24 июня исполняется 27 лет со дня подписания известных Сочинских соглашений, положивших начало небольшому периоду мира в череде грузино-осетинского противостояния. В тот день в Сочи курортный сезон был в самом разгаре. Однако для юго-осетинской делегации в тот день моря не существовало. 24 июня здесь должно было состояться подписание мирного плана, с участием руководства России, Грузии, Северной и Южной частей Осетии.

Вспоминает А.Галазов, глава Северной Осетии: «23 июня мы вылетели из Владикавказа в Адлер. Встречали нас представители сочинской осетинской диаспоры, которые устроили нам очень хороший прием. После завтрака мы в зашторенных микроавтобусах минут за 30 были доставлены в Сочи, где нас ждали члены Российской делегации, которые сообщили, что поступила информация о возможном теракте в Дагомысе и встреча пройдет в итоге в Сочи. Но под вопросом был приезд грузинской делегации – в этот день было совершено нападение сторонников экс-президента Грузии З.Гамсахурдиа на телецентр в Тбилиси. Однако, к 12.00 все прояснилось: грузинская делегация была на подходе…

Наконец все были в сборе. Некоторое время шел торг: предлагалось нам с Сергеем Хетагуровым занять места вместе с делегацией России, Торезу Кулумбегову, Олегу Тезиеву и Алану Чочиеву – вместе с грузинской. Последние наотрез отказались и расположились в торце длинного стола».

Вспоминает С. Кочиев, Министр информации и печати Южной РЮО: «В составе юго-осетинской делегации было пять человек – Торез Кулумбегов, я, Олег Тезиев, Валерий Хубулов и Алан Чочиев. Встреча проходила надаче Руслана Хасбулатова, занимавшего вто время пост спикера Верховного совета России. Во время переговоров делегации России иСеверной Осетии сели поодну сторону стола, Грузию иЮжную Осетию посадили подругую. Но когда Торез Кулумбегов увидел расстановку мест, он, ничего несказав, взял ис шумом, демонстративно передвинул стул на расстояние и оказался во главе овального стола. Я последовал его примеру ипоставил свой стул рядом. За нами ту же манипуляцию проделали и остальные члены делегации… Помню, это вызвало возмущение Андрея Козырева, тогдашнего главы МИД России, который и не скрывал своей явной прогрузинской позиции, новице-президент Александр Руцкой его быстро успокоил».

Добавим, что российскую делегацию составляли Ельцин, Филатов, Руцкой, Козырев, Грачев и Ерин; северо-осетинскую: Галазов, Хетагуров, Суанов, Кантемиров, Бзаев, Кусов; грузинскую Шеварднадзе, Сигуа, Китовани, Кавсадзе и другие.

После обмена мнениями стали обсуждать предложенный проект Соглашения. Обсуждение проекта шло активно между Шеварднадзе и Ельциным. Галазов: «Борис Николаевич согласовывал каждый пункт со мной и только после этого давал свое согласие на него». После небольшой дискуссии соглашение было подписано. Свои подписи под документом поставили Б.Ельцин и Э.Шеварднадзе, соглашение было завизировано Т.Кулумбеговым и А.Галазовым.

Текст соглашения был небольшой, всего полторы страницы, но благодаря ему, было на время остановлено открытое противостояние в зоне грузино-осетинского конфликта.

Галазов: «Надо понимать, что решение подписать документ для руководства Грузии далось непросто. С одной стороны, на Шеварднадзе оказывалось давление со стороны руководства России, с другой – внутриполитическая обстановка в Грузии оставалась нестабильной. Продолжали действовать вооруженные группировки сторонников бывшего президента Гамсахурдиа, пытавшиеся взять реванш. Да и общественное мнение Грузии не хотело мириться с возможностью подписания мирного плана и этим фактически признать поражение Тбилиси в Южной Осетии. Однако в соглашении были пункты, которые позволили Шеварднадзе смягчить ощущение поражения. Прежде всего, пункт о выводе вертолетного и саперного полков советской армии из Цхинвала. А также указание о роспуске юго-осетинских сил самообороны, учреждения структур военных наблюдателей, которые имели право доступа в зоны конфликта и возможность возвращения грузинских беженцев.

Но настоящие преимущества в этом соглашении были, конечно же, у Южной Осетии. Главный итог заключался в том, что Республика получила возможность для частичной легитимации в глазах мировой общественности. И в первую очередь благодаря названию самого документа – «Соглашение о принципах урегулирования грузино-осетинского конфликта». После Дагомыса юго-осетинскаясторона становится полноправным участником всех политических процессов, связанных с урегулированием конфликта наравне с Москвой и Тбилиси. Благодаря соглашению, Республика получила де-факто отдельный батальон с техникой и вооружением. Он формально назывался северо-осетинским, но личный состав состоял из уроженцев юга Осетии».

24 июня в Сочи стороны договорились о прекращении огня с 21.00 часа и отводе тяжелой техники и вооружения национальной гвардии Грузии. Грузинская сторона не выполнила договоренность. Были жертвы, как среди мирных жителей, так и военнослужащих российского саперного полка, дислоцированного в Цхинвале…

Помимо итогов и нюансов тех переговоров, многое из произошедшего тогда осталось за кадром. С.Кочиев: «Вовремя переговоров были достигнуты и некоторые такие договоренности, окоторых делегация Южной Осетии после возвращения не должна была распространяться. Речь идет о нашей закулисной встрече в кабинете у Руцкого, который нам пообещал, что введет миротворческие силы в Южную Осетию 7 июля, когда Ельцина не будет на территории России и исполнять его обязанности будет он. Было обещано, что в Южную Осетию войдет целый полк миротворцев в количестве более двух тысяч человек (в протоколе, было указанно о вводе миротворческих сил, но без указания сроков проведения операции и количественного состава военнослужащих). Однако информация об этой договоренности все же просочилась. Как? Остаётся только догадываться… По возвращении из Сочи мы должны были отчитаться перед Парламентом. Однако в Цхинвале уже были в курсе практически всех перипетий переговоров и даже на основании репортажа грузинской тележурналистки Наны Гонгадзе… и о «секретном разговоре в кабинете у Руцкого».

Станислав Кочиев вспоминает, что члены делегации сдержали слово и не предали огласке тайную договоренность с вице-президентом РФ, что спровоцировало определенные подозрения и натянутость в отношениях с коллегами в Цхинвале. Ну а Шеварднадзе, прознав о намерениях Руцкого, связался с Ельциным, находящимся заграницей, и настоял на пересмотре решения высшего руководства России.

Последующая неделя в Южной Осетии принесла новые жертвы. С 7 по 14 июля в Республике погибли десятки человек, еще около сотни получили ранения. Стало ясно, что только скорейший ввод в зону противостояния миротворческих сил сможет остановить кровопролитие. Хотя последних жертв можно было избежать, если бы местное и кремлевское прогрузинское лобби не получило бы информацию о данной договорённости. В итоге только 14 июля 1992 года в полуразрушенный, отчаянно сражающийся город вошли миротворцы в ограниченном контингенте – всего 350 человек, вместо планируемых двух тысяч. Тем не менее, в Южную Осетию пришел долгожданный, пусть и хрупкий, но мир, основу которому заложили именно переговоры в Сочи, получившие в историографии название Дагомысское соглашение...

Подготовил М. Багаев