Батрадзу Кабисову сейчас было бы 39. Теперь это мог быть мужчина, вступивший в пору зрелости, с определенным жизненным багажом и достижениями, но преисполненным планов на жизнь. У него могла быть семья, дети, которым было бы пятнадцать, двенадцать, десять... А может быть одиннадцать. Ровно столько, сколько было ему, когда его годы замерли навеки... Он так и остался маленьким мальчиком, олицетворением чудовищной Зарской трагедии. Навсегда. Вечной болью для своих безутешных родителей, многочисленной родни и одним из незабвенных символов борьбы осетинского народа с грузинским фашизмом...

Тот весенний день 20 мая 1992 года в Южной Осетии выдался жарким. Как и все последние дни, город и его окрестности подвергались массированным обстрелам. Цхинвал держался, но продолжал пустеть. Объездная дорога вереницами провожала из полыхающего города группы беженцев – детей, женщин, стариков. Маленького Батрадза в кузов отходящего с окраины Цхинвала грузовика подняли одним из последних. Родители приняли решение остаться в обстреливаемом со всех сторон городе, но не рисковать жизнью единственного сына и Батрадза отправили в Северную Осетию в сопровождении знакомых. Последний взгляд матери, искренно верившей в то, что через пару часов ее ребенок окажется в безопасности, последний путь и последние минуты жизни... Уже меньше чем за час жизнь одиннадцатилетнего Батрадза оборвется. Вместе с еще тремя десятками его попутчиков, которые волею рока оказались в одно время в одном месте. В кузове грузовика и на трех легковых автомобилях, по которым на очередном изгибе «дороги жизни» ударил шквал смертельного огня. Стрельба и взрывы гранат длились в течение 5 минут, и за это время никому не удалось выбраться наружу из огненных ловушек, в которые превратились машины. Затем все смолкло... С обочины на дорогу, трусливо озираясь, спустилось несколько человек с автоматами на перевес. Они говорили на грузинском языке, что надо бы добить раненых и уже вплотную подошли к грузовику, когда сообщники, оставшиеся сверху, на холме, им закричали, что надо уходить, так как к месту засады приближаются еще какие-то машины. Все бегом скрылись в лесу...

Если бы земля могла выплеснуть свою боль, она бы извергла в эти минуты адские стоны, от которых должен был содрогнуться мир. Содрогнуться от циничности, хладнокровия и безжалостности грузинского фашизма, который учинил зверскую расправу над безоружными людьми. Людьми, которых навечно объединили этот изгиб дороги и чудовищное словосочетание «Зарская трагедия». Разные люди, разные судьбы. Здесь Ирина Алборова и Хадизат Гассиева, молодые женщины, жившие в Цхинвале по соседству. Мамы школьников Аллы и Максима, ребят с одного двора – Зарская трагедия оставила их сиротами. Также как и Алену и Вику Гаглоевых, которым не повезло еще больше – 20 мая 1992 года они вмиг потеряли и маму, и отца. Василий Гаглоев, отец Алены и Вики, умер мгновенно, мама, Евгения Джеранова, успела выскочить из машины и предприняла попытку скрыться от шквального огня в лесу, но автоматная очередь сразила ее... Здесь осталась и шестидесятилетняя Назира Кочиева, которая этим утром спешила к своей престарелой матери, проживающей в поселке Дзау. Путь через Зар стал последним и для 24-летнего Сергея Каирова. Как и для Ермака Чочиева, молодого мужчины, в то утро решившего навестить семью, которую вывез из обстреливаемого города за несколько дней до своей смерти. Здесь остался и 63-летний Георгий Остаев, житель селения Сохта Дзауского района, который, навестив детей, проживающих в городе, вместе с супругой Шурой возвращался домой, в родное село. Шура Дьяконова в этой трагедии выжила, получив несколько тяжелых ранений... Зарская трагедия оставила неизлечимую боль в сердце женщины, которой уже более девяноста лет. Она до сих пор бережно хранит легкое пальто с двумя дырками от пуль на спине, как напоминание о возвращении из ада, как память, которая останется с ней до конца дней...

Зар объединил всех: погибших, которые обрели последнее пристанище рядом во дворе печально известной Цхинвальской школы №5, выживших в этом огне, всех родственников, переживших страшное потрясение от потери близких и весь осетинский народ, в едином порыве оплакивающий огромные человеческие потери. Это чудовищное по своей жестокости преступление так и осталось безнаказанным. И хотя лидер Грузии Эдуард Шеварднадзе официально признал, что Зарская трагедия – на совести грузинских вооруженных формирований, никаких попыток найти организаторов и исполнителей страшного злодеяния грузинскими правоохранительными органами предпринято не было.

В Генеральной прокуратуре РЮО 20 мая1992 года было возбуждено уголовное дело в отношении лиц, совершивших преступление на Зарской дороге. Генпрокуратура отмечает, что по горячим следам установить лиц, причастных к совершению данного преступления не представилось возможным. Данное уголовное дело несколько раз было приостановлено, поскольку следственно-оперативными и оперативно-розыскными мероприятиями, направленными на установление лиц, причастных к совершению данного преступления, в установленный Уголовно-процессуальным кодексом срок не представилось возможным. Но оно в обязательном порядке возобновляется. И так будет до тех пор, пока не будет представлена полная картина преступления и названы все: и исполнители, и заказчики. Безусловно, большая часть имен известна, но в интересах следствия Генпрокуратурой они пока не раскрываются. А 17 мая 2019 года, по письменному указанию Генерального прокурора Республики У.Ф. Джагаева, действия обвиняемых по настоящему уголовному делу были переквалифицированы на статью 357 УК РФ – Геноцид».

Производство следственных действий иоперативных мероприятий, направленных на установление местонахождения и задержание обвиняемых в совершении расследуемого преступления, продолжается по сегодняшний день. А в Южной Осетии ежегодно, в этом году уже в 28-ой раз, вспоминают безвинных жертв грузинского фашизма. В этот день вспоминают не только погибших в Зарской трагедии, но и всех жертв современной истории геноцида 1989-2008 гг. И этот скорбный деньзанимает обособленное место в календаре памятных дат осетинского народа, как вечное напоминание о том, что никто не забыт и ничто не забыто. Тем более, что в народной традиции есть понимание – душа погибшего в результате насильственной смерти не успокоится на небесах, пока не будет отомщена…

Рада Дзагоева