Два полотна кисти Туганова об эпизодах из жизни Коста

В богатейшем художественном наследии Махарбека Туганова немало работ посвящено великому сыну осетинского народа Коста Хетагурову, чьим современником являлся сам художник. Помимо различных иллюстраций к произведениям поэта, есть и художественные полотна, к примеру «Коста в ссылке», «Покушение на Коста в Дарг-Кохе», «Коста-буревестник», «Коста над гробом Кипиани»… К сожалению, две последние работы Туганова погибли – последняя во время известного пожара в Цхинвальском музее в 1941 году, а «Коста-буревестник» во время пожара в Госдрамтеатре в 2005 году. Что же касается картин «Коста в ссылке» и «Покушение на Коста в Дарг-Кохе», то эти полотна, о которых сегодня пойдет рассказ, находятся в фондах Национального музея Южной Осетии. Объединяет же историю их создания сложные взаимоотношения между Коста Хетагуровым и начальником Терской области генералом Семеном Кахановым.

«Покушение на Коста в Дарг-Кохе»

Полное название данного полотна, исходя из каталогов советского периода – «Покушение на Коста полковника Созирико Хоранова в Дарг-Кохе». Картина датируется 1939 годом, но считается незавершенной и носит больше эскизный характер. Размер полотна немалый – 2х2 метра. Что же касается сюжета, изображённого Тугановым на картине, то для полного понимания необходим небольшой исторический экскурс. Тем более, что сам художник чуть не стал очевидцем попытки данного покушения.

В 1891 году по распоряжению начальника Терской области генерала Каханова (который, кажется, всю жизнь посвятил борьбе с Коста Хетагуровым), известный осетинский поэт и общественный деятель был отправлен в свою первую ссылку. Поводом послужило деятельное участие Коста в кампании против закрытия во Владикавказе женской гимназии, носящей, в честь княгини Ольги, название Ольгинская. По сути, поэт возглавил борьбу за сохранение возможности для представительниц осетинской нации получать передовое для того времени образование. Среди форм борьбы были и письма в Петербург, жалобы на произвол местной администрации, пытавшейся ликвидировать единственную школу-пансион для осетинских девушек. Борьба Коста и его единомышленников в итоге увенчалась успехом, и Ольгинская женская гимназия вновь была открыта. Однако к наиболее активным противникам её закрытия, одним из которых, естественно, считался Коста, были применены меры наказания…

В 1895 году, после долгих ходатайств, решением Сената Коста был освобожден и вернулся на родину. При этом Сенат также объявил выговор и Каханову за превышение своих полномочий и незаконные действия, что привело злопамятного начальника Терской области в бешенство. Каханов почувствовал, что служебное кресло под ним качается, и решил отделаться от вернувшегося «опасного бунтаря» любыми средствами. Для этих целей он приблизил к себе полковника Созирико Хоранова, довольно известную в те годы личность, храброго офицера, участника закаспийских кампаний под руководством Сколебева, но при этом человека малопросвещенного, плохо разбирающегося в общественно-политических вопросах, но отличавшегося строгим чинопочитанием. Именно из-за этой своей «особенности» Хоранов заведомо испытывал неприязнь к Коста, считая его смутьяном, поскольку тот своей деятельностью посягал на авторитет начальства. Коста знал о таком отношении к себе со стороны Хоранова и платил ему полной взаимностью. Все это было известно генералу Каханову, который в своих интересах сделал ставку на взаимную антипатию Коста и Хоранова, поощряя последнего в его действиях против поэта.

…Был яркий летний день, когда двадцатилетний Махарбек Туганов, учащийся реального училища, спешил верхом, в сопровождении односельчанина, из родового селения Дур-Дур на станцию Дарг-Кох к поезду на Минеральные Воды. Недалеко от станции навстречу им показался полковник Хоранов в фаэтоне. Когда они поравнялись, Махарбек вежливо снял фуражку, но полковник, лицо которого было мрачнее тучи, не ответил на поклон. При этом Махарбек успел заметить, что роскошная белоснежная папаха Хоранова была запачкана, дорогая черкеска надорвана на груди, а на поясе вместо кинжала – пустые ножны. Поняв, что случилось что-то недоброе, Махарбек пустил коня вскачь.

Платформа станции Дарг-Кох была заполнена людьми. Среди толпы, окруженной плотной стеной, стоял улыбающийся Коста, что-то говоря сестрам Цаликовым, всем видом своим выражавшим тревогу и негодование. Жандарм и станционный смотритель тщетно пытались разогнать собравшуюся публику. Как пишет биограф Махарбека Туганова М. Хаким, встреченный в толпе знакомый рассказал молодому Махарбеку следующее. Коста в ожидании поезда в сторону Минеральных Вод прохаживался с сестрами Цаликовыми по перрону. Прибывший на вокзал Созирико Хоранов, как ни в чем не бывало, подошел к Коста и с фальшивой улыбкой протянул ему руку. Коста, хорошо зная о его недобром отношении к себе, не ответил на приветствие и произнес: «Я не подаю руки таким шпионам и доносчикам, как ты». В ответ на это Хоранов выхватил кинжал, но присутствовавшие на перроне окружили Хоранова и вмиг обезоружили его. Характерно, что жандарм и начальник станции, на глазах которых произошла эта сцена, не подумали и пальцем пошевелить в защиту Коста… Узнав о подробностях, Туганов сделал со слов свидетелей композиционные зарисовки, которыми воспользовался много лет спустя.

Картина «Покушение в Дарг-Кохе» считается незаконченной, тем не менее, полотно захватывает зрителя динамизмом и эмоциональной насыщенностью. Исступленное выражение лица Хоранова резко контрастирует с твердой и непоколебимой выдержкой Коста. На заднем плане Туганов сознательно запечатлел и неподвижно застывшую фигуру жандарма, который мрачно косится на Коста. Трагичность момента усугубляется выражением ужаса на лицах Анны и Юлианы Цаликовых. Важный момент, на который Туганов ненавязчиво обращает наше внимание – Коста вооружен, но он даже не коснулся своего кинжала для самозащиты. В глазах горцев такая выдержка расценивалась как высшее выражение отваги, презрения к смерти и к врагу. Таким изобразил Махарбек своего современника Коста Хетагурова.

Что же касается начальника Терской области генерала Каханова, то, несмотря на продуманную, но неудавшуюся провокацию, он продолжил вынашивать планы по созданию новой ситуации для отправки Коста Хетагурова в очередную ссылку...

«Коста в ссылке»

В 1899 году Коста Хетагурова во второй раз приговорили к ссылке. Продлилась она, правда, недолго – вместо обозначенных трех лет неполный год – с мая 1899-го по март 1900-й годы. Поводом к ссылкеже послужил ложный донос на Коста начальника Терской области Каханова. Обстоятельства складывались следующим образом. В конце ноября 1898 года во Владикавказе играли свадьбу в доме некоего Дудиева. Подвыпившая компания вышла во двор и стала танцевать, петь, стрелять, как принято по горскому обычаю. Недалеко находился военный пост. Словесная перепалка между молодыми людьми и военными, приказавшими им не шуметь, переросла в столкновение и окончилось ранением одного из казаков. Был вызван отряд кон-

ной полиции. Среди пойманных молодых осетин был некий Константин Созрукоевич Хетагуров, крепыш 16-17 лет, который, не стерпев оскорблений, выдернул кол из плетня и огрел им полицейских. Этот юноша был тёзкой и однофамильцем Коста, но отчества у них были разные. Генерал Каханов, давно мечтавший любой ценой отомстить Коста, пошел на прямой подлог, подменив в донесении о происшествии отчество Константина Созрукоевича на Левановича, и обернув дело таким образом, что, Коста, к тому времени 39-летний зрелый человек, якобы напал на полицейских. В итоге это стало достаточным основанием для второй ссылки поэта. Отметим, что тот самый юноша Константин Хетагуров, узнав, что вместо него хотят наказать всеми любимого поэта, неоднократно приходил в полицейский участок и признавался в своём участии в потасовке с полицейскими. Но генерал Каханов запретил даже близко подпускать молодого горца.

Каханов ликовал. Единственное, что удалось сделать близким друзьям Коста, это заменить Курскую губернию, которая была определена поэту местом ссылки, на Херсон, расположенный ближе к Осетии и имевший морское побережье.

Но и Херсон был не лучшим вариантом для творческого человека. Город был портовым, малоблагоустроенным и грязным, а еще и известным местом ссылки неугодных правительству людей. Коста, по собственному признанию, как никогда почувствовал здесь свое одиночество. Как человек общительный и радушный, он так и не обрел друзей, которые помогли ему пережить херсонскую ссылку.

Кроме того, одной из проблем пребывания поэта в Херсоне было отсутствие источников существования. Коста было чрезвычайно трудно добыть хоть какие-то средства, так как в госорганы он, как поднадзорный, не мог устроиться, а в других учреждениях была большая очередь на запись. Он берется за любую работу: пробует корректировать газету «Юг», дает домашние уроки рисования, реставрирует старые иконы, пишет портреты… Но все это были гроши, качественный труд в Херсоне не ценили.

Тогда же поэт начал работу над поэмами «Хетаг» и «Плачущая скала», посвященными темам исторического прошлого осетинского народа.

Помимо безденежья и отсутствия общения, настроение Коста портила и постоянная полицейская слежка. В письме А.Цаликовой Коста иронически замечал, что «полиция во мне души не чает».

Всё это время Коста не переставал хлопотать об отмене своей беззаконной ссылки и надеялся на благоприятный исход дела. Но месяцы спустя ему удалось лишь испросить разрешение Херсонского губернатора, временно для «пользования морским купаньем» выехать в город Очаков.

Именно во время Херсонской ссылки поэт узнает и о выходе в свет сборника своих стихотворений на осетинском языке «Осетинская лира», напечатанного в частной типографии Шувалова во Владикавказе. Но и это событие принесло ему мало радости – цензура не пропустила в печать лучшие, на его взгляд, стихотворения.

…Коста добился досрочного возвращения на Родину лишь после смещения с должности начальника Терской области генерала Каханова. Причем, когда уже было известно о принятии долгожданного разрешения в Петербурге, еще какое-то время канцелярия херсонского губернатора затягивала дело об освобождении Коста. Судя по его письмам, душевное состояние изгнанника в эти тяжелые дни ожидания было особенно тяжелым.

Дни Херсонской ссылки в художественном отображении Туганова красноречивы. Тяжелые тучи нависли над бушующим морем. Грозные волны обрушаются на берег. Но вдали, у горизонта, уже голубеет полоса неба, пересекаемая местами завесою шквалов. Коста задумчиво стоит у берега. Бешеные порывы ветра рвут его бурку и башлык, но Коста, не сгибаясь, смотрит навстречу буре. Страдающий, но не покоренный… На втором плане, справа, Туганов изобразил силуэт «шпиона» из губернской охранки, который, припав к днищу разбитого баркаса, наблюдает за изгнанником...

Здесь, над самым морем,

По ночам с волнами

Я делился горем,

Скорбью и слезами.

Так закончилась девятимесячная херсонская ссылка, стоившая Коста немало нервов и здоровья.

Подготовил А. Кочиев

Опубликованно: 01-04-2023, 10:27
Документ: Культура > https://respublikarso.org/culture/4705-dva-polotna-kisti-tuganova-ob-epizodah-iz-zhizni-kosta.html

Copyright © respublikarso.org
При копировании материалов, гиперссылка обязательна.