В 1930 году в Цхинвал из пока еще Владикавказа приехал Махарбек Сафарович Туганов. В маленьком городке сразу обратили внимание на человека с прямой осанкой, достоинством во всем внешнем облике и глубокой мудростью во взгляде. Несмотря на предельно простое одеяние – осетинская рубашка и кирзовые сапоги – даже в силуэте читалось его далеко не крестьянское происхождение, а в печальных глазах виднелся непростой жизненный опыт. Было время охоты на ведьм, время доносительства, «борьбы с троцкизмом» и прочими «измами», под предлогом которой уничтожалась образованная интеллигенция, а у человека с дворянскими корнями и вовсе не было шансов выжить. Он уже столько пережил: преследование в родной Северной Осетии, пожар, устроенный в его мастерской шпионившими за ним стукачами, разлад с родственниками, которые не поддержали его современных взглядов на равенство людей и несправедливость угнетения бедноты и, особенно, его широкий жест, когда он раздал фамильные владения крестьянам, лишив своих родственников источника благополучной жизни. Впрочем, советская власть все равно прошлась бы по ним жерновами раскулачивания. Туганов вел подчеркнуто простую жизнь, занимался даже советской пропагандой в «Окнах РОСТа», преподавал в педагогическом техникуме, собирал этнографический материал, изучал кобанскую культуру, иллюстрировал Нартские сказания. В 1929 году во Владикавказе вышла его статья «Кто такие нарты?», где он приводит свое заключение о том, что знакомый многим народам Кавказа эпос принадлежит осетинскому народу. Странно, что тогда никто не догадался обвинить в национализме человека, видевшего в Нартских сказаниях не народные сказки, а философскую суть и древнюю идеологию…

Спасаясь от преследования и постоянной тревоги за родных, он прибыл в Цхинвал, в маленький городок за хребтом, который уже через год неофициально стали называть Сталиниром, хотя решение о переименовании было принято только в 1934 году. В центре города на раскопанном пустыре с узким каналом, протекавшим через образовавшуюся площадь, возвышался только что построенный Дом колхозника. Улица Хетагурова еще не была заасфальтирована и не стала «стометровкой», да и знаменитых цхинвальских елок тоже еще не было. Махарбек Туганов, прошедший Петербургскую академию художеств по классу И. Репина, затем школу А. Ашбе в Мюнхене, изучавший искусство в Вене и Берлине, оказался в Цхинвале, где о нем, как он надеялся, пока не знали, чтобы остаться здесь уже навсегда. Он снял квартиру на улице Иосифа Сталина, чуть ниже того места, где через несколько лет начнут строить гостиницу «Ирыстон» и, может быть, впервые за многие годы почувствовал себя в безопасности. Начинались новые главы ис-тории Южной Осетии, многие блестящие страницы которой написаны благодаря Махарбеку Сафаровичу Туганову.

Уже через год он собрал небольшую художественную студию, где обучал талантливых детей рисованию. В тот же год его близкий друг Борис Галаев основал в Цхинвале первую музыкальную школу, а бывший Дом колхозника к тому времени отдали актерам. Основа, заложенная двумя великими гениями осетинской культуры, вскоре дала первые результаты. Туганов работал в театре оформителем, создавал декорации к постановкам в своей мастерской за ширмой, отделявшей небольшое пространство детской художественной студии. Ученики помогали ему в оформлении спектаклей, что можно было считать практикой. Но Туганов активно готовился к открытию полноценного учебного заведения, обращался к руководству, писал письма в Москву, в Ленинград, добивался выделения стипендий, отдельного помещения, учебных пособий, средств для обучения. Учащихся было немного, часто талантливым детям из далеких сел приходилось отказываться от своей мечты, потому что в городе элементарно было негде и не на что жить. И Туганов делал все, чтобы раздобыть хоть какие-то средства для работы студии, краски, холсты, бумагу и, что было актуально – кусок хлеба для нуждавшихся учеников. В таких условиях дети обучались основам живописи и другим жанрам изобразительного искусства и уже могли претендовать на поступление в Академию художеств.

Бывшая студия получила статус Художественного училища в 1937 году, в год, когда во всей стране остановилось всякое развитие, и единственным сохранившимся инстинктом было выжить. Доносительство стало обычным делом, говорить об Осетии в контексте единого народа Севера и Юга стало опасно. А в это самое время Туганов заражал своей энергией и увлеченностью, прививал ученикам глубокий интерес к истории Осетии, к Нартскому эпосу, к неизученным пластам древней культуры осетинского народа. Как он сохранял верность своим идеалам в условиях, когда репрессии набирали обороты, остается догадываться. Возможно, спасало то, что он, наступая всякий раз на горло собственной песне, принимал государственные заказы, выполняя в давно переросшей им манере соцреализма бесконечные партийные пленумы и портреты коммунистических вождей. Даже в самых известных литературных работах Махарбека Туганова о Нартских сказаниях, об осетинских народных танцах и т.д. он упоминал «мудрое руководство Ленина-Сталина», это была обычная необходимая условность той опасной эпохи. К тому же «вышестоящие органы» оказывали реальную поддержку в создании и функционировании его будущего училища.

Многие из бывших студийцев пришли получить уже полное образование в Художественное училище, среди них Борис Санакоев и Василий Кокоев – будущие корифеи осетинской живописи и скульптуры. Их было бы гораздо больше, но началась Великая Отечественная война, многие из студентов Туганова, как и молодые актеры Госдрамтеатра, ушли на фронт добровольцами, несмотря на бронь для некоторых учебных заведений. Училища закрывались по всей стране, но Махарбек Сафарович добился того, что Цхинвальское училище продолжало работать все военные годы. Он писал своим ученикам, сменившим кисть на оружие, поддерживал их, ждал. Большинство из них не вернулось...

В послевоенные годы Училище возобновило занятия в прежнем объеме, стало расширяться, открывались новые факультеты, в том числе на грузинском языке, строились мастерские, общежитие для учащихся из районов Южной Осетии и поступавших из других советских республик. Вскоре популярность ЦХУ стала общеизвестна, об Училище заговорили во всем Советском Союзе. Возвращались в Южную Осетию выпускники российских художественных академий, бывшие ученики Туганова, и уже могли пополнить ряды преподавателей училища. Туганов щедро отдавал свои знания и талант, творческую энергию воспитанию мастеров кисти, каждый из которых был патриотом. Невозможно охватить все аспекты его разносторонней деятельности на благо осетинского народа – от педагогики до художественного творчества, научной работы и наставничества. В 1952 году великого Мастера не стало. Созданное им училище носит с тех пор его имя и продолжает традиции Тугановской школы живописи, несмотря на тяжелые испытания, которые сопровождали Училище на долгом славном пути. Во время войны в 1991-1992 годах под ежедневными обстрелами Художественное училище, как и прежде, каждое утро раскрывало свои голубые ворота на Рукской улице под огромными липами, осыпавшими свой золотой цвет, студенты продолжали рисовать этот прекрасный мир, и, значит, город продолжал жить.

За прошедшие 85 лет выпускники Цхинвальского художественного училища им. М. Туганова становились Народными и заслуженными художниками России, Южной и Северной Осетии, Грузинской ССР, и даже академиками Российской Академии Художеств. Звездная плеяда учеников Туганова сохраняет преемственность, передавая знания следующим поколениям талантливых художников. Каждый из последующих директоров училища прославил его имя и приумножил былую славу Григорий Котаев, Борис Санакоев, Мурат Шавлохов, Лаврентий Касоев, Заур Козаев, Рудольф Бигулаев и нынешний директор Сармат Зассеев. Трудности, которые училище испытывало в послевоенный период в 90-е годы, объяснимы разрушением связей, которые создавали законченный цикл всего процесса обучения от диплома училища до дальнейшей учебы в академии или трудоустройстве по специальности. Возможно, училище в статусе государственного, а не ведомственного учебного заведения будет иметь больше возможностей, в том числе для обеспечения общежитием талантливых учеников из далеких населенных пунктов Республики, из Ленингорского района, Квайсы, куда нет постоянного рейсового транспорта из-за зимних снегопадов.

Но в современной Республике Южная Осетия есть все возможности для продолжения учебы в лучших академиях России, а также для участия в международных выставках в Российской Федерации, откуда, как правило, наши художники привозят высокие награды. О том, как Цхинвальское худучилище имени М. Туганова продолжает традиции, заложенные своим основателем 85 лет назад, с нами поделился директор ЦХУ Зассеев Сармат Хазбиевич:

– Еще раз хотим поздравить Вас, Сармат Хазбиевич, с замечательным юбилеем Училища, присоединяемся ко всем теплым словам Ваших друзей и коллег. От кого все эти подарки в Вашем кабинете?

– Спасибо. Мы даже не успели пока распаковать их. Знаю точно, что Кафедра изобразительного искусства СОГУ подарила Училищу профессиональный фотоаппарат. Все они наши друзья, многие из них выходцы из нашего училища. Заведующим кафедрой СОГУ много лет был мой педагог, известный во всем мире художник, академик РАХ Шалва Евгеньевич Бедоев, я закончил учебу в его мастерской. А здесь в нашем училище мне преподавала технику живописи Алла Ревазовна Асаева, она тоже работает на кафедре в СОГУ. Я учился в нашем училище с 1988 по 1992 годы.

– В годы войны были полноценные занятия?

– Занятия не прекращались, мы делали наши дипломные работы, каким-то образом подстраивались под обстрелы, хотя были попадания и в здание Училища. Однажды ракета попала прямо в этот кабинет, вынесло двери, стена рухнула. Мы как раз заканчивали наши дипломные, пришли в Училище, смотрим, валит дым. Директор, Заур Алексеевич Козаев, быстро повел нас всех в подвал, прямо там заполнил нам дипломы и вручил, даже защиты не было, пожелал всем удачи и мы разошлись. Студентов было где-то шестьдесят человек на факультете, хотя до войны нас было больше ста, включая грузинское отделение. Мой отец, Хазби Леонтьевич, преподавал на грузинском отделении, он окончил Тбилисскую академию художеств и хорошо знал язык, у него было много друзей среди грузин, но все это было до войны. Он фундаментально подходил к делу, я сохранил его лекции по керамике, их надо перевести и, может быть, мы со временем вернем этот предмет в программу... Отец очень сопротивлялся моей тяге к рисованию, прятал от меня карандаши, говорил: «Зачем тебе это надо?!». Но и я не сдавался, был настырным с детства, продолжал переводить бумагу, и в итоге он сдался и привел меня сюда...

В СОГУ отделение изобразительного искусства открыли в 1989 году, там преподавали выпускники Петербургской академии художеств, выходцы из ЦХУ, Народные художники РФ Шалва Бедоев и Магрез Келехсаев, Народный художник РСО-Алания Жорж Гасинов, заслуженный художник РФ Мурат Джигкаев, автор герба Осетии, заслуженный художник РФ, Академик РАХ, заслуженный художник РСО-Алании, Народный художник РЮО Ушанг Козаев, к сожалению его не стало пять лет назад. В последние годы жизни Ушанг был в должности выставкома по Северному Кавказу, это очень серьезное положение, он многим нашим художникамспособствовал в организации выставок в России. Недавно мы пригласили к нам преподавать нашего выпускника, Народного художника РСО-Алания и РЮО Аркадия Кумаритова. Он работает у нас с сентября, прекрасный пейзажист и такой же хороший преподаватель, мы очень рады этому пополнению, даже не ожидали, что он приедет. Есть и другие известные выпускники Училища, например, заслуженный художник РСО-Алания Вадим Пухаев, он также принимает участие в выставках, как в России, так и за рубежом, сейчас он на пике известности. Наши художники получают замечательные отзывы, высокие награды.

– Григорий Сесеевич Котаев, Лаврентий Павлович Касоев…

– Это плеяда звезд! Если продолжить, назову Василия Николаевича Кокоева, одного из основателей юго-осетинской школы скульптуры. Его работы широко известны – бюст Владимира Санакоева перед зданием Парламента, я вообще считаю эту работу шедевром, кроме того бюст Махарбека Туганова во дворе Худучилища, памятник Знауру Айдарову в центре поселка Знаур, есть скульптуры работы Кокоева на одной из станций Московского метро, которые он создал вместе со своими преподавателями. Также назову имя Дмитрия Турманова, Бориса Санакоева, Заура Козаева, Кола Кабисова, его сына Ацамаза, их уже нет, но они высоко держали планку нашего Училища, и по сегодняшний день их имена хорошо известны. В Петербурге живет и работает Народный художник РЮО Скиф Баззаев, наш выпускник. В наши дни в Училище преподают Тамерлан Цховребов, Ахсартаг Алборты, Рудольф Бигулаев, Инал Пухаев, Нодар Абаев, Анжела Сабанова, Рита Тедеева, Джульетта Плиева.

Известный молодой мастер кисти заслуженный художник Северной и Южной Осетии Вадим Каджаев, а также Мария Кокоева получили образование не у нас, но Лицей, который они окончили, основал представитель Тугановской школы – Лаврентий Касоев.

– Чем отличается Тугановская школа?

– В ней есть влияние и Питерской академии, то есть русской школы живописи, и европейской школы, поскольку Туганов учился в студии Антона Ашбе в Мюнхене. В работах Махарбека различаются ранний и поздний периоды, к первым относятся академические работы русской школы, их четко видно, а в поздних работах, если внимательно изучить, уже чувствуется творчески зрелый человек. В иллюстрациях Туганова к Нартским сказаниям уже определенно есть влияние европейской школы, есть экспрессия. Видно влияние двух стилей.

– Известно, что около пятидесяти иллюстраций Туганова к Нартам остались в его мастерской в Австрии в 1913-14 годах, куда он не смог вернуться после Первой мировой войны. Затем, в советское время, ему пришлось усиленно скрывать такую страницу своей биографии, как работа в Вене.

– Может быть, и в самой школе Ашбе остались какие-то из его работ, потому что, например, дипломные работы наших соотечественников, учившихся в Питерсской академии, в частности, Пухаева Инала, по сегодняшний день хранятся в Фонде Академии. Там есть галерея, где его работа размещена на видном месте. Наши студенты на третьем курсе ездили на практику в Петербург, в Эрмитаж и другие музеи, и вот тогда им сообщили, что в Академии хранится блестящая работа выпускника ЦХУ Инала Пухаева, которого педагоги прозвали Тицианом за превосходное мастерство колориста.

В 2003-2004 годах мы получили письмо из Санкт-Петербурга, в котором говорится, что в Академии хорошо помнят о высоком уровне подготовки студентов в Цхинвальском училище, в связи с чем они готовы принимать наших выпускников на льготных условиях.

– Вероятно, постоянные войны нанесли значительный урон Училищу. Вы учились в 1991-92 годах, при ежедневных обстрелах города и, наверное, тоже ходили на позиции, ведь воевали тогда все?

– Я не воевал с оружием в руках, мне было 16-17 лет, да и оружия особо не было, но мы постоянно находились с защитниками, были рядом, помогали, чем могли. Но в 2004 и 2008 годах я принимал участие в защите Отечества. Да, конечно,война нанесла немалый урон, если сравнивать с тем, с какой высоты нам пришлось падать: с 1954 по 1956 годы наше Училище занимало третье место среди художественных училищ по всей стране. Выпускники были намного сильней, учеба тогда была крепко поставлена, потому что те знания, которые оставил Махарбек Туганов, были пока новыми. Я поступил в ЦХУ в 1988 году, конкурс был три человека на место, двор всегда был полон во время вступительных экзаменов, много было абитуриентов из Грузии, Украины, российских городов, Северной Осетии. Многие уходили в слезах. Учились четыре года, а в один период учебный цикл продлили до 5 лет. Те, кто поступает после 9-го класса, обязательно проходят школьные предметы. По нашему диплому выпускник может поступить, во многие ВУЗы, не обязательно по профилю, за исключением направлений математики и химии, сейчас этих предметов, к сожалению, нет в программе.

– У вас только два отделения – станковой живописи и декоративно-прикладного искусства. Почему вы хотите вернуть именно керамику? Она востребована?

– Многие хотят, чтобы это направление вернулось, но условий пока нет. У нас были проблемы с контингентом, одно время в Училище было 28 студентов и ровно столько же преподавателей. Мы ввели занятия во вторую смену и стали принимать школьников. Раньше такой возможности не было, пока учащийся не окончит Детскую художественную школу, у него не было права поступать в Училище, за исключением детей с несомненным талантом и трудолюбием. Сейчас, исходя из наших условий, мы принимаем неподготовленных детей и обу-чаем их на школьном уровне в течение первого семестра,учим держать карандаш и т.д. Разумеется, это отражается на итоговом уровне.

– Несмотря на это, Училище популярно, многие хотят поступить сюда.

– Училище популярно, но мешает то, что студенты стараются охватить одновременно все – и в школе учатся, и в Училище, многие еще и в ЮОГУ поступают на всякий случай, вдруг у них не получится с искусством. В таких условиях трудно сосредоточиться на одной цели и работать прилежно, это отражается на результате.

– Училище обеспечивает студентов материалами для занятий – красками, кисточками?

– Здесь их обеспечивают бумагой, все остальные принадлежности – карандаши, резинки, кнопки, акварель и т.д. они покупают сами. Это сравнительно дорого, учитывая, сколько расходных материалов они тратят в процессеобучения. После акварели они переходят на дорогие гуаши. Для подготовки дипломных работ государство выделяет Училищу средства, мы приобретаем на них холсты, подрамники, краски, студентам остается купить только кисти, остальное за счет государства. Каждая защита дипломных работ – праздник для Училища, демонстрация наших совместных результатов. Вот эта картина на стене «Битва амазонок» – работа одной из моих первых выпускниц, Алены Букуловой, другая моя выпускница, Карина Качмазова, сейчас живет во Франции, успешно работает.

– В эти дни стало известно, что Министерство культуры назначило две стипендии отличникам училища, это хороший знак.

– В мое время не было никаких стипендий, так что мы благодарны за такую заботу, хоть сумма и небольшая. Конечно, могли подарить какую-то дорогую вещь, мы поставили бы ее в кабинете, вазу или книги, но помощь студентам я считаю настоящим знаком внимания. Стипендия назначена тем студентам, у которых в планах продолжить учебу и затем вернуться обратно в свой родной край. У нас много достойных учеников, дух соревнования, стремление к высшему творческому успеху снова стало отличительной чертой нашего учебного заведения.

– Министерство культуры РФ предоставляет вам квоты на учебу в российских академиях и училищах?

– Российские академии художеств – одни из лучших в мире, в них всегда большой конкурс на поступление. Попасть в академию среди такого количества блестящих абитуриентов бывает очень трудно, несмотря на наш красный диплом. Благодаря Посольству Российской Федерации в Южной Осетии, «Русскому дому», наши выпускники получают квоты и во время учебы проявляют себя с лучшей стороны.

– Кто-нибудь из окончивших академии уже вернулся в Южную Осетию?

– Вернулись Алан Ефименко, выпускник Петербургской академии, и Ацамаз Техов, отучившийся во Владикавказе, эти молодые мастера преподают сегодня в Училище. Часть наших выпускников осталась в России.

– Кого на сегодняшний день из осетинских мастеров Вы назовете художником номер один, если говорить образно?

– Самым прославленным художником у нас является Шалва Евгеньевич Бедоев, Академик Российской академии художеств, Народный художник России, у него множество титулов и наград. И сразу надо назвать Магреза Ильича Келехсаева, он также Народный художник России, и к тому же обладатель премии Станиславского. С этой премией была интересная история: Магрез оформил спектакль на таком уровне, что Союз художников выдвинул его на соискание премии Станиславского, но комиссия не приняла эту заявку. А потом была премьера, и представители уже московской комиссии были поражены уровнем оформления, спросили, чья это работа и почему его неотметили премией. Сразу после этого он был снова представлен на награждение... У обоих наших корифеев бывают выставки по всему миру, где им каждый раз сопутствует большой успех.

– Наш близкий друг Инал Джуссоев (Беге), рано ушедший из жизни, учился здесь, скажите о нем пару слов.

– Беге, как друг, как товарищ, непревзойденный человек. Кроме того, он работал в Научном институте, великолепно знал историю, практически был энциклопедией знаний по истории алан, по Нартским сказаниям. Подготовил вместе с вашей редакцией детскую книжку-раскраску с нартскими персонажами… Вообще стиль Инала Джуссоева нельзя спутать ни с чьим. Его работы известны, но все же люди больше знали его как хорошего человека и друга, с ним было очень интересно разговаривать на любую тему. В каком бы ты ни был плохом наст-роении, пришел Беге, и все – начинался праздник! У нас в Училище он преподавалкомпьютерную графику, и студенты буквально облепляли его, могли повсюду сопровождать толпой, так они его любили. У него осталось много декоративных работ в виде орнамента, они висели в мастерской, где у нас проходят уроки резьбы по дереву, все их знают. Однажды на основе его эскизов я изготовил по просьбе ресторана «Бынаттон» декорации в новой технологии – лазерной резьбе по металлу, и теперь его металлические олени с ночной подсветкой, как вечная выставка, украшают улицу.

– Работа по металлу была популярным направлением, Ацамаз Кабисов работал в этом виде декоративно-прикладного искусства. Есть возможность вернуть этот предмет в программу?

– Сейчас такой возможности нет, для любого дела нужна техническая база. Есть мастера, которые могли бы обучать художественной чеканке, в частности, Федмар Багаев специалист этого направления, но сложнее с техническим оснащением. Во дворе Училища есть помещения под мастерские, они нуждаются в ремонте. Если государство не будет против поддержать проект, то мы сможем вернуть чеканку, на пользу всей Осетии. Чем больше вложим в наших учеников, в молодое поколение, тем богаче будет наша завтрашняя жизнь. В России в настоящее время уделяют огромное внимание образованию, техническому оснащению учебной базы, новым методикам. У нас в последние годы появились определённые возможности, мы вышли за пределы Республики – ездили в Крым, в Сочи, в Москву, в Абхазию на повышение квалификации. Но я думаю, надо в целом усилить внимание к учебному заведению. Человек, получивший образование в сфере искусства, будет обладать богатым внутренним миром, образным видением, смотреть на жизнь другим взглядом.

– Возможно ли вернуть Училищу былую славу? У Махарбека Туганова были еще более скудные средства, он сам ходил в одной и той же одежде и обуви много лет, но при этом помогал талантливым детям из далеких сел, находил им жилье, небольшую стипендию, краски и даже пропитание. Что-то другое двигало этим гениальным человеком.

– Несомненно, но здесь такой важный момент: если бы Махарбеку Туганову самому не оказывали помощь, он ничего бы не смог добиться. Был государственный заказ, которым руководство поддерживало его работу, а он, в свою очередь, помогал своим студентам. Когда у тебя есть средства и, главное, ты их правильно используешь, то урожай не заставит себя ждать. Задача была не только в том, чтобы студенты не голодали, а в том, чтобы обучить их на высоком уровне и направить на дальнейшую учебу в самые лучшие ВУЗы страны – в Москву и Ленинград.

– Сегодня есть понимание со стороны государства?

– Понимание есть, и это дает надежду, что Училище сможет подняться если не на прежние гремящие позиции, то уж точно выше среднего уровня. Не скажу, что сегодня мы на очень высоком уровне, но и не на плохом. Но для того, чтобы мы смогли восстановить те факультеты, о которых говорили с вами, нужно вложить больше средств.

– Рукская улица всегда считалась улицей художников, но в наше рыночное время торговля постепенно поглотила это «священное» место культуры и искусства. Вы никогда не думали о том, что Училище обязано совершить некую духовную экспансию на Рукскую улицу, захватить прилегающее пространство и сделать его местом для постоянных выставок, скажем, разместить на стенах вдоль улицы застекленные стенды с репродукциями, снабдить их подсветкой, проводить другие мероприятия? Дарю Вам идею.

– Да, особенно, после того, как улицу полностью замостили плиткой, нам всем здесь мерещился Арбат, фантазия работала, здесь действительно столько возможностей! Это прекрасный шанс, как для художников, так и для города, замечательная идея.

– Недавно я видела художника в Старом городе ранним утром, он поставил мольберт и рисовал с натуры, признаться, это сразу подняло настроение.

– Практика у студентов бывает летом, они рисуют и в городе, вывозим их и в районы к самым живописным местам – в Квайса, в Чеселтгом, в Монастер. Художник же, наверное, был как раз наш новый преподаватель Аркадий Кумаритов, он сделал за последнее время много городских этюдов, художники выбирают Старый город, там другой свет и другой дух, который сам тянет тебя.

– Сармат Хазбиевич, желаем удачи Вам и нашему любимому Художественному училищу!

– Спасибо!

Инга Кочиева

Здание Цхинвальского художественного училища им. М.С. Туганова.

Фото Фатимы Плион

На праздновании 85-летия со дня образования Цхинвальского художественного училища им. М. Туганова. На переднем плане директор Сармат Зассеев и преподаватель Рудольф Бигулаев. Фото ИА «Спутник»