Три десятка лет – много это или мало? Если рассматривать такой временной отрезок сквозь призму исторических летоисчислений, то это очень мало. Для истории это секунда, миг, который, возможно, в последующие годы будущими поколениями будет рассматриваться как крошечный момент из жизни человечества и через много лет наши потомки просто прочтут в записях истории, что в конце двадцатого – начале двадцать первого веков их предки добыли себе свободу с оружием в руках, в нелегкой борьбе освободив себя от притязаний грузинских радикалов... Безусловно, в таком случае, они будут испытывать гордость и за нас, и за себя, носящих славное имя алан – осетин. Однако мы, прожившие эти десятилетия здесь, и сегодня помним каждый день, каждый час, а в определенных временных периодах и каждый миг этих трудных лет борьбы за независимость. Ибо на нашу долю выпали жесточайшие времена и тяжелейшие испытания, которые далеко не всех пощадили, далеко не всех оставили в живых. Именно мы жили во времена и годы, забиравшие сыновей у матерей и отцов, сделавшие детей сиротами, оставившие людей без крыш над головами и без домашних очагов. И чтобы будущие поколения знали, какой ценой была добыта свобода, сколько людей положили свои жизни на алтарь Победы в войне, которая велась вероломно и предательски по отношению к нашему народу, мы просто обязаны и дальше помнить о том, как все это было.

К примеру, мы не можем забыть то, что тридцать лет назад, 18-го марта 1991 года в селе Еред вооруженные банды фашистского гамсахурдиевского режима живьем закопали в землю мирных безоружных осетин, наших сограждан, наших братьев… В тот день люди направлялись в город из сел вовсе не с военными целями, они не были вооружены, среди них были женщины и дети. Каждый из них ехал в город по своим делам, кто закупить продуктов, коих по причине блокады грузинскими неформалами в селах почти уже не оставалось, кто по другим бытовым причинам. В селе Еред, которое в то время контролировалось грузинскими вооруженными формированиями, колонна была остановлена и все люди осетинской национальности были высажены из машин. Что за этим последовало, без содрогания и ужаса описать невозможно. Безоружных людей связали и начали избивать. Били всех: мужчин, женщин, детей. Били всеми подручными средствами: палками, камнями, прикладами; били методично, хладнокровно, стараясь нанести как можно больше увечий. На извергов не действовали ни детский плач, ни мольбы о пощаде их матерей. Издевались над связанными, глумились, прижигали сигаретами самые чувствительные места и обещали: «тех из вас, которые останутся в живых после побоев, ждут настоящие пытки»... И обещание свое сдержали. Каким-то невероятным чудом женщин и детей удалось вызволить из плена, но для двенадцати оставшихся мужчин начался настоящий ад. Их разделили, пытали по отдельности, чтобы сломить их волю и разум. Когда же им этого сделать не удалось, их вновь собрали, и стали возить по селу напоказ и кричать на всю округу: «Кому еще хочется выпить осетинской крови? Кому еще хочется своими руками убить осетина?». Вслед за этим опять начались изощренные пытки. Медленно и хладнокровно, фаланга за фалангой, ломались пальцы, руки и ноги, резали тело, выдирали ногти на руках и ногах. Наши мужчины, самому младшему из которых было восемнадцать лет, испытывали настоящие адские муки, хотя нельзя быть до конца уверенным, что и в аду такое возможно. После этого, бесчувственных, но все еще живых мужчин облили бензином, сбросили по одному в заранее вырытую яму и подожгли. Когда от дикой боли некоторые из несчастных стали приходить в сознание, их всех засыпали землей… Живьем… Впоследствии местные жители рассказывали, что еще долго после того, как могилу утрамбовали, из под земли доносились стоны и хрипы несчастных…

Думается, люди, независимо от веры и национальности, способные на подобную жестокость, не должны иметь право на жизнь среди настоящих людей. Однако, еще более ужасно то, что все это делалось не сгоряча, не из мести или каких-нибудь других пылающих чувств, (хотя нет ничего такого ни на земле, ни во всей Вселенной, чем бы можно было оправдать подобное). Все это было хладнокровно спланировано лишь с одной целью – запугать осетин. Запугать их так, чтобы все эти «непрошеные гости», до единого убежали с «грузинской земли». Людей пытали и убивали только потому, что они были осетинской национальности.

Отрицать сегодня факты, о которых идет речь, бессмысленно. Эксгумация впоследствии была проведена Прокуратурой РЮО в присутствии представителей Прокуратуры Грузии, которые также зафиксировали характер увечий убитых, по которым была видна вся очевидность картины чудовищного преступления. Как невозможно отрицать еще многие факты абсолютной жестокости, проявленной грузинскими бандитами. Все мы хорошо помним, как впоследствии, в мае 1992-го года, такие же изверги расстреляли в окрестностях села Зар, на единственной дороге, по которой можно было спастись от войны, колонну автомашин, в которых сидели старики, женщины и дети. Жестокость и чудовищность этого преступления также не поддается осмыслению. Или, опять же, пример дикой жестокости, когда в широкую металлическую трубу были запаяны живые безоружные люди, неспособные в тот момент себя защитить. Таких примеров, к сожалению, немало. Можно, конечно, сказать, что это были не люди, а чудовища, а у чудовищ нет национальности. Но почему тогда ни один из них не был наказан, хотя вся официальная Грузия прекрасно знала имена карателей, так как их преступления видели все жители села?! И почему, в таком случае, они и их действия не были хотя бы публично осуждены всем грузинским народом?!

Сегодня, вспоминая эту страшную дату, хочется верить, что таких тяжких испытаний на нашу долю больше не выпадет. Хочется надеяться, что мы, наученные горьким опытом, будем рука об руку отстаивать интересы своего народа. Отстаивать свою свободу, уважая и почитая людей, во время всех войн плечом к плечу стоявших против врага, не распыляясь на междоусобные распри и местечковые противостояния, которые врагу всегда только в радость. И хочется надеяться, что мы никогда не забудем имена людей, замученных за свои патриотические убеждения, и всех тех, кто отдал свои бесценные жизни за нашу общую долгожданную Свободу!

В. Хубулов

Ередская трагедия. Тридцать лет нестихающей боли

День 18 марта 1991 года стал последним для жителя села Сатикар Дмитрия Гагиева. Он скончался от разрыва сердца за вечерним просмотром программы «Время». Центральные российские новости передавали информацию об обстановке в Южной Осетии и рассказали о захвате двенадцати осетин, которые были«задержаны близ селения Ередви и увезены в неизвестном направлении грузинскими экстремистами, контролирующими отдельные села Южной Осетии»…

Дмитрию Гагиеву, немолодому уже мужчине, от ужаса и осознания беды сразу стало плохо. Помощь оказать ему даже не успели – сердечный приступ стал смертельным. Мужчина знал, что в том злополучном «Урале», двинувшемся тем утром из села Сатикар в город Цхинвал, находилась почти вся его семья – двое сыновей, 34-х и 22-х лет, невестка – жена старшего сына и внуки… Он уже не узнает, какая трагедия постигнет его семью, не узнает о том, что двое его сыновей, Таймураз и Гиви в родительский дом не вернутся уже никогда, как не узнает и том, что невестке, Марине Джабиевой и внукам удалось избежать расправы бесчинствующих грузинских бандформирований…

Это было тридцать лет назад. В марте 1991-го. Обычное утро 18 марта. Оживленность в селе Сатикар Цхинвальского района. Уже много дней это селение, как и другие осетинские села вокруг, были отрезаны от Цхинвала. Связь с внешним миром была одна – через высокогорные обходные тропы. На дорогу в райцентр Дзау уходили зачастую целые сутки пешком. Ехать в Цхинвал через селение Еред, преимущественно населенное грузинами, где уже третий месяц бесчинствовали бандформирования, вытесненные из Цхинвала в начале января, было опасно. Однако, утром того дня из Сатикар в Цхинвал отправлялся военный «Урал», принадлежащий Внутренним войскам МВД СССР. Кузов автомашины заполнился мгновенно – желающих поехать в город было много. У каждого из них были свои дела – кто-то ехал за продуктами, кто-то повидать родных… Время было сложное, напряжение витало в воздухе, шли разговоры о готовящемся со стороны грузин очередном вторжении в села Цхинвальского района.

Сопровождение военных в то время все еще считалось гарантией хоть какой-то неприкосновенности. Но в центре села Еред автомашине преградили путь. Высадили всех. Там же, на месте, их стали избивать, невзирая на пол и возраст. Долгие переговоры с военными решили участь лишь половины пассажиров злополучного «Урал»-а – из двадцати пяти человек были отпущены лишь тринадцать. Женщины и дети. Для мужчин эта дорога стала последней... Только вот о том, что в селе Еред произошло 18 марта 1991-го, станет известно потом. Двенадцать осетин, старшему из которых был 71 год, а младшему всего девятнадцать, были зверски избиты. После их начали развозить по «штабам» грузинских бандформирований для дальнейших пыток. Годы спустя сами грузины, проживающие в этом селе, с ужасом рассказывали, как полуживых мужчин возили по селу с криками «кому еще хочется осетинской крови?». Их привезли и в селение Мегврикиси, что вблизи границы Южной Осетии, в штаб грузинских неформалов, где также подвергли нечеловеческим пыткам. Но об этом станет известно гораздо позднее. А пока у родных теплилась надежда. Надежда на то, что их близких просто держат в неволе и когда-нибудь каждый из них обязательно вернется. Поэтому долгое время двенадцать осетин, взятых в плен в селении Еред, считались без вести пропавшими...

Зарина Тедеева, вдова одного из замученных в Еред мужчин, Важи Догузова, вспоминает, что уже после ввода на территорию Южной Осетии миротворческих сил и с наступлением мира поиски пропавших в марте 1991 года двенадцати мужчин активизировались. Поисками активно занимались на государственном уровне. Вопрос о судьбе двенадцати мужчин не раз поднимался в формате четырехсторонних переговоров. В то же время, активизировалась и народная дипломатия – сами члены семей без вести пропавших выходили на определенных людей, проживающих в грузинских селах Южной Осетии и в самой Грузии. Через третьих лиц выяснялась информация о вероятности нахождения лиц осетинской национальности в тюрьмах Грузии. Но поиски были тщетными. Между тем, заговорили и сами жители селения Еред. Именно они и указали правоохранительным структурам на место, ставшее общей могилой для осетинских заложников. 25 сентября 1993 года туда выехали сотрудники МВД и Прокуратуры Республики Южная Осетия, и в присутствии представителей правоохранительных органов Республики Грузия, а также родных и близких погибших осуществили эксгумацию останков. В первый день удалось обнаружить останки всего пятерых из двенадцати. Остальных искали еще три дня – к вечеру 28 сентября останки всех погибших были доставлены в морг Республиканской больницы. С помощью родственников были установлены их личности. Потом будут и показания очевидцев, и рассказы местных жителей о том, как замученных, изувеченных мужчин, еще живыми облили бензином, подожгли, скинули в огромную яму над селом Еред и засыпали землей...

Сложно, наверное, представить, что чувствует обычный сельский житель, который стал свидетелем подобного. Еще сложнее представить, как может человек бездействовать и находить себе оправдание, когда сам же рассказывает, как еще несколько дней после чудовищного погребения из-под земли были слышны стоны. Мир ужаснулся от произошедшего в селении Еред. Останки безвинных жертв привезли в Цхинвал, где и были проведены процедуры опознания. Девятнадцатилетнего жителя селения Дисеу Чермена Техова опознавала мама. По зубам. 40-летнего Важу Догузова из села Сатикар брат Николай опознал по наручным часам... Все они – родители, братья, сестры, жены так и ходили между останками, разложенными на белых простынях. Каждый искал своего, мысленно надеясь, что именно его близкого человека не должно быть среди этой общей груды костей...

В заключениях судебно-медицинской экспертизы по делу о двенадцати убитых в Еред осетин указаны тяжкие телесные повреждения, ставшие причиной смерти некоторых из них – множественные переломы конечностей, тяжелые травмы черепа, обугленные кости. Экспертиза также показала, что большая часть погибших была похоронена заживо.

В конце сентября 1993 года вся Южная Осетия простилась с жертвами Ередской трагедии. Их вновь похоронили вместе. В братской могиле на Згудерском кладбище. Теперь уже навсегда. Это было общее решение родственников погибших. В современной истории Южной Осетии Ередская трагедия отмечена отдельной главой. Главой, в которой отмечены 12 имен:

Догузов Важа Гарсеванович (1952 г.р)

Догузов Иван Михайлович (1958 г.р.)

Гиголаев Альберт Сократович (1968 г.р.)

Гиголаев Мурат Захарьевич (1961 г.р.)

Техов Чермен Каргоевич (1972 г.р)

Техов Адам Виссарионович (1920 г.р.)

Гиголаев Ибрагим Кузьмич (1964 г.р.)

Гобозов Омар Давидович (1958 г.р.)

Техов Махарбек Мелитонович (1965 г.р.)

Джанаев Ибрагим Абдулович (1963 г.р.)

Гагиев Гиви Дмитриевич (1969 г.р.)

Гагиев Таймураз Дмитриевич (1957 г.р.)

Двенадцать осетин с разными биографиями, разными предпочтениями, образом жизни и профессиональной деятельностью. Объединенные общей национальностью и общим определением – активный защитник Родины. Общей датой смерти и общей братской могилой… Грузия образца начала девяностых так и не признала своей ответственности за произошедшее в селении Еред в 1991 году. Как не признала ответственности за трагедию, устроенную грузинским фашизмом через год, в мае 1992 года. И Ередская трагедия, и Зарская трагедия всем цивилизованным миром признаны преступлениями против человечности. Однако фактам массовых убийств осетин начиная с геноцида 1920 года и до августа 2008 года мировым сообществом все еще не дана должная правовая оценка. Поэтому работу по признанию геноцида и безусловных фактов грузинского фашизма необходимо активизировать и продолжить. Ради памяти погибших. Погибших в Еред, на Зарской дороге, ради памяти сотен погибших при защите Цхинвала и обороне Республики. Ради всех живых. Чтобы история не повторилась. Сколько бы десятилетий не прошло.

Рада Дзагоева