российских госпиталях, два психолога, консультирующие бойцов и их родных, и сами бойцы-участники Спецоперации, которые помогают в поисках.

«Зачем нам нужны волонтеры в госпиталях? Бывали случаи, что в больницу попадал боец, который после ранения терял память и не мог вспомнить даже свое имя. Семья уже думала, что он погиб, но мы находили его в госпитале. Или случай, когда за нашими ребятами плохо смотрели, не оказывали им своевременную помощь. Тогда мы брали лечение под свой контроль, пока его не выписывали домой... Если ранение тяжелое и в том госпитале, где лежит боец, лечение не помогает, мы можем помочь перевести его в другое место», – рассказывает Мамедова.

Заявитель должен быть близким родственником бойца – это родители, брат или сестра или супруга. Волонтеры направляют заявителю таблицу с данными бойца, которую надо заполнить: фамилия, имя и отчество, фотография, год рождения, подразделение, когда выходил на связь в последний раз, и еще некоторые данные. Всего в анкете 18 вопросов. «После того, как они ответили на все наши вопросы, мы заносим информацию в базу данных и на следующий день начинаем поиски. Иногда нужны дополнительные документы, такие, как извещение о статусе бойца – его выдает воинская часть, где проходил службу боец. Мы отправляем семью в военкомат или сразу в часть, чтобы они получили этот документ. В нем говорится о том, какой статус в данный момент у военнослужащего: без вести отсутствующий, пленный, погибший, СОЧ (самовольно оставивший часть). И уже исходя из этого документа мы работаем», – поясняет Мамедова.

Дальше волонтеры переходят к поискам. В первую очередь это опрос сослуживцев, командования, разговор с представителями части...

«Процесс поисков похож на допрос в полиции. Это не просто вопрос/ответ по переписке в социальных сетях. Мы допрашиваем людей. Сверяем их показания. Иногда бывают случаи, когда показания одних не совпадают с другими, что вызывает у нас сомнения, и мы начинаем «копать» глубже. Почему показания расходятся? Потому что обычный солдат зачастую не может сказать, что видел бойца погибшим. Тогда он путается в показаниях; не сходятся время, дата, общие детали. То же самое происходит иногда и с командованием. Распутать этот клубок бывает очень сложно, и на это уходит время», – говорит Мамедова.

Каждый поиск индивидуален – иногда почти сразу удается найти бойца в госпитале, иногда оказывается, что солдат на передовой, а иногда за пару часов приходят новости совсем неутешительные.

«Для сдачи ДНК-образца родственники направляются либо в Ростов, либо в военкомат по месту прописки бойца, очень редко в частные клиники. Их отправляем либо мы, либо часть. Опять же: все индивидуально», – подчеркивает Мамедова.

Если боец найден в госпитале, волонтеры контролируют его лечение до выписки. Порой боец может оказаться на задании и не выходить на связь месяцами; узнав, что его ищут, он сам связывается с волонтерами, а те уже передают информацию родным.

Если боец оказывается в плену, необходимо четкое доказательство его пленения – видео, на котором видно лицо военнослужащего. При этом специалисты сначала проверяют видео или фотографии, чтобы кадры не оказались смонтированными или «дорисованными» в Photoshop.

«После того, как факт пленения доказан, мы подключаем воинскую часть, где служил боец, Минобороны РФ, Красный крест, Уполномоченного по правам человека по РСО-Алания Цгоева Тамерлана Владимировича, Уполномоченного по правам человека в РФ Татьяну Николаевну Москалькову, КГБ, ФСБ, Военную полицию и глав наших республик – Алана Гаглоева и Сергея Меняйло. Путь возвращения домой бойца очень трудный, поэтому чем больше людей будут втянуты в эту работу, тем лучше», – говорит Мамедова. Она также подчеркивает, что после начинается самое сложное – ожидание. Никаких «списков или очередей на обмен», о которых часто пишут в соцсетях, не существует – обмен произойдет тогда, когда стороны захотят обменять этого конкретного бойца.

Если же боец погиб, волонтеры сначала уточняют обстоятельства, при которых это произошло. К сожалению, в списках погибших есть люди, которые лежат на поле боя с первых дней СВО – эвакуировать тела просто не имеется возможности, и если эвакуационная группа решит рискнуть, она может и сама остаться на поле.

Иногда волонтеры сообщают печальные новости родным, как только получают проверенную информацию о гибели бойца. Иногда решают ждать эвакуации тела – все зависит от того, в каком психологическом состоянии находятся родные погибшего. Надежда – страшная вещь, и часто люди не готовы принять правду без стопроцентных доказательств, объясняет Мамедова.

Поисковая группа Мамедовой работает бесплатно, связаться с волонтерами можно с понедельника по пятницу с 10 до 20 часов. Это касается и двух психологов, которые поддерживают родных и близких пропавших без вести бойцов. Суббота и воскресенье – выходные.

Фонд «Защитники Отечества»

В мае 2023 года Правительством Российской Федерации был учрежден Государственный фонд поддержки участников Специальной военной операции «Защитники Отечества», который, среди прочего, занимается и поиском без вести пропавших бойцов. Филиалы Фонда открыты в каждом регионе, включая Северную Осетию, и для подачи заявки на поиск необходимо обратиться в ближайший из них; место прописки бойца при этом значения не имеет. В Северной Осетии филиал Фонда расположен в г. Владикавказ, ул. Джанаева, 69. Часы работы – ежедневно, без выходных, с 9:00 до 18:00.

С заявкой на поиск можно обратиться, если боец больше месяца не выходит на связь, либо после получения уведомления из воинской части или военного комиссариата о том, что военнослужащий числится пропавшим без вести.

При подаче заявки заполняется розыскная карта – в ней отмечаются особые приметы бойца, по возможности прописываются отдельные медицинские данные (например, стоматология, прошлые хирургические вмешательства и другое). Кроме того, близкие родственники – отец, мать, полнокровные брат или сестра или дети – могут сдать генетический материал (буккальный эпителий) для поиска по ДНК. Материал сдается мазком из полости рта; специальной подготовки к нему не требуется, достаточно не есть, не пить и не курить за полчаса до сбора образцов и хорошо прополоскать рот чистой водой.

Сдать генетические образцы могут только близкие родственники, иначе точность определения родства по ДНК не гарантируется. Однако подать заявку на поиск и заполнить розыскную карту могут не только они, главное – вовремя ознакомиться с картой, предоставить все необходимые документы и не забыть паспорт. Вся процедура полностью бесплатна. Ознакомиться с розыскной картой можно на сайте https://fzo.gov.ru/

Ждать, надеяться и не верить мошенникам

А дальше – самое сложное. Родным и близким бойца остается ждать. Конечно, сидеть, сложа руки, в подобной ситуации практически невозможно, и родственники продолжают самостоятельные поиски – они обращаются к знакомым бойцам, обивают пороги воинской части, самостоятельно объезжают госпитали... Понять таких людей – наименьшее, что мы можем сделать. Однако Арзу Мамедова предупреждает, что категорически нельзя оставлять данные бойца в открытом доступе – мошенники буквально на каждом шагу, и высоких моральных принципов от них ожидать не следует. «Если в первый год Спецоперации мы еще как-то справлялись с мошенниками, то сейчас они на каждом шагу. Увидев в интернете объявление о поиске бойца, украинские спецслужбы или мошенники начинают писать родным и требовать у них деньги в обмен на информацию. Противник очень умело делает монтаж с лицами наших военнослужащих; они присылают фото или видео родным и говорят, что боец в плену. Для того чтобы его освободили, нужна определенная сумма денег, в противном случае, они его «обнулят»... Как итог, деньги уходят в никуда», – рассказывает Мамедова.

Именно поэтому специалисты фото- и видеомонтажа, работающие с поисковой группой, проверяют все кадры, чтобы определить, действительно ли на них пропавший боец или же это монтаж для выманивания денег. Однако родственники пропавших не всегда сообщают волонтерам о том, что с ними связались «спецслужбы», и в итоге теряют деньги, не узнав взамен ничего о своем бойце. А работающие в зоне Спецоперации сотрудники правоохранительных органов и ФСБ затем занимаются поисками этих мошенников...

На поиске у группы Арзу Мамедовой сейчас более 5 200 бойцов, причем не только осетин, но бойцов многих других национальностей. Остается только гадать, сколько их по всей России. И молиться, чтобы все пропавшие бойцы – и все бойцы вообще – вернулись к своим родным живыми и здоровыми.

Александра Цховребова

На фото (слева направо): Элла Лолоева, Хетаг Туаев, Арзу Мамедова и Эмилия Газзаева. К сожалению, Хетаг Туаев, доброволец из Северной Осетии, один из бойцов, кто помогал в поиске без вести пропавших, в начале февраля погиб в зоне СВО…