Зарская трагедия. Из истории одной семьи

Зарская трагедия. Из истории одной семьиТридцать три судьбы. Тридцать три жизни, оборванные в один день. Тридцать три истории с одинаковым трагическим финалом. Зарская трагедия. Вечная боль и незаживающая рана…

Кровавый весенний день, ставший одной из самых тяжелых страниц в современной истории Южной Осетии. 20 мая 1992 года. В тот день, ближе к полудню на очередном изгибе объездной лесной дороги близ селения Зар из-за кустов по машинам – грузовику и нескольким легковушкам, двигающимся на север – обрушился шквал огня. Одновременно работало более десяти автоматов и пулеметов. Стрельба продолжалась несколько минут. Затем все смолкло. С обочины на дорогу, трусливо озираясь, спустилось несколько человек с оружием на перевес. Они торопились. Уцелевшие пассажиры еще успели услышать их призывы на грузинском добить раненых, когда сверху им закричали, что надо уходить, так как к месту засады приближаются еще какие-то машины. Преступники бегом скрылись в лесу. Здесь, в этом месте оборвался путь 33 безвинных человек, среди которых старики, женщины и дети. Среди тех, у кого здесь, на изгибе горной дороги вмиг прервался жизненный путь, был и 63-летний Георгий Бибоевич Остаев, житель селения Сохта Дзауского района.

«Родители приехали из села в Цхинвал накануне, – вспоминает Роберт Остаев, сын убитого на Зарской дороге Георгия Остаева. – Их приезду предшествовала обеспокоенность за детей, родных, которые оставались в обстреливаемом ежедневно городе. В обратную дорогу решили двинуться наутро». Роберт вспоминает, что той ночью его по обыкновению не было дома. Вернувшись под утро, он, не сомкнувший глаз уже трое суток, без сил завалился в постель и мгновенно задремал. Узнаваемое легкое похлопывание по плечу в этот раз почему-то было воспринято раздражающе. Отец всегда его так будил. И в раннем детстве, когда его, самого младшего из своих шестерых детей, он забирал к себе на колени. И позднее, когда будил его в школу... В этот раз, измотанный от недосыпа, Роберт через плечо пробурчит отцу что-то невнятное и без всякого предчувствия беды снова погрузится в свой полудрем... Только спустя два или три часа он осознает, что с отцом в то утро он виделся в последний раз...

«В начале двенадцатого мы с ребятами выдвинулись в Знаурский район, который в те дни подвергался особенно сильным обстрелам, – рассказывает Роберт. – Ехали по объездной, потому что Аунеу, как и все грузинские села вокруг Цхинвала в те дни, беспрецедентно бесчинствовал в отношении осетин. В дороге, рядом с родником у селения Зар, толпились люди – местные жители. Встревоженные, испуганные, растерянные. Они взволнованно сообщили нам, что с высоты над селом в течение пяти минут была слышна сильная стрельба. Мы попытались их успокоить, ссылаясь на то, что в эти дни стрельба слышна отовсюду и продолжили свой путь в сторону селения Бекмар».

О произошедшем на Зарской дороге Роберт Остаев узнает уже через несколько минут. «Мне сразу стало ясно, что с родителями случилась беда, – вспоминает Роберт. – Это было предчувствие, от которого сразу же сжалось сердце. Я оказался в этом жутком водовороте горя и безумия фактически в первые минуты. Мы приехали на место трагедии в момент, когда грузовик с телами убитых уже отъехал в сторону Цхинвала. Ехали по кровавому следу до самого города. Путь, по которому проследовал грузовик, кровоточил и в самом городе, поэтому мы заворачивали на городских улицах именно там, где минутами раньше проехала машина с убитыми».

Потом, уже у морга Цхинвальской городской больницы, Роберту Остаеву, как и нескольким десяткам родных и близких жертв Зарской трагедии, предстояло самое страшное – среди этих нескольких десятков обезображенных и окровавленных тел опознать своего. Своего отца, мать, брата, сестру и, самое страшное, ребенка. Батрадза Кабисова, 11 летнего мальчика, опознали сразу - маленькое тело здесь было только одно...

«В кузов грузовика, из которого выгружали тела убитых, поднялся мой старший брат Таймураз, он же и опознал отца, – вспоминает события 29-летней давности Роберт Остаев. – Я стоял рядом с грузовиком и совершенно без надежды смотрел в это кровавое месиво. Надежды на то, что маме удалось выжить, не было никакой. После того, как всех убитых опознали, стало ясно, что мамы среди погибших нет. Не было ее и среди нескольких выживших, которым оказывали медицинскую помощь в больнице»…

Между тем, Шуре Дьяконовой, матери Роберта, на тот момент 62-летней женщине, чудом удалось выжить. Уже потом она расскажет в деталях, в какой части кузова бортового грузовика она стояла, как уцелела, как выбралась из захлебывающейся в крови машины, как убежала в лес и потом долго искала дорогу… «Маме, наверно, просто повезло, – рассказывает Роберт Остаев. – Она стояла в углу кузова, рядом с отцом. Первые же выстрелы по машине сразили отца, ранение в голову стало смертельным. Он упал прямо на маму и, таким образом, накрыл ее своим телом».

Женщина не пострадала. Она слышала все, что происходило за бортом кузова. Крики на грузинском «Чкара, чкара», спешное бегство преступников с места происшествия, стоны умирающих людей и редких выживших раненых.

«Маме с трудом удалось выбраться из окровавленного грузовика, – продолжает Роберт Остаев. – В шоковом состоянии она подалась в лес, некоторое время бродила по зарослям и потом вышла на проселочную дорогу в нескольких километрах ниже места трагедии, где ее подобрала проезжающая машина и доставила в больницу».

Спустя несколько дней главу семьи Остаевых, Георгия Бибоевича проводят в последний путь. Его похоронят в родном селе Сохта. «Большую часть жертв Зарской трагедии похоронили во дворе пятой школы, – вспоминает Роберт Остаев. – Но мы с братьями тогда приняли решение похоронить отца рядом с могилами его родителей. Что касается мамы, то она после произошедшего еще долго приходила в себя. Даже сегодня, по прошествии стольких лет, онаизбегает воспоминаний о том дне, хотя, как трагическая память о страшном испытании, дома все еще хранятся ее пальто и косынка, поврежденные осколками…».

За прошедшие 29 лет Шура Дьяконова так и не смогла себя заставить еще раз вернуться на это место – возвышенность над селением Зар, где весной 1992 года она лицом к лицу столкнулась со смертью, потеряла спутника жизни, но сама чудом выжила. «Много раз за эти годы мы, ее дети, предлагали ей подняться туда вместе с нами в памятный день 20 мая, но она так и не смогла себя пересилить. Зарская трагедия у нее, на мой взгляд, кровоточит еще так же, как и 29 лет назад»…

Потом, после Зарской резни, был жаркий июнь, который Роберт Остаев, как и сотни его ровесников и современников, проведет на передовой. «Все время с конца мая, вплоть до 14 июля, дня ввода миротворческих сил на территорию Южной Осетии, мы с ребятами из батальона разведки фактически провели в лесу, – вспоминает Роберт. – Один из наших постов был расположен над селением Кехви, откуда 20 мая 1992 года грузинские преступники выдвинулись на убийство осетин»...

Расстрел мирных жителей – чудовищное по своей жестокости преступление так и осталось безнаказанным. И хотя тогдашний лидер Грузии Эдуард Шеварднадзе официально признал, что Зарская трагедия – на совести грузинских вооруженных формирований, никаких попыток найти организаторов и исполнителей страшного злодеяния грузинскими правоохранительными органами за все эти годы предпринято не было. Как не было и ни одной попытки признать фашизм по отношении к осетинскому народу.

Рада Дзагоева


Опубликованно: 25-05-2021, 13:51
Документ: Даты > https://respublikarso.org/date/3671-zarskaya-tragediya-iz-istorii-odnoy-semi.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.

Вернуться назад