Об общественном запросе на Закон о языках на севере Алании |
Шаг к сохранению осетинского языка Об этом С.Меняйло написал в своем телеграм-канале – этот инструмент коммуникации очень активно используется северо-осетинским руководителем. «Закон нужен – он задаст вектор, расставит ориентиры. И еще добавлю: закон будет живым документом. Практика покажет, где он сработал как надо, а где придется докрутить, усилить, подправить. Главное сегодня – понять, почему на протяжении десятилетий разработку закона начинали, но так и не доводили до конца, и учесть эти нюансы», – пишет С. Меняйло. Глава Республики сообщил, что дал поручение спикеру Парламента Т. Тускаеву при процедуре так называемого «нулевого чтения» организовать максимально широкое обсуждение. В нем примут участие эксперты, представители общественности. К работе подключатся «Стыр Ныхас», министерство по национальной политике и внешним связям. Необходимость работы в этом направлении, как отметил С.Меняйло, подтверждают результаты мониторинга качества обучения. «Стало ясно, что нужно планомерно пересматривать школьные курсы по родному языку, создавать новые, более качественные учебники», – считает Глава Северной Осетии. Он также отметил, что необходимо оценить, в частности, комплекс мер государственной поддержки по сохранению и поддержке осетинского языка, которые уже реализуются в той или иной степени. Немного фактологии. Статус осетинского языка как государственного закреплен в Конституции РСО-Алания, принятой в 1994 г. (статья 15): 1. Государственными языками Республики Северная Осетия-Алания являются осетинский язык и русский язык, как язык государствообразующего народа, входящего в многонациональный союз равноправных народов Российской Федерации. 2. Осетинский язык (иронский и дигорский диалекты) является основой национального самосознания осетинского народа. Для реализации этого положения необходимо было принять отдельный законодательный акт – «Закон о государственных языках», где бы был прописан механизм утверждения статуса осетинского языка в различных сферах государственной и общественной жизни.
Общественный дискурс Говоря о необходимости реанимировать работу над законом о языке, С.Меняйло отметил, что на это имеется существенный общественный запрос. Это его мнение основано на тех обращениях, которыек нему поступают в последнее время. Катализатором процесса стали, в частности, обращения общественных организаций и фамилий, опубликованные в интернете. Причем, наверное, в первый раз в таких масштабах – что по представительству, что по общественному охвату. Воттолько некоторые из фамилий: Томаевы, Бигаевы, Берозовы, Бетеевы, Болотаевы, Габараевы, Гутновы, Дзерановы, Дзодиевы, Дзугаевы, Зокоевы, Кесаевы, Тедеевы, Санакоевы, Хугаевы, Цомаевы – всего более сорока фамильных обращений. Интересное наблюдение – лишь одно обращение сделано на осетинском языке, от фамилии Дзерановых. И это при том, что разговор ведется о широком применении родного языка. Наверное, авторы других обращений не учли, что сам С.Меняйло прекрасно владеет осетинским языком. И еще. От руки было написано письмо от фамилии Гогкаевых, что придавало этим строкам больший вес по сравнению с канцеляритом компьютерного набора. Эмоционально окрашенным было послание фамилии Кокуата, публикация в интернете сопровождалась песней. Кстати, в обращении на имя С.Меняйло фамилия Кокуата в скобках указана как Кокоевы. В числе подписантов также: региональные отделения партий «Яблоко» и «ЛДПР», общественная организация «Союз защитников Отечества». От Южной Осетии – партия «Единая Осетия». В истории с обращением по поводу принятия закона есть важная деталь. Первоначально это было письмо на имя Главы РСО-Алания от имени МОД «Высший совет осетин» («Стыр Ныхас»). Все могло ограничиться только этим, ведь более авторитетного общенационального представительства в Осетии трудно представить. Но потом был задействован новый механизм коммуникации – социальные сети. Все обращения от имени фамилий, партий и общественных организаций параллельно размещались и в Интернете. Для всех желающих здесь же был представлен образец составления петиций. Считается, что агрегатором этого процесса стал бывший омбудсмен РСО-Алания Т.Цгоев. После того, как он покинул госслужбу, у него появилось больше времени заниматься общественно важными вопросами широкого круга. Актуальность проблемы он, в частности, обозначил в интервью информационной платформе «Сапа». Тамерлан Цгоев напомнил, что законы о государственных языках функционируют в Якутии, Башкирии, Татарстане, Удмуртии, Тыве, Бурятии. Не остается без внимания и русский язык. «В России проводится огромная работа в связи со статусом русского языка как государственного – утвердили нормативные словари, например. У осетинского языка такого нет, ни один словарь не утвержден государством. Это сказывается и на методиках обучения в школах. У нас правила осетинской орфографии и пунктуации последний раз обновлялись, по-моему, в конце 1980-х годов Советом Министров СОАССР. У наснет органа, который бы утверждал нормы и изменения в правилах языка», – рассказал Т.Цгоев. Он также отметил, что сейчас судьба этого закона зависит от политического руководства Республики. С 2014 года языковое законодательное уложение находится на доработке в Правительстве и актуализировано до сих пор процентов на 90. «Он [закон] прошел все правовые экспертизы, дважды был одобрен на ко-миссии по сохранению и развитию осетинского языка при Главе Республики и был развернут по надуманной политизированной причине», – напомнил Т.Цгоев. По его убеждению, закон, который требуется Республике, должен раскрывать государственный статус языков – осетинского и русского – и доводить его до всех сфер общественных отношений, где функционирует язык. «Это и наименование географических объектов, указатели на трассах, которые во всех остальных республиках дублируются. Это делается за счет федерального центра на федеральных трассах. Но самое главное – это IT, где мы отстаем от ведущих республик лет на десять. Мы только сделали демоверсию переводчика, а синтезаторы и распознаватели речи уже давно действуют в других регионах», – с сожалением констатирует Цгоев.
Избегать формализма Уверены, что в Северной Осетии теперь работа над принятием закона о государственных языках получит новый импульс. Но здесь хочется сказать о другом – принятие закона о языке, к сожалению, не гарантирует его широкое применение. Как пример – Южная Осетия. Здесь такой законодательный акт был принят еще в 2012 году. Напомним, государственными языками в РЮО также являются осетинский и русский. За судьбу языка Пушкина оснований для беспокойства нет, он широко и повсеместно применим в Республике: от официальной, политической, культурной сфер до вывесок на торговых объектах и указателей на дорогах. А что же осетинский язык? Возьмем хотя бы статью 5, где указывается, что проекты законов и других правовых актов, вносимых на рассмотрение Парламента, Правительства, должны предоставляться на государственных языках. Хотим ошибиться, но все последние годы мы не видели ни одного закона, который был бы обсужден в стенах Правительства или Парламента на осетинском языке. При этом в законодательстве прямо указывается, что правовые акты должны представляться на обоих государственных языках – осетинском и русском. Кстати, когда законы публикуются в газете «Хурзæрин», то они уже далеко не первый год публикуются на русском языке, потому что осетинского варианта нет. А сами переводить закон работники осетиноязычной газеты не имеют право. Еще одно требование закона – совещания и встречи, проводимые Президентом РЮО, заседания Парламента и Правительства РЮО должны вестись на государственных языках. Пока что на осетинском на заседаниях и официальных мероприятиях выступает только Президент А.Гаглоев. Другие члены Правительства этому примеру следуют крайне редко. Статья 13 – на территории Республики Южная Осетия официальное делопроизводство в государственных органах, учреждениях, организациях и на предприятиях ведется на двух государственных языках. Будем рады, если наши читатели пришлют нам хотя бы десять копий официальных бумаг, составленных на осетинском языке. Мы уже не говорим о том, что в правоохранительной сфере, судебной системе осетинский язык применим только в устном общении, хотя закон требует его использование наряду с русским языком. Единственным исключением были записи в книге приема-сдачи дежурства охраны Резиденции Президента в поселке Дзау, милиционеры здесь использовали осетинский язык. Не в фаворе родной язык и в военной сфере, хотя законодательство требует, чтобы языком делопроизводства и воинской службы в военном ведомстве РЮО являлись осетинский и русский языки. В этом можно наглядно убедиться на любом военном параде или утреннем разводе на плацу в любом воинском присутствии. При этом помнится, что когда-то в Вооруженных силах РЮО команды звучали на осетинском языке. Хорошо, что, хотя бы тексты бланков, печатей, штампов, штемпелей и вывесок с наименованием государственных органов, организаций, предприятий, учреждений и общественных объединений оформляются не только на русском, но и на осетинском языках. И еще одна положительная тенденция – осетинские версии государственных сайтов. Понятно, что при сложившихся реалиях требования статьи 22 об ответственности за нарушение закона о государственных языках становятся условностью. Таким образом, принятие закона, к которому так стремится широкая общественность в Северной Осетии, проблему с расширением сферы применения осетинского языка не решит. Здесь еще необходимо утвердить механизмы действенного контроля за исполнением требований языкового законодательства. И желательно на уровне общественности. Л.Джиоев
Опубликованно: 05-06-2025, 14:58 |
Вернуться назад |