Основой миротворческих сил, введенных в зону грузино-осетинского конфликта 14 июля 1992 года, была силовая составляющая: по одному батальону от Российской Федерации, Грузии и Северной Осетии. Оперативное руководство Смешанными силами по поддержанию мира и правопорядка (ССМП)осуществлял объединенный штаб, общее – Смешанная Контрольная комиссия (СКК). При СКК учреждался специальный многосторонний пресс-центр, в деятельности которого участвовали и юго-осетинские журналисты.

Здесь необходимо сделать небольшое уточнение. На неформальном уровне была достигнута договоренность, чтобы в состав вооруженных подразделений грузинского и осетинского миротворческих батальонов не привлекать жителей зоны конфликта. Мол, в противном случае оружие окажется в руках людей, которые могли быть непосредственными участниками только что прекращенного вооруженного противостояния. И едва ли бы занимали нейтральную позицию. Поэтому в грузинское подразделение набирали жителей Западной Грузии (Гурия, Мингрелия), а в осетинский батальон – жителей Северной Осетии.

От Осетии в структуре ССПМ числился «северо-осетинский миротворческий батальон», Однако по факту оказалось, что в этом подразделении почти 80% военнослужащих-миротворцев были южане. Правда, в высшем объединенном командовании от Осетии всегда был представлен исключительно офицер, житель Северной Осетии.

Юго-осетинские журналисты, состоящие при пресс-центре, формально также числились представителями севера Осетии. Впрочем, были здесь и настоящие «северяне», например, журналист Исмел Шаов. В информационном центре работали и грузинские представители.

В моей биографии также был период работы (службы) в пресс-центре ССМП, сюда меня пригласил работать журналист Владимир Алборов. С ним и телеоператором Василием Гаглоевым мы сдружились во время совместной работы в газете «Вестник Южной Осетии», где Алборов был редактором, а Гаглоев работал фотокорреспондентом. В итоге, военную форму, спустя пять лет службы в Советской Армии, я надел в декабре 1992 года.

Работа военных журналистов-миротворцев была интересной и насыщенной. Благодаря статусу миротворцев, которым обладали и журналисты, мы могли беспрепятственно передвигаться по всей зоне ответственности миротворческих сил. Главным в деятельности пресс-центра было информирование населения о деятельности миротворческих сил, подготовка и публикация в местных СМИ официальных сообщений командования ССМП и СКК.

Отдельная сфера задач – работа с прибывающими в зону грузино-осетинского конфликта группами иностранных и российских журналистов, которых, особенно в первое время после ввода миротворческого контингента, было много. Приезжали корреспонденты европейских и российских телекомпаний, радио, газет и информационных агентств. Всех надо было радушно принять, разместить, накормить, но главное – обеспечить их необходимой информацией, организовать встречи с руководством Республики и ССМП, содействовать в видеосъемке.

Понятно, что событиям в Южной Осетии в мировых СМИ в те годы уделялось большое внимание, а потому и журналистов присылали сюда тех, кто уже поработал во многих «горячих точках» мира. Особо запомнилась группа немецкого телеканала RTL, которая ради прямого 30-секундного включения своего корреспондента в эфир перевезла в Цхинвал самолетом ПТС (передвижную телестанцию) и развернула на позициях миротворцев, где снимался сюжет, спутниковую антенну.

С началом работы телевидения в Южной Осетии пресс-центром готовились и специальные выпуски, посвященные деятельности ССПМ. С 1993 года стала выходить программа «Миротворец».

Руководителем пресс-центра обычно был российский офицер. Некоторые из них, как, например, Никита Матковский, имели отношение к журналистике, другие, как подполковник Владимир Светельский, были кадровыми военными, которые становились военными журналистами «по приказу».

В зоне конфликта часто возникали сложные ситуации: захваты заложников, убийства, угоны скота. Первыми на место ЧП всегда выезжала группа военных наблюдателей, в ее составе российский, осетинский и грузинский офицеры. Их шутя называли «миротворцами-смертниками», ведь они оказывались в самом центре противостояния, во время его самой острой фазы. Но военным наблюдателям всегда удавалось выходить из любой сложной ситуации с честью. С грузинами разговаривал грузинский наблюдатель, с осетинами – осетин, а русский наблюдатель считался наиболее авторитетной и беспристрастной стороной.

Вместе с военными наблюдателями на место чрезвычайной ситуации выезжали и мы, сотрудники пресс-центра. Чаще всего приходилось выезжать на линию соприкосновения, либо на дороги, которые проходили через грузинонаселенные пункты на территории Республики. Если в первом случае это могли быть споры за пастбища и пахотные угодья, то во втором случае – захват в заложники проезжающих через грузинские села осетин-пассажиров. В любом случае это была конфликтная ситуация.

Но журналисты пресс-центра были заняты и повседневной работой, в том числе выпуском пресс-релизов и специальных телепередач на телевидении. Особенно запомнилась работа с видео-контентом. Еженедельно готовились спецвыпуски программы «Миротворец», где рассказывалось и о боевой учебе воинов-миротворцев.

Выпускать в эфир набор сюжетов о том, как «голубые каски» стоят на постах, досматривают автотранспорт, доставляют в деревни продукты питания, и вывозят больных, было, конечно же, важно. Но всегда хотелось разбавить сюжеты «перчинкой».

Как-то наша команда решила ввести в очередную программу рассказ о работе военных саперов. Сказано, сделано. Саперы осетинского батальона под руководством Б.Джиоева заминировали старый БТР на военном полигоне у селения Кусрет. Нас попросили отойти на безопасное расстояние. По команде прогремел взрыв, в этот момент видеокамера уже работала. Раздался оглушительный грохот, взметнулось пламя и в нашу сторону полетели осколки. Куски раскаленного металла просвистели над нашими головами, однако все обошлось. Дополнительное волнение прибавил тот факт, что на нас не были надеты каски. Впрочем, саперы нас уверяли, что они так рассчитали силу взрыва и траектории полета осколков, что в действительности никакой опасности не было. А то, что мы переволновались, мол, это ничего. Адреналин журналистам не помешает, посчитали повелители минных полей.

Передвигались сотрудники пресс-центра на легковой автомашине, но были поездки на броне и даже на вертолетах. В составе ССПМ была авиационная группа из двух боевых «Ми-24» и двух «Ми-8». Понятно, что вылеты на «вертушках» представляли особое событие, в полетах в зоне грузино-осетинского конфликта участвовали не только сотрудники военного пресс-центра, но и зарубежные корреспонденты. Чаще всего полеты организовывались в отдаленные села. Однако в 1994 году произошло авиапроисшествие, после которого гражданских в полеты брать перестали.

После 1996 года финансирование миротворческих сил проходило с большими сложностями, было принято вынужденное решение оптимизировать их деятельность. В числе первых под сокращение попал и пресс-центр. Сперва руководство ССМП посчитало что журналистам нет необходимости иметь свой отдельный автотранспорт и водителя, после произошло сокращение штатов, а к концу 90-х пресс-центр де-факто прекратил свою деятельность.

Впрочем, эта структура и ее сотрудники, которых за годы сменилось с десяток другой, осталась частью истории миротворческих сил.

Р.Кулумбегов

На фото: Руководитель пресс-центра Никита Матковский, сотрудники Владимир Алборов, Василий Гаглоев, Роберт Кулумбегов и водитель Юрий Кусраев (на заднем плане)