В текущем году исполняется 120 лет со дня рождения основоположника осетинской советской драматургии Давида Туаева.

Давиду Туаеву принадлежат большие заслуги в деле обогащения национальной духовной культуры и репертуара осетинского театра. Основным содержанием его творчества была жизнь дореволюционной Осетии. Вместе с тем, в его драматургии нашла яркое отражение и советская действительность. Колониальная политика царизма, нужда безземельных горцев, вред старых адатов, и в то же время духовная красота человека, сознательно поднявшегося на борьбу за свои права, картины исторической битвы за Кавказ периода Великой Отечественной войны, проблемы современной жизни, решаемые на основе богатых народных традиций, новые перспективы, открывшиеся перед осетинским народом в послевоенный период – таковы основныемотивы пьес Давида Туаева.

Детские годы

Давид Афакоевич Туаев родился 15 октября 1902 года в маленьком селении Сатат Алагирского района севера Осетии. Отец будущего драматурга – Афако был бедным крестьянином. Вместе с женой, происходившей из рода Бигуловых, он делал всё, чтобы прокормить свою большую семью. В то время многие обедневшие крестьяне в поисках заработка час-то отправлялись на свинцовые рудники Садона, нанимались в батраки или уезжали в далёкие края. Пошел по этому пути и Афако – в поисках средств к существованию он отправился в Подольскую губернию, где отработал три года. Возвращаясь домой, Афако заехал к родственникам в Георгиевско-Осетинскую станицу, но неожиданно заболел здесь и вскоре скончался.

На семью навалилась безысходная бедность. Гыцци (так звали маму в доме) потеряла мужа и кормильца, но надо было выполнить ещё и все традиционные похоронные обряды, которые весьма почитались жителями Сатат. Год длились все жертвенные мероприятия, принесшие семье много долгов. Через год Гыцци осталась в опустевшем доме с четырьмя сиротами на руках. Самой старшей дочери было 13 лет, самому младшему – Давиду – 7 лет.

Тяжёлое детство выпало на долю будущего драматурга. Семья жила по горькой осетинской поговорке: «Из земли чувяки тачали, из солнечных лучей рубахи ткали». Но Гыцци оказалась мужественной женщиной. Она взвалила на себя всю тяжесть мужской работы – пахала, сеяла, косила... Как могли, помогали и дети. Эти тяжелые дни детства Давид запомнил на всю свою жизнь. Позже он писал в дневнике: «Накосить сена, сложить стог, сжать хлеб – всё это будто бы не сложно, но от семилетнего мальчика эти работы требовали самого высокого напряжения сил. Мы, дети, измученные непосильным трудом, садились на перекрестке трёх дорог и просили проходящих косарей помочь нам. Часто на эту просьбу откликались, но нередко и обходили нас».

Д. Туаев вспоминает и такой случай: однажды утром, в конце августа, они семьей собрались идти на Пус (место сенокоса, куда надо было добираться через перевал). У семилетнего ребёнка по дороге от утренней изморози начали мёрзнуть ноги и мама дыханием пыталась согреть ему ноги. А потом от безысходности начала плакать и причитать. Другой раз они косили сено на очень крутом склоне. Взвалив на себя слишком большую охапку, Гыцци поскользнулась и покатилась к обрыву. Семилетний ребёнок так громко закричал, что сбежались на помощь косари. Они нашли мать, висящей над обрывом – к счастью, её платье за что-то зацепилось… Непомерный труд, голод и холод – таковы были детские впечатления Давида, которые рано пробудили в его сердце чувства ненависти к мучительной действительности.

В 1913 году сестра матери Надя (она по мужу тоже была Туаева) взяла маленького Давида с собой во Владикавказ и устроила его помощником в один из магазинов. Как чудо вспоминал эти дни Давид. «И стал я там выходить в люди. Таскал провизию с базара, мыл полы, дежурил в лавке, был на побегушках». Вскоре Давид встретился со своей родственницей Ксенией Туаевой, которая сыграла важную роль в его жизни.

Ксения Туаева рассказывала, что её отец и отец Давида одно время вместе работали в Тифлисских железнодорожных мастерских. Однажды отец Ксении заболел и Афако нёс его до самого дома на руках. «Так спасся мой отец. Это были хорошие люди. Я всегда их любила... В Москве я окончила зубоврачебные курсы, вернулась домой и открыла частную практику. Жила одна. Ко мне пришла Фине Туаева и попросила, чтобы я взяла Давида к себе и научила его писать и читать. Я много ему помогала, но и он в долгу не оставался. Всегда был расторопным, помогал во всём. Когда я уехала на работу в селение Христиановское, то взяла Давида с собой. Наняла ему учителя, готовила к поступлению в школу. В 1917 году начала работать в Ардоне зубным врачом, а Давид сдал экстерном экзамены в Ардонскую семинарию. Так он впоследствии получил среднее образование… В 1920 году я вышла замуж. Муж вначале отказывался принять Давида в дом, но я категорически настаивала на этом. Потом он очень полюбил Давида, баловал его. Да и трудно было, зная Давида, не любить его... Так как в семье не хватало рабочих рук, старшая сестра Давида несколько раз пыталась увезти его домой, в горы, но он с дороги каждый раз убегал ко мне. Помню, Давид часто, забравшись на чердак, что-то писал, но что именно – я не знаю. Расстался со мной Давид, когда поступил в Новочеркасский институт». Из сказанного выше видно, что Ксения Туаева стала для него второй матерью, поставила его на ноги.

Советские годы

Когда в Северной Осетии победила Советская власть Д. Туаев поступил на рабфак Горского сельскохозяйственного института, который успешно окончил в 1923 году. В том же году пытливый юноша перешагнул порог Новочеркасского политехнического института и поступил на электромеханический факультет. А шесть лет спустя, в 1929 году Д. Туаев, успешно сдав госэкзамены, получил звание инженера-механика и был направлен в Ростов, где проработал пять лет инженером-электриком. Вернувшись на Роди-ну, Д. Туаев не стал искать работы полегче, а уехал в Садон на свинцовые рудники. Здесь он в 1934 году был назначен производителем работ по строительству линии электропередачи, после работал помощником главного механика Садонских рудников, главным механиком, старшим инженером, а с сентября 1937 года главным энергетиком.

В 1937 году Д. Туаева постигла тяжёлая утрата – скончалась его мама, которую он очень любил. Глубоко пережив горе, Д. Туаев переезжает в Орджоникидзе, где начинает работать в тресте Сельэнерго на должности главного инженера, а через несколько месяцев главным инженером Управления электростанций. На этой должности и застала его Великая Отечественная война. Как и вся наша Родина, Осетия в полной мере испытала на себе тяготы военных лет. Каждый осетин искал и находил своё место либо на полях сражений, либо в тылу, на трудовом фронте. Беззаветно трудился в годы войны и Д. Туаев. Когда фашистские полчища устремились на Кавказ, он, помимо своей основной ответственной работы, принял активное участие в строительстве оборонительных сооружений. Д. Туаев был награжден медалями «За оборону Кавказа», «За победу над Германией».

Литературная деятельность

10 ноября 1935 года открылся Северо-Осетинский Государственный драматический театр. Это известие было воспринято в Республике как большой праздник. Важную роль сыграло открытие театра и в жизни Д. Туаева. «Впервые я увидел спектакль осетинского театра в Садоне, – вспоминал он позже. – Большой шахтёрский клуб был переполнен до отказа. Здесь были вахтёры, инженеры, учителя, их семьи. «Осетинский театр!», «Осетинский театр!» – звучало в зале со всех сторон»… В этот вечер молодой театр показал рабочим пьесу Гольдони «Лгун». Довольные и весёлые расходились зрители по домам. «Возвращался и я, – писал Д. Туаев, – однако, если я и молчал, то только потому, что где-то глубоко в сердце у меня зрела мысль. Мне тоже захотелось со сцены театра рассказать людям обо всём, что я пережил, что передумал. И в 1940 году моя пьеса «Мать сирот», а вместе с ней и я сам, перешагнули порог театра»...

Д. Туаева всегда тянуло к литературной деятельности. «В 1921 году, – пишет исследователь Аза Хадарцева, – после поступления на рабочий факультет Горского сельхозинститута Давида уже влекла к себе литературная деятельность. Он даже написал роман «Конокрад», опубликованный в рукописном журнале «Мечты», который, к сожалению, на сегодня утерян».

Таким образом, открытие осетинского театра явилось для Д. Туаева тем событием в жизни, которое направило его мечты о литературном труде к основной цели – драматургии.

Весомое место в творчестве Д. Туаева занимает его первая пьеса «Мать сирот». Разъясняя идейный замысел этого произведения, драматург писал: «Я родился и вырос в горах. И мне довелось встречать много вдов и сирот. В горах жизнь тяжела. Смерть подстерегает крестьянина в виде неожиданного обвала, стремительного разлива рек, не говоря уже о нищете и болезнях. Жёны остаются вдовами, дети – сиротами. Нет у них в достатке ни земли, ни хлеба, ни скота. А труд горца требует мужской силы. Так вдовы и сироты оказывались в безвыходном положении. Рано овдовела и моя мама, а я стал малолетним сиротой. После прихода Советской власти я окончил рабфак, потом институт, работал двенадцать лет инженером. Но всё равно я так и не смог забыть вдовью и сиротскую долю. Казалось, что я должен обязательно поведать людям об этом беспросветном прошлом. И при этом сказать моим молодым современникам, чтобы они умели ценить то замечательное время, в котором живут. Наверное, поэтому моей первой пьесой явилась «Мать сирот».

Думается, понятно, что прототипом образа героини пьесы «Мать сирот» во многом послужила мама Д. Туаева. Недаром, когда пьеса была издана в 1959 году на русском языке в Москве, автор написал: «Посвящается памяти матери».

Осетинская общественность с большимудовлетворением встретила первое произведение Д. Туаева. Это окрылило драматурга и он начинает много и плодотворно работать, пристально изучает достижения мировой и национальной драматургии. В частности, Д. Туаев высоко ценил наследие Е. Бритаева. А касаясь пьесы известного драматурга Дабе Мамсурова «Дети рабыни», подчёркивал: «Надо отдать должное, Дабе создал замечательное произведение. Но нет ещё вещи сильнее, чем классическая драма Е. Бритаева «Две сестры».

Помимо пьесы «Мать сирот», Д. Туаев создал в 1940 году такие произведения, как «Сумасшедший пастух» и «Поминальщики». Год спустя написал пьесу «Свинец», посвященную трудовой деятельности осетинского народа. А на горизонте уже маячил грозный июнь 1941 года. Грохот войны всколыхнул и осетинский народ, для которого главной целью жизни стал призыв партии: «Все для фронта, все для Победы». В эти годы Северо-Осетинский театр задался целью поставить пьесу, посвящённую Великой Отечественной войне. Такая пьеса под названием «Война» была написана Д.Туаевым.

В годы всенародной битвы с фашистскими захватчиками Д.Туаев создает свои лучшие пьесы – «Нарт Сырдон», «Желание Паса», «Именем народа», «Сказка» и др., в которых в основном разработаны народные сюжеты, что лишний раз подтверждает теснейшую связь творчества драматурга с фольклорной стихией.

В послевоенные годы Д. Туаев пишет пьесы «Фатима Хорзоева» и «Софья Слонова», в которых отображает бесправное положение женщины-осетинки до революции. В 1947 году он создает еще одну пьесу на тему войны – в свет выходит произведение «Семья Татаркана», в котором повествуется о вкладе осетинского народа в дело Великой Победы. А время спустя театральная общественность с большим интересом знакомится с новой пьесой Туаева «В те дни», отображающей эпизоды Гражданской войны.

В 1959 году, когда Осетия торжественно отмечала 100-летие со дня рождения основателя современной осетинской литературы Коста Хетагурова, Д. Туаев написал пьесу «Коста», восторженно встреченную зрителями. Характерно, что хотя это была уже третья пьеса, посвященная великому Коста, как отмечали критики, ни в одной из них не был так яркого и глубокого воспроизведен образ К. Хетагурова, как в пьесе Д.Туаева.

Жизнь современной Осетии, героический труд рабочих, крестьян и представителей технической интеллигенции нашли яркое отображение в пьесах «Под белой горой», «Свадьба Замират», «Свадьба не состоялась», в которых Д. Туаев не только показал черты современной жизни, но и осмеял старые, отжившие обряды, осудил мещанство.

Д. Туаев был тесно связан с Северо-Осетинским Государственным музыкально-драматическим театром. Он первым знакомился с пьесами, принятыми к постановке, первым давал им соответствующую оценку. К замечаниям маститого драматурга с большим вниманием относились как авторы пьес, так и коллектив театра. Д. Туаев внимательно следил за развитием осетинской литературы, в особенности драматургии, указывал на ее достижения и недостатки. Такие статьи Д. Туаева, как «Ответственные задачи», «О состоянии и задачах осетинской советской драматургии», «Преодолеть отставание осетинской драматургии», «Краткие сведения о развитии осетинской советской драматургии», «Пятнадцать лет с осетинским театром», «К новым успехам осетинской драматургии» и другие по сей день не утратили своего значения.

Д. Туаев также писал и в прозе. Его перу принадлежат такие произведения как «Ищущий работу», «Как завалился дом Хату», «Дочь Афсати»... У Д. Туаева было много планов по развитию осетинской драматургии, национального театра. Но 3 августа 1964 года тяжёлая болезнь оборвала его жизнь. Остались недописанными пьесы «Неудачник», «Калым», «Кровь», «Парни из нашего села», «Женитьба Цола», «Воскрешение Сырдона», «Поход в Курдтата», «Ищущий быков», «Мысост и Салимат»...

Смерть Д. Туаева с большой скорбью была воспринята в Осетии. Представители многих народов Кавказа также прислали свои соболезнования осетинской интеллигенции, семье покойного, глубоко скорбя о том, что в расцвете творческих сил ушёл из жизни один на талантливейших драматургов современности.

За большие заслуги в развитии национальной культуры Д. Туаеву было присвоено почётное звание заслуженного деятеля искусств Северо-Осетинской АССР. Он также был награждён орденом «Знак Почёта».

Плиты Гацыр

кандидат филологических наук, профессор

(печатается в сокращении)

На фото: Давид Туаев с дочкой Теминой