В Цхинвале после долгих стараний и хождений по мукам открыли студию по изготовлению древних национальных музыкальных инструментов. Цех расположился в центре столицы на первом этаже Станции юных техников. Пока в мастерской свои знания в умении создавать «поющие» принадлежности под началом своего друга, северо-осетинского умельца Заура Демеева совершенствует Алан Гаглоев. Это он уже второй год после получения гранта на молодежном форуме искал по всей столице помещение для реализации своей давней мечты. Тандем влюбленных в национальную этнокультуру Алан Гаглоев и Заур Демеев рассказали в интервью газете «Республика» об успехах в популяризации аутичного песнопения, своих стараниях оживить музыкальные инструменты, о судьбоносной встрече с «Къона»…

– Каждый из вас двоих хотел открыть мастерскую в Цхинвале. За спиной уже определенный пройденный путьи старания, как вы пришли к сегодняшнему дню?

Алан: С 2018 года, уже имея в своем расположении средства гранта всероссийского конкурса, мы искали помещение для реализации своего проекта – мастерской по изготовлению национальных музыкальных инструментов вплоть до лета 2020 года. Пока не нашли место в подвальном помещении второй городской школы. Следом начали писать заявления во всевозможные инстанции с просьбой о содействии в обустройстве и ремонте данного помещения – к руководству Республики, в Парламент, к политическим партиям, отдельным людям. Потом нам предложили помещение, примыкающее к учебному заведению (бывшая мастерская),мы там прибрались. Ремонт мы посчитали в пределах 500 тысяч рублей... Словом, после стольких мытарств я уже стал винить себя в неудачах... Но время спустя, решил пересмотреть пути подхода – стал искать уже готовые помещения. Так и попал к директору СЮТ Нариману Калаеву. Сейчас уверен, что лучшего места я не мог найти – выгодное расположение, замечательный коллектив...

Заур: У меня своя история с мастерской. Сегодня она у меня действует в родном селе Тарское, учу желающих играть и создавать инструменты. Мои предки отсюда, с юга, а потому в свое время хотел открыть мастерскую именно в Цхинвале, но в силу разных причин мне не удалось реализовать эту идею.К счастью, Алан смог это сделать. Поэтому, как только у меня появляется возможность, я еду сюда. Сейчас приезжаю на два-три дня. Все, чему меня самого научили и весь опыт, что я наработал, я предаю Алану.

Что же касается мастерской в Тарском, то она работает при школе, и для села ее посещает достаточно большое количество детей.Дважды в неделю провожу уроки.А после занятий приходят уже люди постарше, которые также желают научиться. У нас уже есть определенные успехи, написали пару песен. Умение играть дается не быстро, но если научиться на одном инструменте, то освоить другие уже будет проще.

– Вы уже работаете, за какой инструмент взялись в первую очередь?

Алан: Заур мне пока помогает, направляет. Официально это можно назвать проведением мастер-классов. За месяц, что я здесь обосновался он приехал уже в третий раз.

Заур:Я определил свою роль, как помощника на начальном этапе. Пока мы взялись за изготовление дала-фæндыра. Алан делает все сам, я немножко направляю. Чтобы не убивать время впустую, сам тоже работаю параллельно над еще одним инструментом.

–Пару лет назад ваше увлечение многие бы посчитали необычным, но в последнее время национальная культура и, в частности, ее музыкальное направление, набирают популярность в среде молодежи. Откуда в вашей жизни интерес к этнокультуре?

Алан: Я настолько привык к своему увлечению, что ничего необычного в этом уже не вижу. Наоборот, чудачество я готов приписать уже тем, в ком подобное не вызовет отклика. А началось все с ансамбля аутентичного песнопения «Къона». В уже далеком 2013 году я встретился с ними на форуме. Тогда я только поступил в ЮОГУ на факультет юриспруденции, а Посольство России в РЮО направило меня на студенческий сход «Селигер». В то время я не воспринял их, как музыкантов, они были почти ровесники и невероятно интересные люди. Сблизились мы уже позже.

На первых порах я с неким благоговением относился к этим инструментам, долго не решался взять в руки. Приблизительно в это же время мой брат Гамат обнаружил у себя дома старинные инструменты... В детстве отец силком отправлял его учиться играть на балалайке, что невольно породило в его душе неприязнь. Поэтому инструмент на антресолях долго никто не беспокоил, пока как-то мы вчетвером с братьями не решили его изучить. Компания парней, которых объединила дружба, общий прадед, а теперь и музыка, потихоньку начали осваивать фæндыр. Этот старинный инструмент был дала-фандыр 1965 года, изготовленный по чертежам самого Бориса Галаева для Госансамбля «Симд». Такие инструменты в качестве экспонатов теперь в музеях. Галаев сам тогда объезжал высокогорные селения, записывал народный фольклор... Я, признаться, планирую вплотную заняться его наследием, где это касается музыкальных инструментов.

Заур: Лет восемь назад мне захотелось научиться играть на дала-фæндыре. Первым меня направляла руководитель ансамбля «Уадындз» Зема Агнаева. После судьба свела с Сосланом Моураовым, в его мастерской я и познакомился с солистами ансамбля «Къона». Зачастил к ним, иногда помогал Сослану в работе над изготовлением инструментов. После его смерти Таму Берозты позвал меня работать в его мастерскую, поскольку в этом деле сам мастер, видимо, в большей степени рассчитывал на меня. Жизнь Сослана оборвалась неожиданно,в цеху остались его недоконченные работы.Я самостоятельно пока не решался делать инструменты, но чем больше увлекался, тем больше вникал и совершенствовал имеющийся опыт. Меня устроили работать в пединститут, к которому примыкала мастерская,поэтому я мог сутками пропадать в цеху. Но в один день мне позвонили и сказали, что там началась стройка, и помещения надо было освобождать. Поэтому я вынужденно вывез все оборудование Сослана домой. Получалось, что столь хорошее начинание обрывал я... Разные были мысли, что я ему скажу, если свидимся на том свете. Но время спустя, мне все же удалось открыть мастерскую, пусть и в Тарском.

– Отношение к национальной музыке меняется, молодежи уже интересно, то что ещё лет десять назад было в диковинку. Каково будущее этого направления?

Алан: Это необратимый процесс. Когда «Симд» захотел оснастить свой оркестр, они стали искать варианты в России. Я рассказал им о мастерской Заура Демеева, и ансамбль заказал музыкальные инструменты у него. И «Симд» не единственный коллектив, кто уже обращается к исконно осетинским инструментам.

Заур: Это, действительно, так. Владикавказская филармония сделала заказ. До этого я работал для музыкального колледжа, на очереди музыкальный лицей. Почти все музыкальные школы Владикавказа заказывают народные инструменты. При этом многие из тех, кто привык к балалайкам уже выбирают дала-фӕндыр. Максимум трижды им стоит сыграть надала-фӕндыре и они уже больше не возвращаются к прежним инструментам. Я лично воспринимаю это как само собой разумеющееся.

– В разговоре вы упоминаете и другие национальные инструменты, их больше десяти. Что вам двоим и каждому в отдельности ближе, в плане игры на них и изготовления?

Алан:Я обозначил бы три инструмента. Дала-фӕндыр – его возможности не-ограничены. Здесь раскрывается душа, он привносит веселье в компанию, к тому же ему подвластны многие мелодии. В тоже время, хъисын-фӕндыр индивидуален.Если дала-фӕндыр подходит для приятного времяпровождения компании, то хъисын-фӕндр – это разговор с собой, он погружает тебя в свой внутренний мир. Это как в солнечной день почувствовать холодный воздух надвигающейся лавины... Словами сложно передать. Но только под звуки хъисын-фӕндыра я понимаю всю хрупкость маленького человека перед глобальными явлениями. Ну и двенадцатиструнный фæндыр (дыууа-дӕстӕнон). Я на нем не играл. Лишь этим летом решился с ним познакомиться. Здесь любая мелодия играет красиво. Даженеумелое теребление рождает удивительные космические звуки.

Заур: Чаще я играю на дала-фӕндыре. Сочинил свои песни, две написал после посещения юга Алании. Но мне по душе все инструменты. Иногда соберемся с друзьями и играем на инструментах, и я часто ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду своей очереди. На хъисын-фӕндыре редко играю, хотя он ближе мне по душе. Это что-то священное, от рождаемого звука душа завораживается. Только в определенном кругу можно на нем музицировать…

Дыууадӕстӕнон, хъисын-фӕндыр, дала-фӕндыр, хъандзал-фӕндыр, дала, уадындз, уасӕн, лалым-уадындз, хъырнӕг-фӕндыр, къӕрцгӕнӕнтӕ, фидиуӕг – это не полный список богатого музыкального наследия предков. Из всего этого разнообразиянам надо еще усовершенствовать навыки изготовления лалым-уадындз и уасӕн...

Фатима Плион