Из традиций осетинского застолья
В Осетии за столом,
как правило, рассаживались строго соблюдая старшинство. Исключение делали для
гостей, которых сажали на почетные места, ближе к старшим. Возрастной ценз при
рассаживании участников трапезы соблюдался так строго, что эта процедура порой отнимала
порядочное время и породила поговорку: «Пока осетины расселись за столом, мельница
намолола целый мешок зерна» (Цалынмæ ирæттæ фынджы уæлхъус бадтысты, уæдмæ
куырой голладжы дзаг 'рыссыдта).
Руководитель стола (фынджы хистæр) первым делом произносил импровизированную молитву. Затем молитву поддерживали по старшинству остальные участники трапезы, после чего приступали к еде. Каким бы голодным ни был гость, дотронуться до пищи до произнесения молитвы старшим было невозможно.
Если старший угощал младшего, последний принимал угощение со словами: «Дæ хай бирæ». Младшие раньше старших не садились за стол, зато раньше вставали из-за стола. Вообще, осетин в приеме пищи был очень скромен. Русский военный врач И. И. Пантюхов, служивший на Кавказе, писал, что «осетин довольствуется таким малым количеством пищи, при котором европеец едва ли может сколько-нибудь продолжительное время существовать». Развивая эту мысль, видный осетинский этнограф прошлого столетия Савва Кокиев писал: «Осетин относительно нее (пищи) отличается необыкновенной умеренностью, воздержанием и выносливостью. Неумеренность и обжорство считаются большим пороком. Малейший намек на страдания голодом считается бесстыдством, поэтому осетин стоически переносит голод, не заявляя никому об этом».
Традиционный осетинский застольный этикет (ирон фынджы 'гьдау) отличался детальной регламентированностью. Здесьпредписывались жесткие нормы поведения как старшим, так и младшим. Например, если даже столы ломились от пищи, сидящий за трапезой должен был есть медленно, мало, не давать хозяевам заметить, что он голоден. Принимая пищу, не полагалось разговаривать, съедать всю поданную пищу. То, как себя вел человек за столом, наблюдали десятки глаз. От того, какое впечатление он производил, зависело мнение о нем в обществе. Поэтому каждый из сидящих тщательно следил за собой, за каждым своим движением и фразой. Уйти из-за стола и вернуться обратно к застолью считалось неприличным.
Ничто в человеке так не ценилось, как его ум, воспитанность, такт – качества, которые в осетинской действительности являлись критерием оценки в целом человека (лæгдзинад). Каждый из сидящих за столом понимал, что эти свои качества он может проявить, прежде всего, при сохранении ясного ума. Хотя гости нередко сидели за столом по несколько часов подряд, они не позволяли себе напиваться до потери своего лица (йæ цæсгом фесæфта): отпив глоток, возвращали бокал обратно. Кроме того, каждый имел право на «пропуск» в кругу, отказаться от очередного бокала; в таких случаях никто не настаивал, чтобы гость обязательно выпил. Это свое право он мог использовать время от времени, несколько раз за вечер. Не заставляли пить и тех, кто с самого начала заявлял об этом. Одним словом, каждый старался до конца застолья оставаться трезвым.
В высшей степени непристойным считалось появиться в общественном месте в нетрезвом виде. Молодежь не пила спиртного вообще. Нарушивший ирон 'гьдау подвергался насмешкам и награждался позорными кличками. О таких людях говорили: «йæ гуыбыны фæстæ цæуы» (ходит за своим животом), «сæр гуыбынæй уæлдæр у» (голова выше чрева), «йæ зæрдæ йæ уæцъæфы ис» (у него сердце находится в чреве) и т.д.
В целом для общества был характерен трезвый образ жизни, отсутствовала тяга к спиртному... Остается сожалеть, что манерам поведения за столом в наши дни не учат не только в школах, но часто и в семьях. Между тем знать и прививать национальную житейскую систему взглядов и норм поведения – дело первостепенной важности.
Л.Чибиров
«Осетинский аул и его традиции»
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.