Каждое утро, кроме воскресенья, на улицы города Цхинвал выезжают мусоровозы – забирать пластиковые пакеты, которые жители частных домов выносят к проезжей части, освобождать мусорные баки, закидывать в огромные контейнеры опавшие листья, собранные дворниками в аккуратные кучки... Отдельная служба – по вызову – занимается сбором и транспортировкой крупногабаритного, нестандартного и строительного мусора. Каждое утро маленькие дети, заслышав шум двигателя, бегут к двери и замирают на тротуаре, завороженно глядя на работу взрослых мужчин в оранжевых накидках, которые весело машут рукой своим верным почитателям.

Также каждое утро машины, одна за другой, тянутся к свалке на северной окраине города, где весь собранный ими мусор сваливается в одну кучу – отсюда и слово «свалка». Вперемешку лежат пакеты с бытовыми отходами, обрезками мяса и картофельными очистками, старыми батарейками, маленькими баллончиками из-под краски, обрезками проводов, пластиковыми бутылками и одноразовыми стаканчиками из-под кофе... По свалке бродят собаки, к ней подходят неизвестно откуда взявшиеся у самой городской черты коровы, над ней летают полчища мух; а еще она тлеет – иногда из-за неосторожно выброшенного окурка, иногда по причине самовозгорания (сваленный под открытым воздухом мусор гниет, выделяя метан и большое количество тепла, из-за чего происходит сильный разогрев и спонтанное возгорание). А постоянные ветра, которыми знаменит Цхинвал, несут дым, канцерогены, ядовитые токсичные вещества, список которых идет на десятки, прямо в город. Больше всего страдают жители северных частей столицы, особенно – микрорайона «Московский», при этом особую опасность ядовитый дым представляет для детей, организм которых меньше приспособлен к фильтрации токсичных веществ из воздуха.

И это – не говоря о том, что открытая не обустроенная свалка несет существенную угрозу экологии: яды попадают в грунт и грунтовые воды, соединения тяжелых металлов разносятся по территории района и Республики, страдают сельскохозяйственные угодья и пастбища, продукция, выращенная на такой почве, опасна для здоровья. Одним словом, мусорная свалка – пережиток прошлого, вред которого давно доказан по всему миру, а специалисты и эко-активисты прилагают серьезные усилия, чтобы сократить количество открытых свалок и заменить их на комбинаты по переработке или обработке мусора.

Данная тема не раз поднималась в Южной Осетии. В итоге в Инвестиционную программу содействия социально-экономическому развитию РЮО на 2018-2019 годы был внесен проект системы обращения с отходами производства и потребления, по которому на строительство полигона по обработке и утилизации твердых бытовых отходов (ТБО) и его полное техническое оснащение было заложено в общей сложности более 200 миллионов рублей. Строить новый полигон было решено недалеко от города, чтобы сократить расходы на ГСМ, и под строительные работы были выделены почти 20 гектаров земли у селения Ирыхъæу (бывший Еред). Финансирование и строительство проходило в два этапа – сначала, в период с 2018 по 2019 годы, был построен котлован – так называемая «карта», где будет непосредственно складироваться обработанный и спрессованный мусор; затем, в начале 2021 года, был достроен и сам комбинат с необходимым оборудованием. В марте прошлого года Министерство строительства, архитектуры и ЖКХ Республики отчиталось о завершении строительства, а в апреле объект был передан на баланс администрации города.

На этом простая часть его истории заканчивается.

Собственно, начало тоже было непростым: выбор места под строительство полигона сразу вызвал волну протестов со стороны местного населения, защитников экологии и даже части государственных служащих. Так, Бала Бестауты, председатель Комитета по экологии и охране природных ресурсов, изначально выступил категорически против строительства мусорного полигона, заявив, что подписывать заключение по строительству не будет. Позднее, ознакомившись с окончательным проектом и техническими деталями объекта, Бестауты изменил свое мнение, подтвердив, что комбинат – не просто свалка и не будет представлять такого вреда экологии, как подозревалось изначально.

С этой позицией до сих пор не согласна заслуженный работник отрасли сельского хозяйства и сотрудник ГТРК «Ир» Валентина Чабиева. Строительство комбината по обработке мусора на «самых плодородных, орошаемых землях» она считает «преступным». Во-первых, по словам Чабиевой, теряются черноземные земли, которые даже во времена СССР рассматривались исключительно как территория сельхозназначения и высоко ценились, так как богатая почва всегда давала щедрый урожай. Во-вторых, учитывая расположение комбината и розу ветров на этой территории, понятно, что ветер будет разносить вредные вещества, выделяемые мусором, по окрестным селам или близлежащим районам города. По ее словам, никаких консультаций с министерством сельского хозяйства при выборе места для строительства руководством Республики не проводилось.

Кроме того, Чабиева с недоверием относится к обещанным в проекте полигона мерам безопасности, которые должны предотвратить попадание химикатов и токсичных отходов из полигона в почву и грунтовые воды. По ее словам, понятно, что рано или поздно утечки не избежать, а заражение грунтовых вод станет нас-тоящей катастрофой для всей страны.

Министр строительства Эдуард Дзагоев в свою очередь в технологии уверен: подобных полигонов сотни по всему миру. Котлован, в который должны укладываться брикетированные, спрессованные отходы, представляет собой не просто яму с открытым грунтом – под ней «многослойная подготовка, дренажная система, трубы, отводящие стоковые воды к очистным сооружениям». По словам министра, одного такого котлована – «карты»– должно хватить ориентировочно на 10-15 лет, за которые брикеты отходов будут постепенно его заполнять, пересыпаясь грунтом. Через полтора десятилетия котлован превратится в холм, который затем необходимо будет рекультивировать; а для нового мусора будет подготовлена новая «карта» рядом с первой.

При этом отдельно необходимо подчеркнуть, что на полигоне нет сортировочной линии – разве что считать сортировкой отделение крупногабаритного мусора – мебели, техники, и проч., от мелких «хвостов». Крупные вещи измельчаются и брикетируются вместе с мелкими, и все вместе они представляют собой тот же самый мусор, который привозится вперемешку с улиц города: пластик, пищевые и бытовые отходы. Именно для этого требуется дренажная система и тщательная защита почвы и грунтовых вод – хоть и спрессованные в брикеты, батарейки, пластиковые микросхемы и резиновые покрышки все еще представляют угрозу экологии.

«Сортировка мусора – это, по сути, десять человек у подвижной ленты, которые вручную раскладывают железо к железу, пластик к пластику и так далее», – объясняет Дзагоев. По его словам, на сегодняшний день на комбинате такой сортировочной линии нет, однако ничего не мешает ее там поставить, если появится такое желание. По словам министра, сортировка мусора и его дальнейшая переработка во всем мире – в первую очередь бизнес, в котором компания, занимающаяся фракционным разделением мусора, заключает контракты с заводами, занимающимися его дальнейшей переработкой.

К слову, нечто похожее на такую схему работает в Республике уже сегодня – частная компания «Чистый мир», основанная в 2021 году, собирает пластик, упаковочную пленку, ящики и даже металлолом, которые затем вывозит на переработку в Россию.С недавних пор компания сотрудничает и с администрацией города, а также объявила сбор перерабатываемого мусора на платной основе – склад компании находится на территории завода «Вибромашина».

Но вернемся к полигону в селении Ирыхъæу. Что касается выбора места для строительства, по словам министра, он чисто прагматичен. «Полигон строился для города, и в пределах нескольких километров от города другую подходящую территорию найти не удалось», – объясняет Дзагоев, и подчеркивает, что решение принималось с участием и руководства Республики, и городской администрации. Выносить комбинат дальше от столицы означало бы увеличение расходов на ГСМ и техническое обслуживание транспорта, что сделало бы строительство и обслуживание объекта слишком дорогим, добавляет глава Минстроя.

Однако и сейчас комбинат не работает именно по финансовым причинам – по словам мэра города Гено Каджаева, на запуск комбината, обслуживание объекта, зарплаты сотрудникам и техническое сопровождение требуется чуть более 20 миллионов рублей в год. В бюджет текущего года эта сумма заложена не была, однако глава столичной администрации заверяет, что вопрос будет решаться уже в следующем году. Как – покажет время.

Таким образом, территория и оборудование мусорного комбината простаивают без дела уже полтора года. Тем временем мусор из города и окрестных территорий продолжают свозить на прежнюю свалку к северу от города – проблема, которую, по словам Каджаева, «обязательно надо решать». Мэр столицы называет этот вопрос одним из ключевых.

«Простаивание» оборудования никакой угрозы для него не представляет, считает министр строительства. По его словам, для запуска комбината достаточно будет обычного технического осмотра. Прессы, шредеры и другие аппараты находятся в закрытом помещении, и «отложенный запуск» не создаст им никаких проблем.

Однако остается открытым вопрос, почему такая ситуация вообще сложилась, учитывая важность объекта и критичность ситуации с открытой мусорной свалкой. Ведь к запуску комбината должно было быть все готово чуть ли не в ту минуту, когда минстрой отчитался о завершении строительства. О том, что объект будет сдан в 2021 году, было известно еще в 2020-м году, и внести расходы на его обслуживание в бюджет можно было загодя. Не говоря уже о том, что с момента завершения строительства до начала следующего года прошло полных девять месяцев – более чем достаточный срок для подготовки необходимой документации, проведения расчетов и изыскания денежных средств. Будем надеяться, что это временные сложности и вопрос действительно решится в ближайшее время.

Но, учитывая вышесказанное, беспокойство вызывает и необходимость рекультивирования отработанного полигона в будущем – это отдельная процедура, требующая отдельной технической подготовки и, соответственно, отдельного финансирования. О какой сумме идет речь и из каких источников ее будут брать, пока невозможно сказать. Будет ли десять лет спустя еще существовать Инвестпрограммма – неизвестно, и даже еслиона сохранится, нет никаких гарантий, что в нее удастся внести такой проект.

Таким образом, после завершения строительства ответственность, в том числе и финансовая, за мусорный комбинат переносится на плечи городской администрации и государственного бюджета, однако полтора года спустя комбинат все еще пустует. Такая пауза, несомненно, не способствует укреплению доверия населения, в особенности, в отношении «спорных» проектов и качеству их исполнения. Не утихло еще возмущение по поводу проекта реконструкции Большого парка, в результате которого, по сути, город этого парка лишился. Несмотря на официально завершенные работы, парк так и не перешел на баланс администрации города, постепенно ветшает, зарастает и теряет тот облик, который ему, признаем, не очень успешно, пытались придать. И, честно говоря, администрацию города можно понять, поскольку объект в таком виде принимать попросту нельзя – себе же будет потом дороже, поскольку все недоработки Минстроя придется уже брать на себя. А это дополнительные и, возможно, немалые средства. В Инвестпрограмме был заложен и проект Старого моста на подступах к парку – активисты и просто неравнодушные жители города до сих пор пытаются мост спасти, хотя решение по нему в Минстрое, для себя, уже приняли. Но, учитывая историю Большого парка и мусорного полигона, недействующих очистительных сооружений, облезающей штукатурки здания Государственного театра и многих других объектов инфраструктуры, беспокойство защитников моста становится понятней. Земель в нашей Республике не так много, а исторических объектов – еще меньше. Тщательный и вдумчивый подход к любым предполагаемым работам в нашем случае обязателен и необходим. По-другому просто не может быть. Все должно происходить в угоду национальным интересам. Но пока с этим есть немалые проблемы.

Александра Цховребова