31 год назад Ингушетия развязала войну против осетинского народа
Октябрь месяц связан с одной из трагических дат в истории Осетии – 31 октября 1992 года ингушские боевые формирования вторглись на территорию Северной Осетии. Разыгравшаяся 31 год назад кровавая трагедия в Пригородном районе РСО-Алании, полностью на совести лидеров ингушского национал-экстремизма, исказивших историю, затуманивших мозги представителям своего народа. В основе кровавой агрессии – притязания на Пригородный район и правобережную часть города Владикавказ. Предлагаем вашему вниманию материал А.Г. Кусраева и В.Г. Цогоева, подготовленный в декабре 1992 года, фактически сразу после окончания осетино-ингушской войны, но не потерявший в ряде аспектов своей актуальности и в нынешние дни.
Война, которой формальные и неформальные лидеры Ингушетии долго пугали Северную Осетию, и которая, по сути дела, в течение многих лет уже велась по тактике «малой интенсивности», 31 октября 1992 года приобрела черты вооруженного межнационального конфликта. Трагические последствия этой авантюры для нашей Республики известны: сотни погибших мирных жителей, несколько тысяч беженцев, потерявших кров и нажитое добро, экономический урон, оцениваемый в 11 миллиардов рублей… Сейчас, когда нет прямого огневого соприкосновения вооруженных формирований и наступило хрупкое перемирие, очень важно осмыслить события послед-него времени и сделать прогнозы на будущее. При этом на первый план выдвигаются три важнейших вопроса: Что произошло? Каковы причины происшедшего? Каковы необходимые действия? Мы не будем анализировать весь комплекс сложных переплетений интересов Российского государства, Северной Осетии, Ингушетии, других республик Кавказа, так какне располагаем необходимой компетенцией. Поэтому выскажем лишь некоторые соображения с позиций национально-государственных интересов Осетии.
Как известно, события конца октября – начала ноября 1992 года имеют два основных официальных определения. Московская пресса их обозначает как «осетино-ингушский конфликт», а руководство республики как «агрессию ингушских национал-экстремистов против Северной Осетии». Однако этими формулами содержание и последствия того, что произошло, не раскрываются. Мы не собираемся давать еще одно определение или излагать хронику событий, однако отметим несколько аспектов:
1.Была предпринята попытка насильственного отторжения от Республики части территории, которая характеризуется исключительно высокой концентрацией промышленных производительных сил. Тем самым приходит осмысление незащищенности народного хозяйства Республики, а значит, и уязвимости ее суверенитета.
2. План вооруженного захвата части территории Северной Осетии сорвался. Последовал массовый исход большинства ингушского населения в Ингушетию. В результате приостановлен многолетний процесс интенсивного проникновения ингушей в Республику, укрепления и расширения ингушских поселений, создания предпосылок для мирного захвата территорий, производительных сил, а в перспективе и власти.
3. Подорвано доверие народов Осетии к ингушской части населения Республики. События в Пригородном районе встряхнули наше застоявшееся общество. Проходят благодушие и блаженное настроение, наступает осознание того, что никто, кроме нас самих, не принесет на нашу землю мир и покой, что их можно завоевать лишь ценой немалых усилий.
4. Политические и дипломатические усилия Северной Осетии не оказались достаточными для предотвращения кровопролития, а законные вооруженныеформирования Республики не смогли эффективно противостоять вооруженному вторжению. Во время боевых действий, особенно в первые дни, отсутствовали согласованное и эффективное взаимодействие отдельных групп, единый план и единое командование, медицинская и интендантская службы и т.п.
5. С первых дней вторжения Республика оказалась в информационной блокаде. Ингушская же сторона заблаговременно позаботилась об информационном обеспечении своей захватнической политики. Сразу были задействованы центральные средства массовой информации, которые до неузнаваемости извратили реальную картину.
6. В первый же день вторжения вооруженные отряды из Южной Осетии встали рядом с защитниками Республики и существенным образом повлияли на ход событий. Второй раз за последний год было заявлено о единстве южных и северных осетин не только декларациями, заявлениями и т.п., но и решительными, энергичными действиями. Для обыденного сознания вмешательство южных братьев означает, что Южная Осетия – не только источник десятков тысяч беженцев и связанных с ними неудобств, но и серьезная опора в трудный час.
7. Ясно обозначились двойственность и аморфность российской политики на Северном Кавказе. Вначале достаточно оперативно были переброшены войска в зону боевых действий, был издан Указ Президента РФ о введении чрезвычайного положения в Северной Осетии и Ингушетии. Последовали энергичные заявления о незыблемости границ, недопустимости попрания законов России, необходимости выявления и наказания виновников кровопролития. Но затем пошли расплывчатые формулировки и фигуры умолчания. Высокие должностные лица тщательно стали избегать ключевой вопрос о том, кто своими антиконституционными действиями запустил и подогревал механизм войны, которую стали цинично квалифицировать как массовые беспорядки.
Говоря о причинах произошедшего, с определенной долей условности можно их подразделить на внешние и внутренние. Одной из причин, на наш взгляд, при этом является экономическая несостоятельность Ингушетии, которая проявилась довольно скоро после принятия 4 июля 1992 года закона «Об образовании Ингушской республики». Понятно, что без соответствующего производственного потенциала невозможны ни решение экономических задач, ни формирование надежных систем жизнеобеспечения населения. Не случайно министр информации Ингушской республики в начале ноября заявил по ЦТ, что, мол, республика провозглашена уже несколько месяцев назад, все ждут, что она уже должна зацвести, но этому мешают «злые осетины», не отдающие территорию, которую ингуши считают своей. Вот в такой обстановке был предпринят шаг – попытка силой оружия завладеть производительными силами на так называемых «спорных территориях».
Остановимся подробнее на некоторых внутренних причинах нашего нынешнего положения, представляющихся особенно важными. Одна из главнейших – отсутствие внутреннего единства Осетии. Страна, политически разделенная на СО ССР и пока официально никем не признанную Республику Южная Осетия, характеризуется также социальной неоднородностью и разобщенностью.
В Северной Осетии довольно отчетливо выделяются три основные структурные части: восточная, западная и северная (Моздокский район). В свою очередь восточная часть делится по ущельям и равнинным административным районам. Плюс еще деление по религиозным предпочтениям. Неоднородна и РЮО: обычно здесь выделяют субрегионы, называемые «чысанским» и «кударским». Конечно, нет ничего плохого в том, что Родина многообразна географически, а наш осетинский язык в разных частях звучит немного по-особенному. Проблема Осетии в обеспечении политического, экономического и социального единства. Наглядный пример. Северо-Осетинская республика в течение почти трех лет (проявляя «сдержанность») наблюдала, как боевые отряды Гамсахурдиа и других главарей Грузии совершали геноцид осетинского народа в Южной Осетии и во внутренних районах Грузии. А ведь возможности воспрепятствовать бесчинствам фашиствующих головорезов у Се-верной Осетии, несомненно, были и остаются. И можно высказать твердое убеждение, что решительные шаги (они частично были приведены в действие в 1992 году) Северной Осетии предотвратили истребление осетин, проживающих за Главным Кавказским хребтом, и разрушение и без того слабого экономического потенциала Южной Осетии.В итоге долгое непрепятствование со стороны Северной Осетии режиму Гамсахурдиа проводить геноцид осетин в Южной Осетии и Грузии ослабило осетинский народ, привело к серьезному подрыву его политического, биологического, экономического и социального потенциалов, падению уважения к нам со стороны всех наших кавказских и некавказских соседей.
Любопытно было бы задать себе вопрос, а как отреагировали бы в аналогичной ситуации наши соседи – чеченцы? Представим себе, что есть Северо-Чеченская республика (неважно в составе какого государства) и Южно-Чеченская область, и что против Южно-Чеченской области совершается военная акция. Как отреагирует Северо-Чеченская республика? Можно быть абсолютно уверенным, что первые и немалые (!) отряды бойцов Северной Чечни двинулись бы в Южную через считанные часы, а уже на следующие сутки там, рядом со своими южными братьями, стояла бы большая часть боеспособного населения северян…
Вернемся к реалиям. Серьезный блок причин также связан с тем, что Осетия не имела и не имеет единой долгосрочной политики государственного строительства. Управленческие структуры Осетии, долго формировавшиеся в основном по принципу «Умные нам не надобны, надобны верные», не отследили исключительно важные геополитические, экономические и социальные процессы, проходящие в республике и регионах Северного Кавказа, что в конечном счете позволило развиться и укрепиться предпосылкам для вооруженного ингушского вторжения и последовавших событий.
Отдельным аспектом выявляется и демографический вопрос. С 1957 года численность ингушского населения в Северной Осетии последовательно росла с 6 071 чел. (1959 г.), 18 387 чел. (1970 г.), 23,7 тыс. чел. (1979 г.) до 32,8 тыс. чел. (1989 г.). Таким образом, за 30 лет численность населения ингушской национальности в Северной Осетии выросла на 440,27% при общем росте численности лишь на 40,45 %, то есть росла почти в одиннадцать раз быстрее. В результате за эти годы ингуши стали основным населением в большей части населенных пунктов, где они компактно проживали в Северной Осетии. Кроме того, давно уже стало притчей во языцех то, с какой легкостью обустраивались у нас ингуши в обход всех законов: прописывались, получали квартиры, земельные участки, доходные должности и т.д. Только в Карца с 1990 г. ОВД Промышленного района прописано 320 человек, из которых 265 оказались лицами ингушской национальности. И это в то время, когда около 100 тысяч беженцев из Грузии и Южной Осетии ютились во всех мыслимых и немыслимых помещениях, не имея никаких надежд на получение прописки, жилья или земельного участка. Нынче же все искренне удивляются тому, что ингуши превратили свои дома в товарные склады, доты и арсеналы, будто все это происходило не у нас под носом, а на другой планете. Другой вопрос, как и почему практически все населенные пункты, в которых компактно проживало ингушское население, оказались расположенными на стратегических для Республики трассах и в самой непосредственной близости от них: по Военно-Грузинской дороге (Южный, Терк, Чернореченское, Редант, Балта, Чми), по трассе на Октябрьское-Сунжу-Комгарон (Карца), по трассе на Моздок (Хурикау)? Скажем откровенно, отнюдь небескорыстно все эти возможности им создавали осетинские чиновники различных рангов, становясь слепым орудием бесконтрольной этнической экспансии. Поэтому даже сложно представить, каковы могли быть последствия, если бы продолжительность, масштабы и интенсивность военных действий оказались большими, чем в конце октября – начале ноября 1992 года?
…Изложенное выше мы рассматриваем как приглашение к разговору, к более углубленному и разностороннему анализу причин наших немалых бед. И одна из них – то, что на всех уровнях управленческих структур и государственных организаций несовершенны механизмы отбора и самоочищения, час-то работающие по принципам куначества, своячества и ритуального осетинского застолья. Любая система, неспособная по тем или иным причинам отбирать лучшее и наиболее эффективное, освобождаться от балласта, неминуемо теряет гибкость и жизнеспособность. Именно это наблюдается в нашем обществе.
Декабрь 1992 года
(печатается в сокращении)
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.