Юго-Осетинский Госдрамтеатр. Страницы истории. Выпускники школы-студии МХАТ
Осетинская национальная культура во все времена опиралась на достижения отдельных личностей, их талантливую и индивидуальную работу. Яркое тому подтверждение – вся 90-летняя история Юго-Осетинского Государственного драматического театра, неразрывно связанная с множеством имен, ставшими в определенной степени знаковыми на пути к величию осетинской сцены. Количество таких незаурядных ярких творческих личностей исчисляется многими десятками, но все они объединены рядом общих критериев – безграничной любовью к национальному храму искусства, верным служением театру на протяжении всей своей жизни и умением заряжать этими качествами последующие, новые поколения служителей Мельпомены. Рассматривая этапы развития национального театра и творчество отдельных поколений служителей юго-осетинской сцены, отдельно хочется сказать о представителях талантливого поколения, влившихся в театр в начале 60-ых годов прошлого века – о выпускниках школы-студии МХАТ им. Немировича-Данченко. Двадцать одно имя, стремительно ворвавшихся в театральное искусство юга Осетии 60 лет назад, в 1961 году: Ростик Чабиев, Людмила Галаванова, Иван Джигкаев, Федор Харебати, Донара Кумаритова, Хасан Джуссоев, Вахтанг Еналдиев, Эвелина Гугкаева, Ростик Дзагоев, Кадзах Чочиев, Георгий Бекоев, Светлана Цховребова, Маирбег Абаев, Салимат Тибилова, Натела Гояева, Исак Гогичев, Павел Козаев, Зоя Дзбоева, Бекыза Плиев, Алихан Тедеев, Александр Джуссоев.
Вахтанг Еналдиев. Заслуженный артист Южной Осетии и ГССР. Самородок с безусловным талантом, ставший одним из ярких мастеров осетинской сцены. Его будущее, казалось бы, было предопределено с самого детства, когда в 1938 году 10-летнего мальчика из села Тбет отдали в детский хореографический кружок при национальном ансамбле «Симд» в Сталинире. Юного самородка заметили сразу – так искусно на носках не умели танцевать не все даже прошедшие профессиональную школу танцоры. Его включили в основной состав ансамбля в годы Великой Отечественной войны, когда почти вся мужская половина коллектива ушла на фронт. Чтобы ансамбль не прекратил свою деятельность, 13-14-летних мальчиков из детского коллектива включили в основной состав ансамбля. Так и работали всю войну – выступали перед ранеными в госпитале в Цхинвале, выезжали в села... Потом, после войны, вместе с периодом расцвета «Симд»-а начнется и профессиональный рост молодого танцора. Талант Вахтанга Еналдиева заметил легендарный Сухишвили, который присутствовал на очередном концерте ансамбля в Тбилиси. Молодому танцору из юга Осетии предлагали работу и в лучшем ансамбле советской Грузии, и в Москве. Но он выбрал Цхинвал. Раз и навсегда выбрал осетинское искусство. В 1956 году талантливый танцор окажется в числе молодежи, получившей путевки в Москву, в школу-студию МХАТ. Уже с первых дней учебы Вахтанг Еналдиев вместе с другим своим талантливым однокурсником Исаком Гогичевым организовали ансамбль национального танца и песни при актерском факультете. За пять лет учебы в Москве деятельность ансамбля вышла далеко за стены ВУЗа, талантливая молодежь с юга Осетии была частым гостем на различных культурных мероприятиях столицы. В 1961 году, после возвращения в Цхинвал, в жизни каждого из выпускников МХАТ начинается период наибольшего творческого развития. Вахтанг Еналдиев мастерски создает на сцене национального театра десятки ярких образов. Тода в «Бæсты фарн» Гафеза, Быдзæг в «Бирæгътæ» М. Гучмазова, Подколесин в «Женитьбе» Гоголя, Патаяс в «Требуется лжец» Псафаса, Асламбег в «Тулгæ дур» С.Хачирова, Розенкренц в «Гамлете» Шекспира, Годах в «Сызгъæрин фæткъуы» В. Ванеева и другие образы, созданные мастером сцены остались в истории театра как образцы профессионализма и мастерства.
Руслан (Ростик) Чабиев.Народный артист РЮО. Младший брат двух ярких представительниц старшей плеяды артистов Юго-Осетинского Госдрамтеатра, Нины и Залихан Чабиевых. Он начал учиться актерскому мастерству задолго до получения профессионального образования. Учился на практике, на примере выдающихся мастеров старшего поколения – Сона Джаттиевой, Дзабидыра Дзахова, Владимира Каирова, Гаврила Таугазова... Потом, в подростковом возрасте, его завлекает другое направление искусства – хореография. Уже в возрасте 15 лет юного Ростика Чабиева зачисляют в основной состав национального ансамбля «Симд», где он проработает до 1956 года, до поступления в МХАТ. «Это был человек абсолютно малословный в обычной жизни, как будто сберегающий всю свою энергию для сцены, – говорит Гацыр Плиев, заведующий литературным отделом Юго-Осетинского Госдрамтеатра. – На сцене же это был совершенно другой человек – яркий в каждом своем действии, слове, мимике. Ему одинаково хорошо удавались все роли. Наблюдая за тем, как органично он смотрелся в комедии, человек невольно утверждался в мысли, что перед ним непревзойденный мастер комедийного жанра. Но это мнение имело место только до следующей постановки, в которой Ростик мог уже блистать в глубокой драматической роли. Это, без преувеличения, был Мастер с большой буквы». В профессиональной биографии артиста Чабиева несколько десятков ролей, вошедших в сокровищницу национального сценического искусства: Гæлæу в «Дыууæ чындзæхсæвы» К. Саламова и З. Бритаевой, Дзандар в «Бæтæйы фырттæ» В. Каирова, Ханбидта в «Æфхæрдты Хæсанæ» Д. Мамсурова, Шмидт в «Последняя пристань» Ремарка, Илгар в «Свекрови» Шамхалова, Октавио в «Испанский священник» Д. Флетчера и многие другие.
Одним из представителей талантливого поколения, влившихся в наш театр в начале 60-х годов прошлого века, является Федор Харебати – актер и режиссер, Народный артист Южной Осетии, заслуженный артист Северной Осетии. Федор Харебати принадлежит к той категории творческих деятелей, которые духовно связаны с многовековыми традициями осетинской национальной культуры. Неутомимый, жизнерадостный, целеустремленный и деятельный, он всегда, по воспоминаниям коллег, все успевал без особого напряжения – репетировал, следил за художественным развитием труппы театра, заседал на художественных советах, осуществлял постановки.«В годы моей молодости фактически вся творческая молодежь юга Осетии, формировавшаяся в те годы прослойка «культурной» интеллигенции была сосредоточена вокруг одного выдающегося человека, – вспоминает Федор Григорьевич. – Этим человеком был Таурбег (Тата) Гаглоев. Удивительно талантливый человек, разносторонняя личность, мастер режиссуры, тонко разбирающийся в литературе и музыке, художник с большой буквы… Таурбек Гаглоев в годы моей учебы в институте собрал вокруг себя молодежь, проявляющую в той или иной степени интерес к искусству. Был момент, когда Тата осуществил постановку оперетты Дунаевского «Вольный ветер», где задействовал многих из тех молодых людей, которые не имели профессионального образования. В этой постановке мне досталась роль Микки, которая стала определяющей в выборе моего дальнейшего пути». Потом была учеба в МХАТ и возвращение в родной театр. Приняв эстафету от замечательных коллег – актеров старшего поколения, он создал в легендарных спектаклях театра целую галерею ярких образов. Актеру одинаково хорошо удавались роли как в героической драме и в комедии, так и в спектаклях на социально-бытовые темы и в романтических мелодрамах. Его удачные роли исчисля-ются десятками: Жевакин в «Женитьбе» Гоголя, Достигаев в «Егоре Булычеве» М. Горького, Уафти в «Дыууæ чындзæхсæвы» К. Саламова, З. Бритаевой, Арсенио в «Испанском священнике Флетчера, Хыдыр в «Усгур» М. Шавлохова и многие другие. Уже в середине 70-х актер Харебати вплотную занялся режиссурой. Учитывая стремление актера к постижению секретов режиссуры, в 1979 году дирекция театра направила его на годичную режиссерскую стажировку в Московский Художественный Академический театр им. М. Горького, в мастерскую Народного артиста СССР, выдающегося режиссера Олега Ефремова. По завершении стажировки в 1980 году Федор Харебати начал работать режиссером-постановщиком в родном театре. С этого времени началась новая веха в его творческой деятельности. Первая же постановка нового режиссера по пьесе Дж. Верди «Волчица» прошла с успехом, но с неоднозначной оценкой, вызвавшей споры. Затем последовал целый ряд комедий, драм, трагедий: «Ох, эти старики» Г. Нартикоева, «Чинарский манифест» А. Чхаидзе, «Закон вечности» – инсценировка Ф. Харебати по роману Н. Думбадзе, «Женитьба» Н. Гоголя, «Цæуыл ху-дынц стъалытæ»В. Гаглоева, «Последние» М. Горького в переводе Ф. Харебати, «Бинонтæ» М. Гучмазова и другие.
Руслан (Ростик) Дзагоев. Народный артист РЮО. Его имя, его профессиональная история по праву заняла свое место среди лучших страниц осетинского сценического искусства. Ему было 26, когда он, уже будучи солистом Государственного ансамбля песни и танца «Симд», узнает о наборе в МХАТ, который должен был пройти в Цхинвале, бросает работу и уезжает в Москву. Можно долго рассказывать о безусловном таланте Руслана Дзагоева, его профессиональном мастерстве и феноменальной работоспособности. Но стоит лишь сказать о количестве ролей, которые он смог воплотить на сцене родного театра, и становится понятно – так неустанно, так плодотворно и фактически на износ мог работать лишь человек, который жил театром, который дышал искусством, сценой и для которого не было невозможного в профессии, ставшей для него всем – делом всей жизни, отдушиной, неугасающей страстью и большой любовью, пронесенной через многие годы. За все годы, которые Руслан Георгиевич посвятил осетинскому театральному искусству, он сумел воплотить на сцене более 250 ролей. И это не тот случай, когда количество возможно в ущерб качеству. Для большого мастера сцены Руслана Дзагоева ограничений в профессиональной деятельности фактически не существовало. Ему одинаково хорошо удавались и яркие комедийные роли, и острые драматические образы, и роли в трагедиях. Дзагоев мастерски воплощал на сцене образы в постановках национальной драматургии и также органично проживал на сцене жизнь своих персонажей из постановок мировой классики. И, кажется, невозможно из огромного перечня его блестящих актерских работ выделить отдельные – в каждый свой образ Артист вкладывал душу, каждую свою роль полировал до блеска. Так мог только он – не надрываясь, не прикладывая каких-то сверх усилий, никому ничего не доказывая. Просто проживая на сцене еще одну жизнь. Естественно, органично и с высокими требованиями к самому себе. Баймæт в «Сызгъæрин фæткъуы», Сæрмæт в «Уарзондзинады кадæг», Саулæг в «Тугæйдзагчындзæхсæв» В. Гаглоева, Биайы фырт в «Хазби» Е. Бритаева, Хасана в «Тулгæ дур» С. Хачирова, Муссæ в «Хъуыбадты чындзæхсæв» В. Ванеева, Лаэрт в «Гамлете» Шекспира, Тодоре в «Требуется лжец» Псафаса, Артурв «Сыне кардинала» Войнич, Соломон «Пир» Пушкина… – это лишь небольшая часть из более чем двух сотен образов, воплощенных на сцене юго-осетинского театра этим выдающимся артистом. Он пережил с родным театром и период его невероятного творческого подъема, и эпоху безвременья, когда он, живший сценой и не мыслящий себя вне ее, остро переживал и пожар, уничтоживший театр, и последующие годы вынужденной творческой ограниченности.В эти годы он еще больше увлекается драматургией. И сам напишет несколько пьес. В их числе «Нанайы скъæфт», «Гыццийы митæ», «Хуры æртæхтæ» и другие. Руслан Дзагоев был также большим мастером перевода, тонко чувствующий сценическую речь, как никто другой посредством языка и стилистических приемов мог передать и точность характеров, и смыслы диалогов. Постановки в его переводе Р. Тома «Семеро влюбленных», Островского «Женитьба Бальзаминова», Т. Уильяма «Стеклянный зверинец» и другие долгие годы ставились на сцене юго-осетинского театра.
Кадзах Чочиев.Народный артист Южной Осетии, заслуженный артист ГССР, про которого непревзойденный Бало Тхапсаев когда-то сказал: «Меня на осетинской сцене сможет заменить только Кадзах Чочиев». Ему было всего пять лет, когда в Цхинвале открыл свои двери профессиональный театр. С тех пор он остался там. Душой, сердцем, связанный искренней любовью со сценой. Пока как зритель, потом как молодой артист-любитель, которого старшее поколение артистов привлекало к работе, а потом уже как профессионал высокого уровня. Непревзойденный в мастерстве. После окончания ВУЗа в 1961 году он на некоторое время остается в Москве. Работал в Центральном театральном музее им. Бахрушина, потом в культурно-просветительском аппарате министерства культуры РСФСР под руководством Е. Фурцевой. Но большие перспективы карьерного роста в столице России не смогли удержать его от искреннего желания вернуться домой, в родной театр и в 1965 году он возвращается в Цхинвал. Образы, созданные Кадзахом Чочиевым на осетинской сцене по праву считаются гордостью национального сценического искусства. Созырыко в «Нарты Батрадз» и Заурбег в «Хæхтæ сдзырдтой» М. Шавлохова, Камболат в «Дыууæ хойы» и Ислам в «Хазби» Е. Бритаева, Булатыко в «Хæрзойты Фатимæт» Д. Туаева, Чермен в одноименной драме Г. Плиева, Мистала в «Азау и Таймураз» Н. Джуссойты и многие другие роли артиста Чочиева стали, без преувеличения, явлениями в осетинском театральном искусстве. Голос Кадзаха Чочиева на протяжении долгих лет звучал и с эфира юго-осетинского радио. Он вел литературно-музыкальную передачу, которая пользовалась огромным успехом у радиослушателей. Помимо сценической деятельности выдающийся артист активно занимался и наукой. Его работы об истории национального театра печатались на страницах журналов «Мах дуг» и «Фидиуæг». В 1988 году Кадзах Чочиев защитил кандидатскую диссертацию на тему «Образование Госдрамтеатра в Южной Осетии и этапы его развития».
В следующем номере мы продолжим рассказ о других артистах-«шестидесятниках», о женской половине легендарных МХАТовцев.
Рада Дзагоева
Фото из архива газеты «Республика»
Информация
Посетители, находящиеся в группе Гости, не могут оставлять комментарии к данной публикации.